Бес шума и пыли - читать онлайн книгу. Автор: Антон Мякшин cтр.№ 75

— Она! — подтвердил Гаврила, и в голосе его ясно слышалась гордость. — Эти… которые в одежде опричников были… подошли ко мне и сабли обнажили. Я приготовился драться, а Галина вдруг понюхала, понюхала и говорит: «Это же не люди! Это же злые демоны!..» — Галина меня спасла, рискуя собственной жизнью!

— Дедушка научил меня зло чуять, — вставила Прибрежная Галька. — Я их и в первый раз почуяла, когда они заходили. Только не сразу сообразила. А когда сообразила, то всё сказала Большому Духу.

Большой Дух, то есть Гаврила, вдруг отвел глаза в сторону и бухнулся на колени.

— Прости, Адик! — завыл он. — Грех случился! Поддался я злому чувству — заподозрил в тебе коварство!

— Не ори! Встань! Объясни толком, в чем дело?

— А когда ты живой оказался, я так обрадовался! Обнял тебя крепко-крепко!

— Ага, у меня кишки через нос едва не вывалились! Спасибо, дорогой друг!

— Как же тебе досталось! — Он отступил на шаг, разглядывая мою изорванную одежду и синяки, проглядывавшие сквозь прорехи. — Это всё я виноват! Прости великодушно, родненький!.. Галина сказала: злые демоны явились за злым Рогатым Духом и увели его, спасли, а нас оставили томиться в застенках до скорой смерти. Ну я озлился немного и сказал… сказал…

— Что сказал?

— Бей! — подставил Гаврила украшенную здоровенной шишкой макушку. — Я тебя проклял! Сказал: «Да что б его приподняло и пришлепнуло!..» — Как хорошо, что ты не убился!

Я вспомнил свихнувшийся топчан… и рассмеялся.

— Забыли! — великодушно предложил я. — А где, кстати, наш душегуб Пахом-Чик?

— Не знаю, — обрадованный моим смехом, ответил Гаврила и быстро поднялся с колен. — Когда Прибрежная Галька заклинаниями своими лишила речи и силы этих демонов, Пахом вскочил и убежал. Наверное, сам решил выбираться. А мы… вот. Блуждали, блуждали, прятались от всех и вдруг тебя увидали!

— Чую зло! — громко объявила Прибрежная Галька. — Оно приближается!

— Так, — проговорил я. — И что же вы предполагаете дальше делать? Тс-с…

Мы втроем шмыгнули за угол. Мимо нас пронеслись двое нелюдей, волоча за собой Никодима, от которого остро воняло гарью.

— Признавайся! — орал на бегу нелюдь. — Где раствор для цепей?!

— А он прыгал и прыгал, прыгал и прыгал… А потом всё загорелось! — хныкал дедок и сучил ножками. — Отпустите меня, я спрячусь! Боюсь!

— Итак, — когда опасность обнаружения миновала, сказал я, — так что же всё-таки вы дальше намерены делать?

— Куда мой муж, туда и я. Хау! — заявила Прибрежная Галька.

— А ты, Большой Дух?

— А я… — Гаврила замялся и посмотрел на меня как-то… Как-то так посмотрел… Потом оглянулся на Прибрежную Гальку.

Я ожидал, что дикарка нахмурится, догадавшись, о чем идет безмолвный разговор, но она только потупилась и вздохнула.

И я промолчал. Что мне было говорить? Через какой-нибудь час, когда секретная операция по уничтожению Воителя Света Георгия Победоносца закончится, вся нечисть улетучится из этого временно-пространственного периода — и я вместе со всеми. Тогда уже никто не поможет бедному Гавриле завоевать Оксану… Но почему-то у меня такое ощущение, что Оксана перестала быть для детины единственным светом в окошке! После того как Прибрежная Галька в очередной раз спасла Гаврилу от верной смерти, он разглядел в ней… В общем, не то, что видел раньше… Впрочем, Гаврила, кажется, пока не разобрался в самом себе.

— Решай! — вдруг тихонько проговорила Прибрежная Галька. — Не могу я постоянно добиваться любви собственного мужа. У меня тоже сердце есть. Выбирай: или я, или…

— Адик… — несмело произнес Гаврила. — Насчет твоего задания… Я тут подумал и…

— Ну?

— Не знаю, — признался детина. — Не знаю… Галина дорога мне стала, но и Оксана еще люба… Не знаю…

— Чую зло! — опять объявила дикарка.

Мы снова спрятались и затаили дыхание. На этот раз двое нелюдей пролетели мимо нас в обратную сторону с куда большей скоростью. Вслед за ними с дикими воплями несся Никодим. Вытаращив глаза, он вопил что есть силы:

— Не виноват я! Не виноват! Топчаны сумасшедшие! Огонь! Огонь! Куда раствор подевался?!

— Это еще что за?.. — высунулся было Гаврила, но тут загомонили стрельцы снаружи:

— Везут! Везут! — Гаврила встрепенулся.

— Пойдем! — сказал он. — В последний раз посмотрю на Оксанушку, тогда и скажу вам… решающее мое слово!

— Э нет! — запротестовал я. — Вы куда собрались?

— На площадь! — в один голос заявили супруги, а Прибрежная Галька еще и добавила:

— Хоть взглянуть на эту Оксану — что она из себя представляет…

— Нельзя! — заявил я. — На площади такое сейчас начнется!

— Что начнется?

— Такое… В общем, давка, пьяная толпа… Ну разве не знаете, что такое массовые гуляния? Одно недоразумение сплошное! Давайте лучше здесь пересидим. Тихо, спокойно…

Словно в подтверждение моих слов из глубин подземелья донесся ужасающий вопль. То ли звериный, то ли человечий — не понять, но грохот под каменными сводами раскатился такой, что я невольно вздрогнул и плюнул через правое плечо. Прибрежная Галька, деликатно повернувшись ко мне спиной, сделала знак, отвращающий злых духов, а Гаврила поднял сложенные щепотью пальцы для крестного знамения.

Пол под нашими ногами задрожал. Затряслись стены. Сверху посыпалась пыль и мелкие камешки. И раздался тяжкий удар — где-то внизу и очень далеко. Потом еще один — чуть ближе. Потом еще один…

Вот тебе и тихо, спокойно… В голове моей вдруг зашевелилось страшное подозрение.

Тависка! Там, внизу Тависка!.. То есть он не то чтобы уже внизу, а стремится на поверхность! Операция началась!

Злой дух — это вам не нелюдь, и не демон, и уж, конечно, не василиск. Мощь злого духа древности лишь немного уступает мощи Воителя. Вот он — козырь в рукаве… Основной боец…

Таронха, хоть и с похмелья, играючи убил бы меня, если б захотел. И не одного меня — десятка два бесов моего ранга уничтожил бы…

А Тависка явно не с похмелья! Его еще и разозлили, и науськали на богатыря — как полагается!.. Разгневанный злой дух — это, прямо скажу, ужасно! Ураган, цунами и удар ядерной боеголовки в одном флаконе!..

Вот что сейчас рвется из подземелья, вот что сейчас сметет нас со своего пути и не заметит…

— Бежим! — решил я и кинулся первым.

* * *

Дорогу мы не выбирали. Нам просто повезло, что, свернув пару раз, мы вылетели на свет — в толпу гомонивших и волновавшихся стрельцов. Некоторые служивые покосились на нас, но моя шапка, содранная с опричника, подействовала успокаивающе… Шапка, конечно, не полная форма, но в толчее никто не заметил моей разодранной одежды.