4 любовника и подруга - читать онлайн книгу. Автор: Татьяна Полякова cтр.№ 11

Мы поднялись на крыльцо, я открыла дверь и первой вошла в освещенный холл. Сонька продолжала болтать о том, что любой мужик не только позвонит, но непременно побежит за мной на край света, и прочее в том же духе, но несмотря на то, что с большинством ее утверждений я была согласна (скромность не входит в число моих добродетелей), однако почему-то сомневалась, что Глеб позвонит. Подумает и поутру решит, что это ни к чему. А может, уже решил.

– Хочешь чаю? – спросила я Соньку, желая пресечь поток ее красноречия, а заодно отвлечься от своих мыслей.

– Может, лучше коньячку? – кашлянув, ответила подруга. – Чаем нервы не успокоишь.

Мы направились в кухню. Сонька плюхнулась на стул и наблюдала за тем, как я извлекаю из шкафа коньяк и две рюмки, горя желанием нравоучения продолжить. Но тут послышались шаги, и в кухню заглянул папа. Через мгновение выяснилось: у нас гость. Вслед за отцом появился Николай Иванович, давний его друг и компаньон.

– Привет, молодежь, – сказал папа и с некоторым удивлением посмотрел на бутылку в моих руках. Я поспешно поставила ее на стол.

– Здравствуйте, дядя Боря, – обрадовалась Сонька, кивком поздоровалась с гостем и объяснила: – Мы, это… стресс снимаем. Такого натерпелись. – Я сделала ей знак молчать, но, как всегда, опоздала. Соньку понесло. – Представляете, какие-то типы хотели нас увезти, приличным девушкам уже по улице проехать невозможно, непременно какая-нибудь пакость прицепится. Просто наказание.

– Кто вас хотел увезти? – нахмурился отец. – Куда?

– Ерунда все это, – поспешно вмешалась я. – Просто какие-то придурки…

– Ничего себе ерунда, – возмутилась Сонька. – Ерунда… Вот, коньяк пьем для обретения душевного равновесия.

– Аня, что случилось? – посуровел отец.

– Пристали какие-то идиоты. Мы посоветовали им найти других подружек, и они уехали. – Я выразительно посмотрела на Соньку, она открыла рот с намерением возразить, но тут же его закрыла. Дошло наконец, что, если продолжит в том же духе, в ближайшее время все вечера я буду проводить дома.

Отец покачал головой, будто не знал, как следует отнестись к моим словам.

– Вы бы Вовку моего с собой брали, – с усмешкой предложил Николай Иванович. – Тогда к вам точно никто не пристанет.

Вовка, племянник Николая Ивановича, двухметровый парень двадцати семи лет с физиономией бульдога и мозгом младенца, был добродушен и весьма забавен, но выдержать его общество более получаса возможным не представлялось. Достигнув выдающихся результатов в спорте, внятно изъясняться он так и не научился, что серьезно затрудняло общение. Вовка был сиротой и с десяти лет жил в доме Николая Ивановича, у того своей семьи не было, и он любил повторять, что Володя – его единственный наследник (а наследовать было что), и, подозреваю, лелеял мысль с отцом породниться, раз уж у них общий бизнес. К счастью, папу подобные мысли не посещали, и он советовал Николаю Ивановичу жениться, потому что, как и я, затруднялся представить Вовку обладателем больших денег, то есть дураку ясно, что денежки он с помощью добрых людей пустит по ветру, а Николай Иванович у нас мужчина в расцвете лет и еще запросто нарожает наследников.

– Вовку не надо, – брякнула Сонька. – Тогда к нам вообще никто не подойдет, ни дураки, ни умные, а мне надо свою жизнь устраивать.

– А что, Соня, может, за меня замуж пойдешь? – со смешком спросил друг отца, Сонька задумалась.

– Я бы лучше за дядю Борю, – наконец выдала она, и все засмеялись, а я поздравила себя с тем, что глупые Сонькины речи отвлекли моего отца от мыслей о моей безопасности, но тут подруга вновь заговорила: – Ужас, что за вечер выдался. А ведь нас с Нюсей сегодня развели на голубом глазу. Ага, такой хмырь попался…

– Хмырь из тех, кто вас увезти хотел? – проявил интерес папа.

– Не-а. Те, что увезти хотели, как раз его искали. Злющие были, страсть. Должно быть, он их здорово чем-то допек. И меня это, кстати, нисколечко не удивляет. Сразу видно, жуткий мерзавец.

Чего там Соньке видно, еще вопрос. Пока разноглазый не сбежал, подружка считала его верхом совершенства, но спорить я не стала, молча кивнула.

– Вы меня совсем запутали, – нахмурился папа. – Нельзя ли потолковее объяснить, что с вами произошло?

– Ничего особенного, – вновь вмешалась я, зная страсть Соньки к преувеличениям. Отец сверлил меня взглядом, а Николай Иванович произнес:

– Ты все-таки расскажи.

«Лучше я, чем Сонька», – рассудила я и принялась рассказывать. В моем изложении наше приключение выглядело забавно. Подобрали на улице парня, он пригласил нас в ресторан, а потом смылся.

– Значит, парень решил поужинать за чужой счет, – засмеялся Николай Иванович.

– Ничего подобного, – влезла подружка. – Он сам расплатился.

– Чудеса, – хмыкнул папин друг, а отец нахмурился еще больше.

– А потом за вами гнались какие-то типы и хотели увезти?

Теперь я не сомневалась, что, несмотря на мои старания представить происшествие в забавном свете, оно отцу таковым совсем не показалось. Николай Иванович тоже в нем ничего смешного не увидел. И вместе с отцом засыпал нас вопросами, на которые мы при всем желании ответить не могли, хоть Сонька вовсю фантазировала и, видя заинтересованность слушателей, заявила:

– Только это еще не все. Мы стали свидетелями убийства. Ну, не совсем свидетелями.

– Ты меня с ума сведешь, – сказал папа, глядя на меня с большим недовольством. – Какое убийство?

– Мы ужинали в ресторане, там девица выступала с чтением мыслей. И сказала, что в зале сидит убийца, то есть кто-то решил кого-то замочить. А потом на стоянке, представляете, охранники нашли ее труп, мы как раз собирались уезжать и оказались в гуще событий. Нас менты допрашивали, – добавила Сонька с гордостью.

– Час от часу не легче, – произнес папа.

– А что за девица, читающая мысли? – задал вопрос Николай Иванович. – В каком ресторане вы были?

Сонька назвала ресторан и сообщила все, что знала о девушке. Отец с Николаем Ивановичем переглянулись. На лицах обоих явственно читалось беспокойство. Они с немым вопросом смотрели друг на друга, а я на них. Сонька, почувствовав неладное, уставилась на меня.

– Она что, действительно мысли читает? – наконец заговорил Николай Иванович.