Ночной шторм - читать онлайн книгу. Автор: Юхан Теорин cтр.№ 37

Йоаким подумал о надгробном памятнике для Катрин, который он выбрал на прошлой неделе. Камень должны были доставить перед Рождеством. Он посмотрел на Мирью.

— Чтобы не забыть, — нехотя произнес он.

— Вот именно.

— Ты об этом говорила с Катрин?

— Да, еще летом. Она заинтересовалась. Но не знаю, ходила ли она сюда.

— Я думаю, да, — проговорил Йоаким.

Мирья провела пальцами по вырезанным буквам.

— Когда я подростком обнаружила эту стену, я читала их снова и снова, представляя, кем они были, что они делали на хуторе, почему умерли… Трудно перестать думать о мертвых, не так ли?

Йоаким молча кивнул.

— И я слышала их, — продолжала Мирья.

— Кого?

— Покойных. — Мирья наклонилась ближе к доскам. — Если прислушаться, можно услышать, как они шепчутся.

Йоаким прислушался, но ничего не услышал.

— Я написала книгу об Олуддене, — сказала Мирья по пути к лестнице.

— Да?

— Я подарила ее Катрин, когда она переехала сюда.

— Она ничего не говорила.

Внезапно Мирья остановилась, словно что-то увидела на полу. Нагнувшись, она подняла сломанный ящик и посмотрела на пол.

На полу были вырезаны имена и дата: Мирья и Маркус, 1961.

— Мирья… — прочитал Йоаким. — Так ты тоже написала здесь имя?

Она кивнула.

— Мы не хотели писать на стене и сделали надпись на полу.

— Кто такой Маркус?

— Мой парень. Маркус Ландквист.

Больше Мирья ничего не сказала. Вздохнув, она перешагнула через имена и пошла дальше к лестнице.

Они расстались во дворе. От былой энергии Мирьи не осталось и следа. Она бросила прощальный взгляд на хутор, пообещав:

— Я, может, еще заеду.

— Конечно, — кивнул Йоаким.

— А ты приезжай в Кальмар с детьми. Я угощу их соком и плюшками.

— Конечно… но если Распутину здесь не понравится, я его верну.

— Только попробуй, — ухмыльнулась Мирья.

Она села в «мерседес» и уехала. Проводив машину взглядом, Йоаким повернулся к морю. Где же кот? Дверь в сарай была приоткрыта: они забыли ее закрыть. Темнота за ней манила Йоакима как магнитом. Он снова вошел в темный и холодный коровник. Ощущение у Йоакима было такое, словно он входит в церковь. Забравшись по лестнице на сеновал, он прошел к дальней стене и перечитал все имена на стене — одно за другим. Прижался ухом к стене, но ничего не услышал. Тогда он поднял с пола гвоздь и тщательно выцарапал на стене имя — Катрин Вестин — и дату. Закончив, он сделал шаг назад. Теперь воспоминания о Катрин не сотрутся из памяти. На душе у Йоакима полегчало.

Разумеется, дети были в восторге от Распутина. Габриэль, увидев кота, тут же принялся его гладить, а Ливия — искать молоко. С этой минуты они не хотели разлучаться с котом, но на следующий день их ждали в гости на соседней ферме.

Когда они приехали, старших детей соседей не было дома, только семилетний Андреас, которого вместе с Ливией и Габриэлем отправили на кухню есть мороженое. Йоаким остался в гостиной пить кофе с Рогером и Марией. Они обсуждали ремонт старых домов, но у Йоакима был и другой вопрос:

— Я хотел узнать, не слышали ли вы какие-нибудь истории, связанные с Олудденом?

— Истории? — переспросил Рогер Карлсон.

— Да, какие-нибудь легенды или поверья или истории с привидениями? Катрин об этом с вами не говорила?

Впервые за вечер он произнес ее имя. Йоакиму не хотелось, чтобы соседи подумали, что он помешался на своей покойной жене. Потому что он не был помешан на Катрин.

— Со мной она об этом не говорила, — ответил Рогер.

— Мы как-то болтали с Катрин за кофе, — сказала Мария, — и она расспрашивала о суевериях. — Она повернулась к Рогеру. — Помнишь, когда мы были маленькими, взрослые говорили, что на Олуддене есть тайная комната с привидениями… Помнишь?

Муж Марии покачал головой. Привидения его явно не интересовали. Но Йоаким наклонился вперед и с интересом произнес:

— Где была эта комната? Вам что-нибудь известно?

— Понятия не имею, — ответил Рогер, допивая кофе.

— Я тоже не знаю, — сказала Мария. — Но дедушка рассказывал что-то о том, что каждое Рождество мертвые возвращаются на хутор и собираются в своей комнате… А потом они…

— Это все чушь, — перебив жену, сказал Рогер. После чего поднял кофейник и повернулся к Йоакиму: — Еще кофе?

15

Тильда лежала на кровати обнаженная и вспотевшая.

— Тебе было хорошо? — спросила она.

Мартин сидел на краю кровати спиной к ней.

— А?.. Да… — произнес он.

Когда он натягивал трусы и джинсы воскресным утром, Тильде следовало бы понять, что за этим последует, но по наивности своей она ничего не поняла.

Присев на кровать, Мартин устремил взор в окно.

— Я думаю, ничего у нас не получится, — сказал он.

— Что не получится — спросила Тильда с недоумением.

— Ничего не получится, — повторил он, по-прежнему глядя в окно. — Карин задает много вопросов.

— О чем?

Тильда все еще не понимала, что ее собираются послать. Сначала секс, потом «прощай» — классический сценарий.

Мартин приехал в пятницу вечером, и сначала все было как обычно. Тильда не спрашивала, что он сказал жене: она никогда об этом не спрашивала. Тем вечером они остались у нее дома. Тильда приготовила рыбный суп. Мартин был в хорошем настроении, рассказывал о новых учениках в полицейской школе и разных новостях.

— Им многому придется научиться, — сказал он.

Тильда кивнула, вспоминая свое первое время в полицейской школе. Их было двадцать учеников, в основном парни и всего несколько девушек. Они быстро поделили преподавателей на три категории: милые старички, гражданские, преподававшие право и не имевшие понятия о работе полиции; и молодые, отвечавшие за практические занятия. Молодым было что рассказать, и ученики их обожали. Одним из них был Мартин Альмквист.

В субботу они поехали на север в машине Мартина. Тильда не была там с самого детства, но хорошо помнила то ощущение: как будто находишься на краю земли. Теперь, в ноябре, дул ледяной ветер с моря, и на берегу не было ни души. Белоснежный маяк «Длинный Эрик», возвышавшийся над морем, напомнил ей об Олуддене. Тильде хотелось обсудить недавний трагический случай с Мартином, но она не стала. Все-таки у него выходной.

Они пообедали в ресторане в Букселькроке и вернулись назад в Марнэс. По возвращении Мартин стал односложно отвечать на вопросы и мало говорить, как Тильда ни старалась поддержать беседу.