Повелитель бурь - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Воронин cтр.№ 3

Грабарь отступил на пару шагов, расстегнул клапан планшета, вынул блокнот, ручку и старательно списал номер машины. Лучше всего было бы, конечно, снять номерные знаки, но они были намертво прикручены саморезами, а отвертки Грабарь с собой не прихватил. Да и как ему могло прийти в голову, что в лесу не обойтись без отвертки?

Он огляделся. Поблизости никого не было. На песке отпечатались следы обутых в кроссовки ног, и уходили эти следы вовсе не в лес, что было бы логично, а, напротив, в непролазную чащобу разросшегося на торфянике подлеска, кишевшего мошкарой и свирепыми кровожадными слепнями. Грабарь даже слегка растерялся: какого дьявола? По нужде, что ли, приспичило? Так ведь вокруг — ни единой живой души, можешь оправляться хоть посреди дороги. Зачем же в кусты-то лезть, да еще в такие, сквозь которые не больно-то и продерешься? Да еще, мать твою, почти наверняка с сигаретой. У наших людей одно без другого не бывает: если уж сел орлом, так тут же непременно и сигарета — чтобы, значит, сделать свои дела обстоятельно и со вкусом. Да и комары, опять же, не так пристают…

Грабарь озадаченно почесал в затылке. Лезть в кусты ему не хотелось, но образ удобно расположившегося на корточках со спущенными штанами и дымящейся в зубах сигаретой наглого городского фраера неотступно маячил перед его внутренним взором. О том, куда полетит тлеющий окурок, гадать не приходилось: конечно же, в кусты! В густые, непролазные, перевитые прошлогодней травой, по колено засыпанные мертвой листвой, сухие, как порох, кусты, ждущие случайной искорки, чтобы вспыхнуть и запылать с веселым треском…

Тут ему вдруг вспомнилась ворона, которая без всякой видимой причины сорвалась с верхушки старой сосны. Что ее спугнуло? Вернее, кто? Конечно, невозможно угадать, что взбредет в ее птичьи мозги в тот или иной момент. Надоело торчать на ветке, вот она и улетела. Может быть, так. А может быть, и как-нибудь по-другому…

Пятясь, Грабарь отступил на несколько шагов, задрал голову и отыскал глазами торчавшую над морем чахлого осинника пополам с березняком верхушку сосны. Как он и предполагал, дерево теперь было гораздо ближе к нему, чем в тот момент, когда он увидел ворону. От него до баклажанной «нивы» было метров сто — напрямик, через кусты, — и замеченные Грабарем следы кроссовок уходили примерно в его направлении. Это заставило Грабаря задуматься: вряд ли кто-то взял бы себе за труд, ломясь через путаницу ветвей, продираться в самую гущу зарослей только для того, чтобы справить там нужду. Ну а для чего же тогда? Не грибы же он там собирает, в самом-то деле… Даже самому распоследнему городскому идиоту, уверенному, что картошка растет на деревьях, должно быть ясно, что в такую чертову засуху ни о каких грибах не может быть и речи…

Грабарь снова поднял голову, отыскал взглядом верхушку сосны и старательно зафиксировал в мозгу направление, ориентируясь по солнцу. Компас у него был — как же без компаса? — но возиться с определением азимута для того, чтобы пройти несчастную сотню метров, казалось смешным и глупым. Грабарь решительно передвинул за спину свою полевую сумку, снял с плеча ружье — не потому, что собрался в кого-то стрелять, а просто чтобы не цеплялось, — и, заранее пригибаясь, нырнул в кусты.

В густых осиново-березовых джунглях было особенно душно. Воздух, который и на открытом пространстве дороги казался густым и неподвижным, раскаленной массой струился между чахлых стволов. Пахло баней — странной баней, в которой имелось множество березовых веников и сколько угодно сухого горячего пара, но не было ни капли воды. К знойному аромату березовых веток примешивался запах пыли — не измельченной земли, но гнилого, перепревшего и высохшего органического праха, бывшего некогда листвой, травой и ветвями. Жесткие, как проволока, ветки с громким шорохом цеплялись за одежду и все время норовили хлестнуть по лицу. Землю сплошным ковром устилал сухой хворост, который неприятно напоминал кости. Некоторые из «костей» все еще носили на себе следы огня, который бушевал здесь лет десять назад. Грабарь продирался вперед, борясь со странным чувством, будто шагает по бренным останкам миллионов живых существ, по какому-то фантастическому могильнику, куда десятилетиями сбрасывали трупы. Это жутковатое сравнение навело его на мысль о том, чем мог заниматься впереди водитель баклажанной «нивы». Непролазная чаща перепутанного мелколесья, раскинувшаяся на добрых полтора гектара, была идеальным местом для того, кто хотел избавиться от мертвого тела. Даже он, Грабарь, знаток и, можно сказать, хозяин здешних мест, забирался в эту чащобу всего пару раз, и оба раза горько об этом жалел: посещения торфяника неизменно вызывали у него острое чувство собственного бессилия. В своем нынешнем виде эти джунгли представляли собой тлеющий фитиль, вставленный в пороховую бочку; навести здесь порядок было невозможно, потому как дело упиралось в недостаток финансирования. Грибникам здесь ничего не светило даже в хорошую погоду, ягоды тоже не могли пробиться на свет сквозь переплетение мертвого горелого хвороста, так что нога человека ступала здесь предельно редко — можно сказать, совсем не ступала. Сбрось сюда труп, и он проваляется тут до Страшного Суда. А если еще не полениться и выкопать яму, то тело наверняка не обнаружат — никто, никогда и ни за что…

Осененный этой мыслью, Грабарь даже остановился, пытаясь, наконец, решить, зачем ему все это нужно. Нет, в самом деле, ему что — больше всех надо? Он немного поразмыслил на эту тему, точно зная при этом, что, чем больше уважительных причин, оправдывающих его нежелание идти дальше, придет ему в голову, тем вернее он, Андрей Грабарь, двинется по следу, уводящему в чащу осинника. Пожалуй, даже несколько гипертрофированное чувство ответственности и долга было одним из врожденных недостатков, которые мешали Грабарю нормально жить среди людей. Ну не получалось у него жить по принципу «моя хата с краю»!

Грабарь переломил вертикалку и на всякий случай проверил стволы. Медные цоколи патронов весело поблескивали на солнце, вселяя в душу уверенность. Пластиковые гильзы были заряжены картечью — охотой на мелкую дичь Грабарь не увлекался, а что касается самозащиты, то тут он всегда предпочитал психологическому воздействию убойную силу. В окрестных деревнях об этом знала каждая собака, и застуканные с поличным нарушители никогда не рисковали вступать с Грабарем в пререкания, справедливо полагая, что лучше не испытывать судьбу. Кто его знает, черта бешеного, что ему взбредет в его контуженную башку? Еще, чего доброго, и вправду пальнет… Пускай не в голову и даже не в брюхо, а, к примеру, пониже спины — что толку? В стволах-то у него картечь! Снесет ползадкицы, а она, задница, у человека одна.

Конечно, никаких задниц Грабарь никому не отстреливал, потому что до сих пор во всей округе не нашлось героя, который рискнул бы это проверить. Но с заряженной картечью вертикалкой Грабарь все равно не расставался: лес — он лес и есть. Случись что, постового мента не дозовешься, потому что нет его здесь, этого самого постового…

Стволы стали на место с негромким металлическим щелчком. Грабарь поправил фуражку и двинулся вперед, думая о том, что он, наверное, на самом деле «того». Ну с чего он взял, что здесь имеет место какой-то мрачный криминал? В конце концов, владелец баклажанной «нивы» мог просто заготавливать здесь веники для бани, а так глубоко в кусты забрался в поисках веток, которые, по его мнению, были получше, чем те, что растут с краю. Грабарю показался любопытным тот факт, что это, самое простое и естественное, объяснение пришло ему в голову последним.