Секрет Златовласки - читать онлайн книгу. Автор: Долли Нейл cтр.№ 18

Ванесса знала, что заливается краской, и украдкой взглянула на Ричарда, но тот сидел с довольным видом, наслаждаясь яблочным пирогом, совершенно не замечая напряжения за столом. О Ричард! Мимолетное отчаяние охватило ее, когда она почувствовала, как что-то безвозвратно ускользает от нее.

Нервничая, она опять перевела взгляд на Бенедикта. Из серых его глаза стали голубыми, и ей впервые довелось понять, что значит «убийственный взгляд».

Он глядел так, как будто с радостью придушил бы ее, однако было в его взгляде и нечто другое, еще более ужасное – тигриный отблеск первобытного мужского торжества, говорившего, что на уме у него не только ее смерть.

О Боже, ведь не могла же она в пылу пьяной страсти надавать ему безрассудных обещаний? Не собирается же он связать ее тем, что могла сказать или сделать женщина в состоянии алкогольного опьянения?

– Мистер Сэвидж…

Ответом на ее безмолвную мольбу была его сверкающая жестокая улыбка.

– О, зовите меня Бен, пожалуйста… в конце концов, вы сейчас не на службе, и мы с вами на равных. К тому же такая явная формальность выглядит довольно глупо в данной ситуации, не так ли… Ванесса?

Каким-то образом он ухитрился даже имени придать греховный оттенок, и оба шипящих звука «с» медленно соскользнули с его языка, как ленивые змеи, соблазнительно обвившись вокруг ее шеи, не давая ей дышать, не то что защищаться.

– Я…

– Попробовать один раз недостаточно… можно еще раз? У вас такая прелесть, что мне ужасно захотелось ее съесть.

Он смотрел на ее рот, и на мгновение Ванесса не правильно истолковала его хриплую мольбу и свирепо уставилась на него.

– Шоколадный мусс, Несси, – пояснил Бенедикт, мягко направляя ее руку обратно к креманке и слегка коснувшись при этом ее груди. Он заставил девушку зачерпнуть ложку и опять поднять к его рту.

Ванесса выпустила ложку из рук и с облегчением увидела, что он без возражений взял ее сам.

– Можете съесть все целиком, – сказала она угрюмо, оттолкнув креманку в его сторону и понимая, что это только начало ее мучений. Ну что ж, может быть, и придется с этим смириться, но вовсе необязательно, чтобы это ей нравилось. Раз он заявил, что они на равных, то надо вести себя соответственно, сохраняя хотя бы остатки своего достоинства. – И, пожалуйста, не зовите меня этим смехотворным прозвищем.

Он высоко поднял брови, якобы не понимая ее.

– Прозвищем? Вы имеете в виду Ван? Должен признаться, оно звучит чересчур кратко и непривлекательно.

При этом упоминании Ричард поднял голову, и его красивый лоб озабоченно сморщился, когда он увидел ее раздраженное выражение.

– Тебе не нравится, когда тебя так называют? Но ведь все это время… Бога ради, почему же ты ничего не сказала?..

– Я имею в виду Несси… и он это прекрасно знает! – Изо всех сил Ванесса старалась, чтобы ее возмущение Бенедиктом не затронуло того, кто был здесь совсем ни при чем. – Когда меня так называют, я чувствую себя какой-то престарелой нянькой.

– А я скорее имел в виду чудовище озера Лох-Несс, – спокойно проговорил Бенедикт, не спеша проглатывая еще одну ложку ее десерта. – Знаете, это таинственное существо, исчезающее и появляющееся, когда меньше всего его ожидаешь…

– Мне кажется, для дворецкого эти качества не подходят, Сэвидж, – пошутил Ричард. Бенедикт посмотрел на него с приятной улыбкой, мгновенно вызвавшей подозрение у Ванессы.

– Напротив, они просто идеальны для дворецкого. «Самое лучшее обслуживание достигается тогда, когда вы не знаете, кто вас обслуживает, поэтому лучше всего, когда слуга остается невидимым».

– Опять Овидий? – Как оказалось, память у Ричарда более чутко реагировала на происходящее, чем инстинкты ревности.

– Оливер Уэнделл Холмс. Это высказывание, наверное, есть во всех лучших руководствах для дворецких, не так ли, Ванесса?

Она прямо поглядела ему в глаза и сухо усмехнулась.

– Ну конечно, как раз после того, где говорится, что немногие вызывают восхищение у своих слуг. «У многих, кем восхищается мир, жены и дворецкие редко находят хоть что-то выдающееся».

Его тонкие губы искривились в понимающей ухмылке, как будто он понял, как вольно она процитировала это высказывание.

– Думаю, я бы предпочел быть чудом для своей жены, чем представлять что-то выдающееся в мире. Так было бы гораздо спокойнее.

– Да ведь у вас нет жены, – саркастически парировала она. С его известностью в мире архитектуры его будущей жене, вероятнее всего, не оставалось бы ничего иного, как смириться с тем, что всю свою страсть он отдает работе.

Бенедикт склонил голову в знак согласия.

– Да, сейчас нет. Но это только дает большие возможности для слуг. Скажите мне, Ванесса, что еще я должен сделать, чтобы вызвать у вас восхищение?

Если этим вкрадчивым предложением он хотел заставить ее покраснеть, то, с трудом удержавшись от этого, она лишь стала размышлять дальше. Что еще? Неужели мистер Сэвидж самодовольно ждет ее признания, какой он замечательный любовник?

– Может быть, самому чистить свои ботинки? – ядовито предположила она.

Бенедикт состроил кислую мину.

– Нет, я имел в виду что-то более значительное. Уверен, вы можете подыскать дело куда более возбуждающее, чтобы я мог выполнить своими руками, – ответил он, с дьявольски невинным выражением, и на этот раз заставил ее покраснеть. Затем откинулся назад, как гладкий довольный кот. – Видите ли, Ричард, у нас с Ванессой нечто вроде симбиоза, который необычайно благотворен для нас обоих; так что если вы надеялись, возбудив у меня недовольство ее работой, заполучить себе моего дворецкого, то у вас ничего не вышло.

Ричард нежно улыбнулся Ванессе.

– Благодарю вас, но мне хотелось бы думать, он у меня уже есть.

Ванесса почувствовала, как напрягся Бенедикт, сидевший рядом с ней, однако в его мягко прозвучавшем голосе не было и следа чего-либо иного, кроме добродушия:

– Но, должен отметить, исключительно в моем распоряжении. Я первый имею право на ее лояльность и услуги и могу с полным основанием заявить, что Ванесса самое услужливое и любезное существо из всех, кто когда-либо со мной работал. Ее желание услужить таково, что привычные слова «это сделал дворецкий» приобретают совершенно новую окраску.

От такой неприкрытой наглости у Ванессы просто перехватило дух. Она видела, что настроение у Бенедикта начинает опасно меняться, а добродушное неведение Ричарда скорее раздражает, а не успокаивает его, как ей хотелось бы думать.

Казалось, ему все равно, что она, очевидно, никому не сказала ни слова о том, что случилось. Сама знает, и этого достаточно. Ричард был, пожалуй, слишком добродушен, но не глуп; если Бенедикт и дальше будет продолжать те же провокационные разговоры, то тогда даже тот поймет, что это не простое подтрунивание и подшучивание: Весь ужас в том, с отчаянием размышляла Ванесса, что в его замечаниях, если принимать их за чистую монету, не было ничего, к чему можно было бы придраться, не выдав всех затруднительных обстоятельств того, что с ними случилось.