Альбинос - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Левицкий, Алексей Бобл cтр.№ 116

– Альб, ты раньше летал?

Я кивнул.

– Оно сразу заметно, – не унималась Эви. – Ползуны, то есть люди, которые на земле живут… ну это мы их так иногда называем… Короче, блюют они частенько с непривычки прям в кабине, а иногда орут, чтоб их выпустили. А ты полет совсем спокойно переносишь, прям на удивление.

Авиетка завалилась на левое крыло, поворачивая в просвет, открывшийся после того, как шары опустились ниже высоты, на которой мы летели. Несколько мгновений в иллюминаторах по бокам мелькали тросы и другие аэростаты, а потом мы достигли свободного пространства у самого Улья.

– Танго-танго фокстрот зулу четырнадцать, следуйте к посадочной полосе номер три! – произнес диспетчер. – При попытке отклониться от курса будете сбиты!

– Вон третья полоса. – Эви привстала, протянув руку над плечом Разина.

Теперь авиетка легла на правое крыло, и весь Улей открылся передо мной. Перехватило дух, я замер, прижавшись к борту. Ветер пронзительно шипел сквозь обод иллюминатора. Авиетка неслась в прозрачно-синем воздушном океане, рокотали пропеллеры. Солнце коснулось горизонта, лучи его стелились над землей, и тень парящей горы накрыла половину округи.

Огромный каменный конус был вырван из земли какой-то чудовищной силой. Место, где он раньше находился, заполнила вода – под Ульем раскинулось озеро с изломанными берегами, вдоль которых тянулись засеянные поля. Озеро и угодья вокруг казались светлым сине-зеленым островком посреди серого моря пустошей и лесов. Я привстал, крепко держась за спинку сиденья впереди и глядя через крыло. Вот они, пустынные земли, появившиеся после эпидемии земляной лихорадки. Теперь здесь живут только симбиоты. Небоходы обнесли территорию своего клана высоким земляным валом, понатыкали на гребне колья и натянули между ними колючую проволоку, чтобы никто не мог быстро подойти к Улью.

Казалось, что висящая в воздухе громада касается озера нижним концом. От него под острым углом расходились три склона, и тот, который был обращен к нам, усеивали темные дыры. Под некоторыми торчали бревенчатые площадки, я даже разглядел на них крошечные фигурки людей, из других выступали железные трубы, откуда шел дым.

– Его называют Ульем, потому что люди живут внутри? – спросил я.

– Там есть несколько рабочих кварталов, – подтвердила Эви. – Хотя большую часть пещер занимают мастерские.

Мы поднялись выше, пронеслись над дисколетом, и взгляду открылась верхняя часть Улья. Вдоль левого края торчали три решетчатые мачты, к самой длинной на разной высоте были пришвартованы четыре дирижабля, к той, что поменьше – два, а к короткой – один.

Между основаниями мачт тянулись ровные земляные полосы, каждая заканчивалась большим ангаром. Из одного выруливала пара ярко-красных авиеток.

А дальше раскинулся город. Я разглядел большую круглую площадь в окружении каменных уступов, на которых стояли дома. За площадью высилось строение из светлого камня, увенчанное башенкой с высоким шпилем, где полоскался флаг.

Две красные авиетки с пулеметами позади открытых кабин прокатились по полосам земли у подножия решетчатых мачт и с рокотом, похожим на гудение пчел, поднялись в воздух. Описав вираж, они оказались совсем рядом. Одна полетела слева от нас, другая – справа. В каждой было по два человека, сидящие позади развернули к нам пулеметы.

– Они удивлены, Разин, – пояснила Эви. – Я, кстати, тоже. Откуда взялась твоя машина?

– Сам собрал, – ответил он. – Я много ездил вокруг Арзамаса и как-то залез в Отстойник. Самолет стоял в том ангаре, сильно поврежденный. Я привез запчасти и починил его.

Самолет, мысленно повторил я. На моей памяти это слово использовали лишь два человека: мой покойный учитель Орест и владелец летающего термоплана карлик Чак, да и тот не сразу его припомнил. Интересно, что этот Разин сказал именно так, а не «авиетка»…

– Но как ты сумел? – допытывалась Эви. – Откуда ты знаешь устройства само… авиеток? Ведь это тайные знания, Гильдия хранит их! И где ты научился летать? Разве ты из небоходов?

Не ответив, он стал снижаться – мы летели уже над третьей по счету серой полосой.

– Сумеешь посадить ее? – спросила Эви. – Они не очень длинные, а впереди ангары.

Вместо ответа Разин сильнее повернул рули, и машина будто провалилась вниз. Поверхность Улья рванулась к нам, засвистел воздух, сопровождающие авиетки остались вверху. Заложило уши, я снова вцепился в спинку сиденья и несколько раз сглотнул.

Винты на крыльях остановились, рокот смолк. Свист превратился в шипение. Я вжался в спинку. Корпус дрогнул, когда колеса ударились о землю. Громкий шелест, скрип рессор… Шум ветра стал стихать, скорость снизилась. Ангары впереди приближались. Через посадочные полосы наперерез к нам ехала открытая машина с вооруженными людьми.

– Тормози! – крикнула Эви, сорвав шлем с головы. – Врежемся!

У меня внутри все сжалось, я приподнялся, готовый выскочить из кабины, но это не понадобилось. Авиетка встала, когда до ангара, к раскрытым воротам которого вплотную подходила посадочная полоса, оставалось всего ничего. Из него выглянули два усатых механика в заляпанных машинным маслом комбезах и выцветших на солнце пилотках. Позади них стояла небольшая авиетка со снятыми крыльями.

Машина остановилась неподалеку, сидящие в кузове люди вскочили, целясь в нас из ружей с короткими стволами.

Скинув шлем, Разин сдвинул колпак над головой, выпрямился во весь рост. Я тоже поднялся, взявшись за «шершень».

– На месте сидите! – прошипела Эви, вскакивая. Бросив шлем на сиденье, она выбралась на крыло.

– Эй! – закричала цыганка людям в машине, размахивая руками. – Все нормально! Я своя! Я из роя Шмелей, меня отправили в Арзамас…

Продолжая говорить, Эви спрыгнула с крыла и поспешила навстречу вышедшему из машины человеку в синем френче и узких брюках, подпоясанных черным ремнем с кобурой, откуда торчала рукоять пистолета.

* * *

Стоя голым посреди комнаты, выложенной каменной плиткой, я поднял повыше кадушку с теплой водой и окатил себя с ног до головы.

Мебели здесь не было, кроме лавки под стеной, где лежала сложенная стопкой чистая одежда – плотные брезентовые штаны, рубаха и куртка. Под лавкой стояли узкие полусапоги, рядом с одеждой было полотенце, губная гармошка и миска с мыльным камнем.

Вода с журчанием стекала в отверстие под дальней стеной, за которой гудела печка – на ней для меня разогрели большой чан. Хорошо, что особую смесь, которой я крашу волосы, обычной теплой водой не смоешь, а то бы то, что сейчас утекало в слив, было бы черным, а моя шевелюра, наоборот, белой.

Я подошел к лавке, вытерся и стал одеваться. Когда застегивал рубаху, дверь открылась и внутрь заглянул пожилой небоход с лихо закрученными седыми усами, а за ним второй – помоложе. Оба в рыжей кожаной форме пилотов и с ружьями.