Цена обольщения - читать онлайн книгу. Автор: Лесия Корнуолл cтр.№ 17

Марианна, графиня Уэстлейк, помогла продать некоторые наиболее ценные картины из коллекции Филиппа. Особенную радость Эвелин доставила продажа картины, на которой была изображена в виде обнаженной греческой богини любовница ее мужа. Вырученные деньги пошли на помощь вдовам, потерявшим мужей на войне. Имя благодетеля, как и в предыдущем случае, осталось неизвестным.

Эвелин собиралась продать еще несколько произведений искусства, книг и предметов мебели. Только делать это приходилось осторожно, чтобы не заметили наблюдающие.

Удовлетворенно улыбнувшись, Эвелин свернула письмо. Лорд Крейтон предложил ей помощь в благотворительных делах, после того как увидел проданную картину и узнал в ней собственность Филиппа. Он упомянул о том, что собирается на следующей неделе в Линкольншир, и предложил передать приюту неподписанное письмо с вложенным в него пожертвованием. Он оказался настоящим офицером и джентльменом. Эвелин не встречала более благородного и доброго человека.

Ну, разве что кроме одного.

Если бы у Сэма Карра было благородное происхождение и достаточно денег для покупки звания, он стал бы таким же бравым офицером, как и майор Крейтон.

Эвелин доверяла лорду Крейтону так же, как и Сэму.

Майор обращался с ней с той учтивостью, к которой она привыкла до предательства Филиппа. А еще он не спрашивал о ее супруге.

Майор часто путешествовал и предложил Эвелин передавать ее письма по назначению. С ним ей не нужно было беспокоиться о том, что ее деньги попадут в чужие руки.

С лордом Крейтоном Эвелин познакомила одна леди из благотворительного швейного кружка. Брат мисс Анны О’Нил служил в подразделении майора Крейтона. Майор нанес ей визит, чтобы сообщить о ранении и последующем исчезновении ее брата.

В то время как леди лишь молились о скорейшем возвращении сержанта Патрика О’Нила, майор Крейтон мог сделать много больше.

Он предложил порасспросить знакомых в штабе конногвардейского полка. Вмешательство уважаемого всеми героя принесет больше пользы, нежели мольбы сестры простого сержанта. Анна горячо благодарила лорда Крейтона за его доброту, да и остальные леди были без ума от галантного офицера.

К несчастью для Эвелин, после обнародования информации о предательстве Филиппа Реншо леди из швейного кружка сочли невозможным присутствие среди них его жены. Они прервали все контакты с Эвелин и даже отказались принять от нее шерсть для вязания, как если бы грехи Филиппа Реншо запятнали ее и могли навредить их сыновьям, мужьям и братьям.

Эвелин пребывала в смятении до тех пор, пока на ее пороге не возник лорд Крейтон. Он сказал, что узнал картину Филиппа в недавно проданной на аукционе, и предложил передать пожертвование Эвелин швейному кружку, выдав его за свое собственное.

Эвелин постучала по губам кончиком пера. Утро выдалось чудесным. Если бы не Сэм, она не поехала бы кататься в парк и не встретилась с лордом Крейтоном.

Интересно, знаком ли Сэм с майором или хотя бы слышал о нем в Испании? И знал ли он сержанта О’Нила? Эвелин непременно спросит его об этом.

Эвелин сдвинула брови, поняв, что не видела своего нового лакея с момента их возвращения из парка. Он вел себя чопорно и официально, когда помогал Эвелин спешиться. Настоящий вышколенный слуга. Он даже низко поклонился ей и ни разу больше не улыбнулся. Это был совсем другой Сэм. Не тот, с которым она выехала на прогулку.

Дверь отворилась, и в комнату вошел Старлинг.

— Записка доя вас, миледи, — произнес он и подал Эвелин серебряный поднос с лежавшим на нем письмом.

Эвелин мгновение смотрела на поднос. От его продажи гоже можно было бы выручить немного денег для благотворительности. Но Старлинг ждал, а Эвелин не могла просто так выхватить поднос из его рук и отнести его в ломбард.

— Благодарю вас, Старлинг. — Эвелин взяла письмо, перевернула его и посмотрела на печать. — Вы не пришлете сюда Сэма?

— Его нет, миледи. Ведь после обеда у него выходной.

Сердце Эвелин сжалось от какого-то странного разочарования. Мысль о том, что Сэма нет рядом, пусть даже половину дня, вновь сделала дом темным и пугающим. Эвелин заметила, с каким сочувствием смотрит на нее дворецкий, и вновь надела на лицо маску безразличия.

— Да, конечно. Я забыла. Можете идти.

Дворецкий медлил, и Эвелин бросила на него вопросительный взгляд.

— Я могу, миледи, что-нибудь еще для вас сделать?

Эвелин заставила себя улыбнуться:

— Нет, ничего. Я просто хотела у Сэма кое-что спросить. Но это подождет.

Эвелин развернула письмо, и на этот раз ее губы изогнулись в искренней улыбке.

Майор Крейтон приглашал ее на прогулку завтра утром.

Синджон неслышно проскользнул в спальню лорда Филиппа и некоторое время стоял с отчаянно бьющимся сердцем, прислонившись спиной к двери. Он не привык проникать в личные покои других людей, точно вор.

Ему не раз приходилось выбираться из спален, подбирая на ходу одежду, оставляя в постели забывшуюся сладким сном обнаженную любовницу. Сейчас он делал почти то же самое, только не получал никакого удовольствия.

В спальне было душно, поэтому Синджон стянул с головы ненавистный парик, швырнул его в кресло и огляделся по сторонам.

После обеда у него выходной. Ему необходимо было сделать кое-какие дела за пределами Реншо-Хауса, но сначала он хотел поискать нужную Уэстлейку вещь здесь и забрать ее с собой, если таковая отыщется. Чем быстрее он покинет этот дом, тем лучше.

Синджон еще некоторое время ждал, прислушиваясь к доносившимся из коридора звукам. Затылок его покалывало, по спине струился пот, однако в доме царила тишина. Синджону он напоминал наполненное тайнами и загадками убежище одинокой грустной леди.

Синджон отдернул шторы, и солнечные лучи робко пробрались в спальню. Он расстегнул ворот ливреи, чтобы было свободнее дышать.

Мебель темного дерева казалась крепкой и внушительной. Синджон не заметил ни единой детали, свидетельствующей о присутствии в этой комнате женщины. Приходила ли Эвелин сюда хоть раз, или же супруг посещал ее, когда возникало такое желание?

Синджон отер вспотевшие ладони о бриджи и сосредоточился на деле. Уэстлейк сообщил ему, что они обыскали весь дом. Лучшие агенты обшарили письменный стол Филиппа, заглянули под его кровать и в шкафы, унесли с собой его письма и личные бумаги, но не нашли того, что искали.

Они также провели обыск в комнате Эвелин. И опять-таки не обнаружили ни единого любовного письма, ни единой записки от ее мужа. В шкатулке хранились лишь те драгоценности, что достались ей от матери. Кроме простого обручального кольца, никаких подарков или свидетельств любви, преподнесенных Филиппом.

Уже одно это обстоятельство казалось Уэстлейку крайне подозрительным. Леди может уничтожить или спрятать записки и письма джентльмена, свидетельствующие о его привязанности, но она никогда не расстанется с украшениями. Такой богатый человек, как Реншо, вполне мог позволить себе украсить жену бриллиантами. Ведь камни, подаренные им любовницам, просто резали глаз своими размерами и дороговизной. Так что же Эвелин сделала со своими?