Блаженные - читать онлайн книгу. Автор: Джоанн Харрис cтр.№ 13

— Не глупи, Жюльетта! — прошипел он. — Не поняла, что здесь творится? Неужели ничего не слышала?

— Лемерль… — пролепетала я, затравленно на него глядя.

— Лемерль себя в обиду не даст. — Леборн стиснул мою руку еще крепче. Хватка у него железная, даром что карлик. — Только послушай!

Я вслушалась. Теперь крик стал ритмичным и сопровождался притопыванием — толпа точно скандировала имя любимой актрисы: «La peste! La peste!»

Лишь тогда я сообразила. Вспышка страха, упавший монах, обвинения в колдовстве… Леборн заметил, как я изменилась в лице, и кивнул. Мы смотрели друг другу в глаза и молчали. Вокруг нас вопили все громче и громче.

«La peste!»

Чума.

Толпа наконец-то рассеивалась, а я никак не могла успокоить перепуганного коня. Буффон придержал своего и поравнялся со мной. Повозка Эрмины едва не перевернулась на мосту, а сама она стояла, беспомощно глядя на сломанное колесо. Других наших видно не было: не то угодили в руки беснующейся толпы, как Лемерль, не то сбежали.

Увещевания Леборна я пропустила мимо ушей и, соскочив с повозки, бросилась за процессией. Половина носильщиков уже скрылась, оставшиеся пытались пристроить платформу с Богоматерью у большого мраморного фонтана, который занимал почти всю площадь. Средь дороги валялись трупы: кого затоптали, кого задавили. Вот опрокинутая повозка Лемерля. Где же ее хозяин, живой или мертвый?

— Mon père! — обратилась я к священнику, старательно изображая спокойствие. — Не знаете, что тут стряслось? На этой повозке ехал мой друг.

Священник молча буравил меня взглядом. Его лицо побурело от пыли.

— Умоляю вас, скажите! — Я едва не срывалась на истерику. — Он не сделал ничего плохого, только защищался!

— Будь покойна, твой дружок получит по заслугам, — с издевкой процедила женщина в черном, одна из носильщиков Богоматери.

— Что?!

— И он, и вся его братия.

Я едва ее понимала: так грубо звучал местный говор.

— Мы видели, как вы отравляете колодцы. И знамения видели.

За ее спиной из проулка выступил Чумной Доктор, его развевающийся плащ хлопал о стену. Женщина в черном увидела его и, таясь от меня, сделала пальцами знак-рогатку.

— Послушайте, я лишь хочу разыскать друга. Куда его уволокли?

— А сама как думаешь? — издевательски засмеялась женщина. — В суд, конечно! Теперь не сбежит. Никто из вас, чумных, не скроется!

— Что за чушь! — выпалила я. Вероятно, прозвучало угрожающе, потому что женщина отскочила, тыча в меня дрожащими пальцами.

— Miséricorde! Господь да спасет меня!

— Сейчас проверим! — пообещала я и шагнула к ней. На плечо мне легла рука Чумного Доктора, длинноносая маска приглушала его голос.

— Успокойся и слушай меня.

Я пыталась вырваться, но Доктор держал меня неожиданно крепко.

— Здесь небезопасно, — прошипел он. — Месяц назад на этой самой площади судья Реми [11] спалил четырех ведьм. На брусчатке до сих пор осталась жирная сажа.

Этот бесстрастный голос я уже где-то слышала.

— Мы встречались?

— Тихо! — Доктор отвернулся, едва шевеля намалеванными губами.

— Мы точно встречались! — заявила я. Тонкая, кривоватая, как старый шрам, линия рта казалась знакомой. А еще запах его пыльного плаща… — Встречались ведь?

Из-под носатой маски раздраженно зашипели.

— Господи Боже мой! — Да, я, несомненно, слышала этот голос раньше, этот четкий отрывистый выговор человека, владеющего многими языками. Доктор снова ко мне повернулся, и я увидела его глаза, печальные и мудрые, как у старой мартышки в клетке. — Они ищут виноватого, — пошелестел он. — Уезжай сейчас же. Не вздумай остаться на ночь!

Разумеется, Доктор говорил дело. Комедианты, скитальцы и цыгане — удобнейшие козлы отпущения, какая бы беда ни пришла — неурожай, непогода, голод или чума. Я усвоила это четырнадцатилетней, во Фландрии, а три года спустя, в Париже, закрепила. Леборн знал это давно, а Рико понял слишком поздно. Порой чума преследовала нас во время странствий по королевству, но, казалось, ужасы закончились. Ныне болезнь губила лишь старых и немощных, но в Эпинале она стала последней каплей в огромной чаше бед. У коров нет молока, у собак бешенство, урожай пропал, фрукты сгнили, август принес невиданную жару. Кого-то следовало призвать к ответу. Какая разница, что это глупость? Какая разница, что быстрее чем за неделю чума не убивает, а мы приехали час назад. Какая разница, что, как ни отравляй колодцы, через воду чума не передается?

Впрочем, я уже понимала: здравый смысл в Эпинале бессилен. Местным нравилось обвинять ведьм. Ведьм да отравителей. Если так сказано в Библии, зачем искать другое объяснение?

Вернувшись к своей повозке, я не застала ни Леборна, ни Буффона, ни Эрмину. Они сбежали, забрав свое добро — кто сколько сумел. Я их не винила: Доктор дал хороший совет, но бросить Лемерля на растерзание фанатиков я не могла. Ведомая верностью или слепым девичьим увлечением, повозку я оставила на улице, коня — у фонтана, а сама проследовала за толпой к зданию суда.

Когда я пришла, там яблоку было негде упасть. Люди устроились в дверях, на лестнице, чуть ли не друг у друга на головах — только бы увидеть и услышать. Судебный пристав с трибуны старался перекричать толпу. Рядом стояли вооруженные солдаты, а меж ними — Лемерль, бледный, но не растерянный.

«Ладно хоть на ногах держится!» — подумала я. Лицо в синяках, руки связаны, но неведомый чиновник вмешался вовремя, не позволив нанести серьезных увечий. Это давало надежду, ибо означало, что кому-то город подчиняется, а этот кто-то может прислушаться к голосу разума. По крайней мере, я в это верила.

— Люди добрые! — пристав поднял свой жезл, прося тишины. — Во имя Всевышнего, дайте мне сказать!

Пристав был невысоким толстячком с роскошными усами и скорбным взглядом. Мне он очень напоминал виноградаря или торговца зерном, коих я повидала превеликое множество. Через весь зал, через головы собравшихся и лес воздетых к потолку рук я углядела, что пристав дрожит.

Вопли приутихли, но успокоились далеко не все.

— На виселицу колдуна! Смерть отравителю! — орали несколько человек.

Пристав нервно потер руки.

— Успокойтесь, добрые жители Эпиналя! — закричал он. — Никто из нас не имеет права допрашивать этого человека.

— Допрашивать?! — пролаял кто-то из глубины зала. — Мы не об этом! Сержант, тут нужны веревка да сук.

По залу прокатился ропот одобрения. Пристав махнул рукой, требуя тишины.