Дочь дыма и костей - читать онлайн книгу. Автор: Лэйни Тейлор cтр.№ 56

Косточка была у него. Все, что в ней заключено, — в его руках. Почти волшебство, как однажды сказала Мадригал.

До той ночи, когда он, наконец, вновь встретился с Мадригал, он не знал, что это за косточка. Мадригал носила ее на шее, на шнуре, и вещица совсем не вязалась с шелковым платьем, с гладкой кожей девушки.

— Это счастливая косточка, — сказала Мадригал, протягивая ее ему. — Возьмись пальцем за один из отростков, вот так. Потом каждый из нас должен загадать желание и потянуть. У кого останется больший кусок — тот выиграл, и его желание исполнится.

— Волшебство? — спросил Акива. — Что же это за птица, чьи кости творят волшебство?

— О, это вовсе не волшебство. На самом деле желания не исполняются.

— Зачем тогда все это?

Она пожала плечами.

— Ради надежды? Надежда — великая сила. Может, настоящего волшебства здесь и нет, но если ты знаешь, чего хотел бы больше всего на свете, и хранишь в себе надежду как огонек, она может осуществиться. Это почти волшебство.

Он любил ее без памяти. Лучистые глаза разбудили в Акиве чувство, благодаря которому он понял — раньше он жил вполсилы. В лучшем случае, вполсилы чувствовал.

— А на что надеешься ты? — спросил он, собираясь уступить, чего бы она ни пожелала.

— Рассказывать нельзя, — уклончиво ответила она. — Давай, загадывай вместе со мной.

Акива продел палец под один из тонких отростков. Он загадал то, чего не желал никогда раньше, до того мгновения, пока не встретил ее. В ту ночь желание его исполнилось, и исполнялось еще много раз. Сверкающий миг счастья, вокруг которого вращалась вся жизнь. Все, что он с тех пор делал, он делал потому, что любил Мадригал. И потерял и ее, и себя.

А теперь? Он летел к Кэроу, неся в руках хрупкую вещицу. «Почти волшебство».

Почти? На этот раз нет.

Счастливая косточка источала волшебство. Магия Бримстоуна ощущалась в ней так же сильно, как и в порталах, отчего Акиву била нервная дрожь. В косточке заключалась правда, а значит, она способна заставить Кэроу возненавидеть его.

Кэроу ничего не нужно знать. Если бы не счастливая косточка, она могла бы полюбить его. Вот бы косточка исчезла. Просто упала бы в океан. Что тогда?

Эта отвратительная мысль наполнила Акиву ненавистью к самому себе. Он попытался выкинуть ее из головы, но косточка словно подначивала его. Ей ничего не нужно знать, как бы нашептывала она, лежа в его руке. И далеко внизу Средиземное море, рябое и слепящее солнечными бликами, невероятно глубокое, соглашалось: ей ничего не нужно знать.

Кэроу сидела именно в том месте, где надеялся застать ее Акива: за столиком в кафе на краю площади Джемаа-эль-Фна. И, как он и думал, испытывала беспокойство из-за отсутствия счастливой косточки. Когда-то она могла занять пальцы только карандашом. Сейчас перед ней лежал раскрытый альбом, белые страницы слепили глаза на североафриканском солнце, а она не могла сосредоточиться, то и дело нервно оглядывая площадь в поисках Акивы.

«Он придет, — говорила она себе, — и вернет счастливую косточку. Точно».

Если остался в живых.

Могли ли другие серафимы причинить ему зло? Прошло уже два дня. Что, если… Нет. Он жив. Разум Кэроу отказывался принять иное. Глупо, но она вспомнила, как когда-то давно Кишмиш проглотил колибри с крылышками мотылька, — ощущение полной неожиданности: была птичка, и ее не стало. Словно и не было.

Нет.

Разум отказывался принять это, и Кэроу сосредоточилась на счастливой косточке. Что так поразило Акиву? Что заставило его упасть на колени? Сейчас ей казалось, что ее происхождение окутано какой-то темной тайной, и Кэроу вздрогнула от дурного предчувствия. На память пришли лица Зузаны и Мика — потрясенные и испуганные. Она позвонила Зузане из аэропорта в Касабланке. Они поссорились.

— Чем ты занимаешься? — вопрошала Зузана. — И не вешай мне больше лапшу на уши о своих таинственных делах, Кэроу.

Скрывать смысла не было, и Кэроу все рассказала. Неудивительно, что Зузана встала на сторону Акивы, заявив, что затея слишком опасная и Бримстоун не одобрил бы ее.

— Я хочу, чтобы ты переехала ко мне, — сказала Кэроу. — Хозяин уже знает, он даст тебе ключ. Квартира оплачена до…

— Не нужна мне твоя дурацкая квартира, — заявила Зузана, которая жила в доме у престарелой тетки, потчевавшей ее одной капустой, и не раз шутила, что убила бы Кэроу только из-за квартиры. — Потому что в ней живешь ты. Нельзя просто так исчезнуть, Кэроу! Тут тебе не чертова книжка про Нарнию!

Слушать объяснения Зузана не желала. Разговор закончился нехорошо, и Кэроу осталась сидеть с телефоном в руках — звонить больше некому. Она содрогнулась, внезапно осознав, как мало людей было в ее жизни. Мелькнула мысль об Эстер, «липовой» бабушке, но вызвала лишь досаду, от которой совсем отключился мозг. Она чуть не выбросила телефон — зарядного устройства все равно не было, — однако на следующее утро очень обрадовалась, что не сделала этого. Она сидела в кафе, когда, почти полностью разряженный, он завибрировал в кармане. Открылось сообщение: «Еды нет. Спасибо, что уморила меня голодом. Загибаюсь…»

Она засмеялась, закрыла лицо руками и даже прослезилась, а когда какой-то старичок спросил, все ли с ней в порядке, не смогла дать ответ.

Здесь она провела уже два дня. Две ночи пыталась уснуть в снятой неподалеку комнате. Она отыскала Разгута на случай, если придется лететь с ним, и вновь оставила его, оплакивающего гавриэль, который ему так и не удалось у нее выклянчить. Она исполнит его желание, когда придет время лететь.

Лететь. С Акивой или без, со счастливой косточкой или без.

Сколько еще ждать?

Два дня и две нескончаемые ночи. Глаза устали искать в толпе Акиву. Сердце тяжело стучало. Вся ее стойкость куда-то подевалась. Руки знали, чего хотят: они хотели Акиву, его огня и жара. Даже в тепле марокканской весны ей было холодно, словно только он мог ее согреть. На третье утро, пробираясь по базарам к Джемаа-эль-Фна, она сделала неожиданную покупку.

Шерстяные перчатки с обрезанными пальцами. Кэроу заметила их на прилавке: плотно связанные, полосатые, с кожаными вставками на ладонях. Купив, она тут же надела их. Полуперчатки полностью скрывали хамсы. Себя не обманешь — она купила их не для того, чтобы согреться. Она знала, чего хочет. Знала, чего хотят ее руки: прикасаться к Акиве не только кончиками пальцев, не думая об осторожности, не боясь причинить ему боль. Она хотела обнимать его и быть в его объятиях. Хотела составлять с ним одно целое, вдыхать его запах, ожить вместе с ним, открыть его для себя, держать его лицо в руках с нежностью.

С любовью.

«Ты поймешь, когда придет любовь», — пообещал однажды Бримстоун. Безусловно, он и подумать не мог, что она полюбит врага, но теперь Кэроу знала — Бримстоун прав. Она поняла. Любовь — простая и всепоглощающая, как голод или счастье, и когда на третье утро она оторвала взгляд от чашки и увидела на площади Акиву, стоящего ярдах в двадцати от нее, то испытала трепет, словно звездный свет пробежал по нервам.