Доктор Данилов в реанимации, поликлинике и Склифе - читать онлайн книгу. Автор: Андрей Шляхов cтр.№ 72

– Это был доцент Холодков по прозвищу Холодец, – просветил тот, что сидел перед Даниловым. – Во всем Склифе, где дерьма хватает с избытком, нет никого хуже. Тупой, склочный и крайне злопамятный, учтите на будущее. В отношении Холодца все, включая и заведующего кафедрой, и дирекцию, придерживаются древнего принципа – не тронь, вонять не будет, хотя это и не совсем верно. Холодец воняет, и когда его не трогают, только не так сильно.

– Сколько фасона, умноженного на гонор! – оценил кто-то из женщин.

– А что вы хотите? Холодков – голубых кровей, не чета нам с вами. Его тесть сидел в Минздраве на большом посту, благодаря чему Холодец и вылез в доценты. Однако реорганизации [2] тесть не пережил – поперли его, бедолагу, на пенсию. Карьера Холодца сразу же стала, докторскую ему завалили, с кафедры и из Склифа, можно сказать, уже выжили.

– Как это выжили, если мы только что его видели? – спросил Данилов.

– Его отправляют в сто тридцать шестую больницу заведовать отделением токсикологии. – Судя по осведомленности, можно было догадаться, что говоривший долгое время работал в Склифе. – Наша переподготовка – его лебединая песня. И споет он ее нам во весь голос, будьте уверены!

Отделение токсикологии в 136-й городской больнице было решено создать в помощь Московскому Центру острых отравлений, расположенному в НИИ Скорой помощи имени Склифосовского. Москва растет, а соответственно, растет и число отравлений. Часть токсикологов из Склифа переходила на новое место. Их заменяли новыми врачами, одним из которых оказался Данилов. Оказался совершенно, можно сказать, случайно. Пришел поинтересоваться насчет работы в физиотерапевтическом отделении, а в итоге попал в токсикологию.

– Наша работа требует определенной самоотверженности. – На Данилова заведующий отделением произвел благоприятное впечатление и Данилов на него, кажется, тоже. – С другой стороны, высокие требования и постоянное напряжение довольно неплохо оплачиваются. Зарплата плюс надбавки плюс ежемесячные премии...

Ежемесячные премии – любимая тема руководства. Данилов, как человек бывалый, больше ориентировался на размер оклада.

Оклад Данилова полностью устраивал.

– Не подумайте, что я набиваю себе цену, но мне действительно надо бы день-два на размышление, – сказал Данилов.

– Серьезный шаг конечно же требует обдумывания, – согласился заведующий. – Можете думать четыре дня, но не больше. Со следующего понедельника начинается последний в этом учебном году цикл переподготовки, и желательно бы вам на него успеть. Если, конечно, вы надумаете.

Через день Данилов позвонил и сказал, что согласен, а в пятницу утром пришел устраиваться на работу. В отделе кадров было какое-то столпотворение, кто увольнялся, кто оформлялся, поэтому он не успел даже толком познакомиться с коллегами и отделением. Заведующий показал ему, куда явиться в понедельник, выделил шкафчик в раздевалке, на ходу представил старшей сестре и отправил домой.

– А направление на учебу, Борис Михайлович? – напомнил Данилов.

– В понедельник все оформим, по ходу дела, – махнул рукой заведующий. – Не волнуйтесь. Мы же тут все свои, одна семья, можно сказать. Ксерокопии диплома и свидетельства об окончании интернатуры в кадрах заверили?

– Заверил.

– Вот и славно. До понедельника!

Борис Михайлович, несмотря на свою внушительную комплекцию, обладал свойством исчезать мгновенно, словно проваливаться сквозь землю. Только что был здесь – и нет его. Удивляясь такому проворству, Данилов ушел домой...

– Давайте познакомимся, что ли! – предложил Данилову сосед по парте. – Агейкин Игорь, сюда попал из общей реанимации Склифа, где в режиме «сутки через двое» оттрубил семь лет...

Оказалось, что Агейкин, Данилов и еще двое врачей – бывший анестезиолог Обинской районной больницы Троицкий и Рымарева, тоже пришедшая на учебу из общей реанимации Склифа, – будут работать вместе. Остальные врачи приехали из разных областных центров – Екатеринбурга, Нижнего Новгорода, Тулы, Ростова-на-Дону, Калининграда, Новосибирска, Перми и Саратова. После учебы им предстояло вернуться в родные края.

На смену Холодкову явилась блеклая дама неопределенного возраста, представившаяся ассистентом Ириной Ивановной. Ирина Ивановна устроила перекличку, забрала у Данилова и Троицкого копии аттестатов и свидетельств, продиктовала по памяти список необходимой литературы, а затем провела занятие, посвященное классификации токсинов и особенностям их взаимодействия на человеческий организм. Говорила сама, время от времени задавая аудитории всего один вопрос:

– Всем ясно?

Курсанты дружно кивали и слушали дальше. Некоторые делали записи. Данилов слушал. Все, что говорила Ирина Ивановна, было ему знакомо.

– Надеюсь, что завтрашний день пройдет поинтереснее, – вслух подумал Данилов, когда первый день занятий закончился.

– Первую неделю будут тупо грузить общей теорией, – сразу же откликнулся всезнающий Агейкин, застегивая молнию на своей сумке. – А потом уже дело пойдет поживее. И поинтереснее.

– Неделю можно и поскучать, – откликнулась Рымарева.

Голос у высокой, плечистой Рымаревой был под стать облику – низкий, с хрипотцой курильщицы. По многозначительному взгляду, которым Рымарева обменялась с Агейкиным, Данилов понял, что их переход в токсикологию был вызван не иначе как трениями с начальством. Агейкин сам пояснил:

– Нам с Танькой скука только на пользу, уж больно весело мы жили в последние полгода с новым начальством.

– Настрадались? – спросил Данилов.

– Не то слово, – рассмеялся Агейкин, а Рымарева добавила:

– И настрадались, и натерпелись.

Пока шли по коридору да спускались по лестнице, Агейкин вкратце обрисовал Данилову ситуацию довольно стандартную – новый заведующий решил проявить себя, закручивая гайки, и увлекся настолько, что «сорвал резьбу». Дисциплина, возведенная в абсолют, есть не что иное, как террор.

На улице шел дождь. Данилов распрощался с коллегами, сославшись на то, что хочет немного подышать свежим воздухом. Он действительно намеревался постоять и подышать, надеясь таким образом избавиться от головной боли. Хороший, не раз испытанный способ. При этом лучше стоять, чем идти, и лучше молчать, нежели разговаривать. А вот слушать не возбраняется.

– Бердяев утверждал, что ад нужен не для того, чтобы злые получили воздаяние, а для того, чтобы человек не был изнасилован добром и принудительно внедрен в рай.

– Бердяев спьяну еще не то может ляпнуть.

– Это точно!

– Темные вы люди! Я имел в виду не нашего Бердяева, а философа. Слыхали о таком?..

– Сам понимаешь, нейрохирургия здесь – на девяносто процентов экстренная. Не только головой, но и руками надо работать!