Школа любви - читать онлайн книгу. Автор: Долли Нейл cтр.№ 23

Затем он набросился на еду и уничтожил добрую половину картофельного салата с котлетами, аппетитно захрустел печеньем, налегая при этом на варенье.

Элизабет начала опасаться, не намеревается ли он остаться на целый день.

Закончив чаепитие, Филипп и Элизабет перешли в гостиную, а близнецы отправились играть в свою комнату. Уже в дверях Джим объявил:

— Мы собираемся построить замок с подъемным мостом. Когда все будет готово, крикнем, чтобы вы пришли посмотреть.

Элизабет мгновенно отреагировала:

— Наверное, дядя Филипп не увидит. Боюсь, ему скоро ехать.

Однако она никак не рассчитывала на такую реакцию мальчишки:

— Жалко.

Филипп немедленно нашелся, уверенно заявив, не моргнув глазом:

— Так и быть, я еще немного задержусь.

— Опять обманываешь? — бросила она ему с упреком, когда они опять остались наедине. — Не можешь вести честную игру?

— Иногда могу, — усмехнулся Филипп. — Но в любом случае — все равно выигрываю… Кроме того, — добавил он, — ты тоже жульничаешь.

Ладно, где-то он был прав. Элизабет продолжала злиться. Она отступала, сдаваясь, и злостью пыталась скрыть страх.

С одной стороны, полтора часа прошли просто замечательно: было весело, все резвились от души, будто одна счастливая семья. Элизабет невольно следила за Филиппом, к своему изумлению убеждаясь, как успешно он справляется с ролью главы семейства. Мальчишки буквально не отходили от него.

С другой стороны, разумеется, ей было тяжело. Элизабет сознавала эфемерность всей этой «идиллии». Они оба вынужденно играли свои роли. Никогда ей не создать счастливой семьи с Филиппом, никогда! Будущего у них нет.

Элизабет попыталась убедить себя, как ей повезло, что она увидела его с Эстрельей, — это враз отрезвило ее, избавило от наваждения, которому она, глупая, чуть не поддалась.

Но единственная картина, которую могло представить себе ее израненное любовью сердце, — они с Филиппом в окружении собственных детей.

От всего этого можно сойти с ума… Необходимо как-то заставить его уйти. Упорно не сводя глаз с ручки дивана, на котором они сидели, — ибо, к ее ужасу, Филипп устроился совсем рядом, — Элизабет произнесла:

— Очень прошу тебя, говори скорее, зачем приехал, и сразу уезжай.

— Ладно, — вздохнул он. — Я приехал сказать тебе, что виноват.

— Виноват в чем?

Она с изумлением воззрилась на него.

— Виноват, что не перезвонил тебе вчера. Потом, поразмыслив, понял: нельзя поступать по-хамски.

— Так ты приехал в такую даль, чтобы извиниться?..

Элизабет не знала, верить или нет. Казалось маловероятным: раскаяние за столь незначительный проступок… И неужели он запамятовал, какими грубыми оскорблениями она сама осыпала его в их последний вечер на Сент-Кристофере, ведь чуть не прямиком сказала, что он никудышный любовник. Неужели после всего оскорбленный мужчина станет извиняться за какие-то пустяки? Это ей следовало бы сделать!

Элизабет действительно испытывала неловкость за свою тогдашнюю несдержанность.

Впрочем, она решила, что лучше держать его на расстоянии. Сегодня Элизабет и так сдавала ему одну позицию за другой, впустила в дом, например, накормила, напоила… Зачем?

— Удивительно! Подумать только, ты приехал сюда с извинениями. — Вдруг ее осенило. — А откуда, собственно, ты узнал, где я?

— Вчера вечером я дозвонился до твоего офиса, но ты уже ушла. Твоя новая секретарша рассказала о Кэти и что ты отправилась на выходные присмотреть за детьми.

— Она все тебе выложила… и даже адрес? Ну ты, должно быть, совсем ее очаровал.

Элизабет знала его способность располагать людей, когда-то ей это казалось симпатичным. В самом деле, с его обаянием — он мог бы приручить и змею.

— Значит, ты просто сел за руль и позволил себе явиться сюда без приглашения? Разве не мог дождаться понедельника, чтобы извиниться, если уж на то пошло?

— Ты же знаешь, я терпеть не могу ждать или откладывать в долгий ящик.

— И тем не менее ждал, прячась за кустами?..

Филипп лишь улыбнулся.

— Прятался?.. Я приехал спустя буквально за пару минут, как вы вышли из дома. Когда направились в деревню, я чуть было не подошел.

— Почему же не подошел? — сердито допытывалась Элизабет.

— Видишь ли, говорю вполне серьезно, я с трудом узнал тебя. Ты совсем другая. И дело не в одежде, а во всем остальном. На долю секунды я даже решил, что попал не туда. Но потом услышал, как один из двойняшек назвал тебя «тетя Элизабет». — Филипп шутливо поднял брови кверху. — По правде говоря, ушам не поверил. Тетя Элизабет! — Он посмотрел ей в глаза. — Надо запомнить.

— Не понимаю, что ты хочешь этим сказать.

Элизабет немедленно ощутила опасность и поспешно отвернулась, почувствовав смущение. Взгляд его был слишком глубоким и пронизывающим. Ей показалось, что ее видят насквозь, и все ее мысли уже прочитаны.

— Ну, я им не тетя, разумеется. Мы не родственники… — Ее бессвязные слова были попыткой отгородиться от его всепроникающих глаз. — Даже непонятно, почему… просто они всегда меня зовут тетей Элиз.

— О нет, я знаю причину.

— Что за причина? К чему ты клонишь?

— Ну, очевидно, дети воспринимают тебя настоящей родственницей, а ты наверняка и рада, ведь так?

— Я не против, когда они называют меня тетей. Рада — не рада тут просто ни при чем.

— Да ты в восторге от этого! — Внезапно, к ее удивлению, он потянулся к ней и взял за руку. — Почему ты обманываешь меня? К чему весь этот вздор, что ты не любишь детей… Так ведь не шутят…

Филипп произнес последнюю фразу по-особому проникновенно, будто не упрекал, а жалел ее. Она хотела отдернуть руку, но он держал крепко, отвернулась, чтобы не встречаться с ним глазами, а он, взяв ее за подбородок, повернул лицом к себе.

— По-моему, дорогая, ты не только привязалась к малышам — ты просто обожаешь их. Все остальное — игра в железную леди. Ты ведь не такая. Совсем не такая! — Он встряхнул Элизабет за плечи. — Зачем ты строишь из себя бессердечное чудовище, которому не нужны ни мужчины, ни семья, ни дети… Лжешь всему миру и, возможно, даже себе самой. Природа одарила тебя такими же женскими инстинктами, как любое существо женского пола!

— Ты ничего не понимаешь! — Наконец слова вернулись к Элизабет, она почти истерически их выкрикивала. — Ты не знаешь меня!..

Филипп опять властно повернул ее к себе. Его глаза были полны сочувствия, он видел, как ей тяжело.

— Я не подхожу для этого! Это не мое!.. Я точно такая, как моя мать…

И она безудержно разрыдалась.