Кардонийская петля - читать онлайн книгу. Автор: Вадим Панов cтр.№ 60

Кирасиры дислоцировались в лиге от алхимиков, именно к ним пытался прорваться Адам, когда повстречал «Джабрасы», и теперь внимательно слушал, что же в это время происходило у Крачина.

– Мы тревогу подняли, когда в «гараже» стрельба началась. Подскочили, а тут аэропланы. Но у меня парни ко всему приучены: стволы и «мешки» под мышку и в белье к ближайшему лесу. Лучше голышом драпать, чем погибать одетыми.

«Мешками» кирасиры называли объемистые рюкзаки, в которых хранили боевое снаряжение. В батальоне Акселя действовало железное правило: упакованные «мешки» по ночам стояли возле коек, и теперь Адам узнал зачем.

– Без потерь, конечно, не обошлось: аэропланы нас гнали, пока не началась чаща. Шестнадцать парней я потерял, но остальных увёл.

Ещё одна обязанность настоящего офицера: находить выход из отчаянных ситуаций.

– В чаще мы оделись и стали прикидывать, куда идти.

– Я надеялся, ты нас поддержишь, – признался Сантеро.

– Чем?

– Батальон кирасиров – это серьёзно. Даже без техники.

Он и сейчас был силой и составлял ядро ушерской колонны, оседлавшей лесную дорогу на восток.

За время отсутствия Акселя отряд подрос: теперь он включал восемнадцать машин и не менее полутора тысяч человек. Тоже сила, если вдуматься, но большая часть солдат полуодета и безоружна. А разномастные бронетяги: «Бёллеры», «Ядраты» и «Доннеры», несущие на бортах опознавательные знаки едва ли не всех частей межозёрской группировки, шли с минимальным боекомплектом. На фоне этой разрухи полностью экипированные кирасиры казались пришельцами из доброго сна.

– Ты – мой друг, Адам, – медленно произнёс Аксель, глядя Сантеро в глаза. – Но я – командир, я несу ответственность перед своими людьми и всегда уклоняюсь от боя, который мне навязывают.

– Всегда?

– «Уклоняйся от боя, который навязывают. Навязывай бой так, чтобы от него нельзя было уклониться», – процитировал шагающий справа от Крачина дер Даген Тур. И небрежно пояснил: – Это одна из заповедей Хоэкунса. Спасла много жизней, между прочим.

К некоторому удивлению Адама, раненый адиген не потребовал для себя привилегий, не ехал на бронетяге, а спокойно шагал в колонне вместе с обычными солдатами. Прихрамывал, правда, но на вопрос «Что с ногой?» отмахнулся: «Ничего страшного». Говорил на удивление мало – перед расстрелом Помпилио был куда словоохотливее – и терпеливо ждал, когда Крачин даст команду покинуть колонну. Которую, как выяснил Сантеро, возглавлял не Аксель, а фельдполковник Шеро, командир Девятнадцатого отряда алхимической поддержки.

Продолжать спор с Крачиным Адам не захотел, понял правоту эрсийца и потому воспользовался репликой адигена:

– Как забавно.

– Что тебя рассмешило?

– Ваше замечание.

О том, что лысый – сам дер Даген Тур, знаменитый путешественник и брат лингийского дара Антонио Кахлеса, Сантеро шепнул Аксель. Попросил не распространять информацию дальше – это Адаму далось легко – и не особенно докучать знатному гостю, знаменитому не только своими путешествиями, но и скверным нравом. Сантеро держался, сколько мог, но не смог пройти мимо странного замечания.

– Какое именно?

– О том, что заповедь Хоэкунса спасает жизни.

– Хоэкунс в принципе спасает жизни, – миролюбиво ответил Помпилио. – Высокое искусство учит сдерживать гнев и усмирять гордыню.

– Вы сейчас о ком говорите?

– Нам пора, – перебил Адама Аксель. – Аэродром в двух лигах к северу.

– Майор Тильда Чок, Генеральный штаб, – веско произнесла Орнелла, предъявляя предписание начальнику караула. – Вас должны были известить.

– Да, конечно. – Толстый капитан, судя по всему, в караул его списали за избыточный вес, внимательно изучил бумагу, затем – личные документы Орнеллы и Эбби, после чего кивнул на хмурую Киру: – Её бумаги?

Был он дураком по жизни или сегодня не выспался, Григ уточнять не стала, язвить тоже, ответила спокойно:

– Мы конвоируем этого офицера в Линегарт. Документов у неё нет.

И даже смотреть на жирного идиота не стала.

К главной палатке аэродрома Григ и Эбби подъехали на трофейном «Клоро», его ушерские опознавательные знаки были наспех закрашены белой краской, а на корме горделиво торчал флагшток с приотским флагом. Бронетяг скалой навис над брезентовым домиком, но выглядел совсем не угрожающе. Кому может угрожать свой, братский бронетяг, полный весёлых своих? Все ребята улыбаются, слышны шутки, подначки, и только рыжая девка в грязном ушерском мундире мрачна, как зимний Банир. И смотрит на приотцев с такой ненавистью, что даже привычной к выражению чувств Орнелле иногда становится неприятно. Не страшно, а именно неприятно. Орнелла знает, что людей, которые так на тебя смотрят, нужно убивать, но не может этого сделать, и только поэтому ей неприятно.

– Да, да, мне говорили. – Толстяк бросил взгляд на дальний конец поля, где кипела бурная жизнь: четыре бронетяга, шесть автомобилей, в том числе роскошнейший «Синг-Силачик Ураган», и человек пятьдесят разнокалиберных военных, от рядовых до полковников. – Ваши аэропланы готовы, садитесь и улетайте. Только скорее.

– Ждёте кого-то важного?

– Не ваше дело, майор.

– Конечно, не моё, – не удержалась Орнелла. – Только я и отсюда вижу личный штандарт командующего Селтиха.

– Улетайте скорее! – взвизгнул толстяк. – Первый борт прибудет через полчаса, и я не хочу, чтобы вы мешались на поле!

– Сделаем ещё один круг! – крикнул Ере. – Ещё один!

Сидящий впереди пилот поднял вверх большой палец, показывая командующему, что понял приказ, биплан заложил широкую дугу и вновь направился в сторону вдребезги разнесённого Фадикура, смотреть на который самодовольно улыбающийся Селтих мог вечно.

Смотреть и наслаждаться.

Из воды скалятся зазубренные останки паровингов: рваные фюзеляжи, погнутые лопасти, растерзанные плоскости. Торчащее железо кажется взломанными рёбрами Аласора, но Ере отмахивается от дурацкого сравнения, потому что у одного из величайших озёр Приоты не может быть ушерских железных рёбер: из воды торчат остатки рыцарской перчатки, которой враг собирался нанести беспощадный удар по континенту.

Привет ему, тупому врагу. Будет знать, как лезть к приотцам.

Специальные команды вылавливают трупы, но аэроплан улетает от побережья, и внимание Селтиха переключается на улицы разрушенного города – шрамы любой войны – и на выделенные колючей проволокой прямоугольники, которые заполняются пленными. Загоны спешно возводили на подступающих к городу полях сами фадикурцы – отвлекать на это солдат Ере запретил, – и они же торопливо поднимали между загонами пулемётные вышки. Как должен выглядеть концентрационный лагерь, Селтиху объяснили галаниты, точнее, главный военный советник приотской армии, генерал Дирбе Флячик. И он же рассказал, для чего необходимо сразу строить вышки с пулемётами и прожекторами: