Хельсрич - читать онлайн книгу. Автор: Аарон Дембски-Боуден cтр.№ 13

Знамена свисали с рук-пушек и зубцов, перечисляя имена поверженных боевых машин врага за прошедшее с его рождения тысячелетие. Когда крик рождения Священного утих, рыцари услышали звуки молитв в крепости-соборе на исполинских плечах «Герольда Шторма», где набожные души призывали своего повелителя благословить очередное пробуждение громадной богоподобной машины.

К когтеобразной стопе титана была прикреплена лестница, ведшая в защищенные отсеки в нижней части ноги. Пока гигант не двигался, Гримальд проложил себе путь через дюжины суетившихся техножрецов и сервиторов. Когда его обутая в броню нога с грохотом ступила на первую ступеньку лестницы, сопротивление, которое он предполагал, наконец проявило себя.

— Подождите, — бросил он братьям.

Отряд людей с закрытыми лицами высыпал из арок во внутреннее помещение титана. Попытка рыцаря войти была пресечена слугами Механикус.

Солдаты, встретившие их, назывались скитариями. То были элитные части пехотных сил Адептус Механикус — сплав всевозможных оружейных протезов и человеческой плоти. Гримальд, как и другие Астартес, за безыскусные манипуляции с плотью и грубое хирургическое вживление оружия вместо конечностей относился к ним не лучше, чем к разукрашенным и ничтожным сервиторам.

Двенадцать созданий с бионическими имплантатами направили гудящие плазменные орудия на пятерых рыцарей.

— Я Гримальд, реклюзиарх Черных Хра…

— Ваша личность нам известна, — проговорили они одновременно. Единства в этом хоре голосов было мало. Одни звучали неестественно низко, другие вовсе были нечеловеческими и механическими, а третьи оставались такими же, как у людей.

— В следующий раз, когда вы меня перебьете, — предостерег рыцарь, — я убью одного из вас.

— Мы не те, кому можно угрожать, — ответили двенадцать созданий, снова не в унисон, хором разномастных голосов.

— И вы не те, к кому нужно обращаться. Вы ничто; рабы, все вы, едва ли выше сервиторов. А теперь в сторону. У меня дело к вашей госпоже.

— Нам нельзя приказать повиноваться. Мы останемся, как велит долг…

Человек не расслышал бы разделения внутри этой объединенной речи, но слух Гримальда мог проследить малейшие отклонения в том, как они говорили. Четверо начинали и заканчивали слова на долю секунды позднее других. Какая бы связь ни соединяла этих двенадцать воинов, в одних она была более эффективной, чем в других. Так как его опыт общения со слугами Бога-Машины был весьма ограниченным, он посчитал это лишь занятной неполадкой.

— Я буду говорить с принцепс-майорис Инвигилаты, даже если придется докрикиваться до собора отсюда.

У них не было приказа противодействовать подобному поведению и отсутствовало понимание, как это воспримет вышестоящее начальство, так что воины остались неподвижными и молчаливыми.

— Реклюзиарх… — сказал по воксу Приам. — Должны ли мы стерпеть это оскорбление?

— Нет. — Шлем с лицом-черепом рассмотрел каждого из скитариев немигающими алыми глазами. — Убить их всех.

Как и все предыдущие семьдесят девять лет, она плавала и похожем на саркофаг резервуаре, заполненном амниотической жидкостью цвета молока. Металлический привкус насыщенной кислородом жидкости был единственной вещью, что не менялась на протяжении почти века. Зарха так и не привыкла к ее вкусу, текстуре, проникновению в легкие и замещению ею воздуха.

Нельзя сказать, что ей было неудобно. В общем-то, даже наоборот. Это тревожило, но не ощущалось чем-то неестественным.

Во времена битв, всегда казавшихся слишком немногочисленными и скоротечными, принцепс-майорис Зарха равнодушно думала, что, должно быть, так себя чувствует плод в утробе. Прохладная жидкость, поддерживавшая ее, становилась тогда теплой, подобно плазменному реактору, сердцу «Герольда Шторма».

Ощущение абсолютной власти в сочетании с чувством абсолютной защищенности. Это все, что ей было нужно, чтобы поддерживать себя в безумные, опасные моменты, когда неустойчивый, жестокий разум «Герольда Шторма» с внезапной силой кинжалом вклинивался в ее сознание, желая подчинить.

Зарха знала, что однажды придет день, когда помощники отключат ее в последний раз — когда ей не дадут вернуться к духу машины из страха, что развившиеся характер и личность титана поглотят ее слабеющую и слишком человеческую натуру.

Но это будет не сейчас. Не сегодня.

Нет, Зарха сфокусировалась на мысленном возвращении в утробу, и этого было достаточно, чтобы оттолкнуть настойчивые требования грубых и первобытных инстинктов «Герольда Шторма».

Голоса снаружи всегда доносились до нее приглушенно, несмотря на вокс-приемники, имплантированные туда, где когда-то были хрящи внутреннего уха.

Эти голоса заговорили о вторжении.

Принцепс-майорис Зарха не разделила их мнение. Она повернулась в молочной жидкости грациозно, словно морская нимфа из сказок с нечестивой Древней Терры, хотя аугментированное, сморщенное, безволосое создание в водяном гробу было каким угодно, только не прелестным. Ноги ей удалили, так как они ей никогда больше не понадобятся. Кости были слабыми и мягкими, а все тело — скрюченным.

Силой мысли она ответила им, своим слугам, братьям и сестрам.

Я желаю поговорить с пришедшими.

— Я желаю поговорить с пришедшими. — Вокс-динамики гроба исторгнули невыразительное эхо ее безмолвных слов.

Один из слуг подошел ближе к прозрачным стенкам амниотического вместилища, с почтением взирая на плавающую в ней оболочку.

— Мой принцепс. — Это говорил Лонн, и хотя он нравился Зархе, он никогда не был ее любимчиком.

Здравствуй, Лонн. Где Валиан?

— Здравствуй Лонн. Где Валиан?

— Модератус Кансомир должен вскоре вернуться из улья, мой принцепс. Мы думали, вы будете еще спать в это время.

При таком-то шуме?

То, что осталось от ее лица, изобразило улыбку.

— При таком-то шуме?

— Мой принцепс, Астартес хотят войти.

Я услышала. Я знаю.

— Я услышала. Я знаю.

— Каков будет ваш приказ, мой принцепс?

Она вновь повернулась в воде, в своей грациозной манере, подобно морскому млекопитающему, несмотря на кабели, провода и шнуры, бегущие от механических генераторов саркофага к ее позвоночнику, голове и конечностям. Зарха была древней, сморщенной марионеткой в воде, безмятежной и улыбающейся.

Доступ дарован.

— Доступ дарован.

— Доступ дарован, — одновременно произнесли двенадцать голосов.

Потрескивающая булава осталась неподвижной, зависнув в дюйме от головы скитария. Маленькая электрическая искорка с оружия лизнула солдата в лицо, заставив его отпрянуть.