Сад Иеронима Босха - читать онлайн книгу. Автор: Тим Скоренко cтр.№ 61

Вам никогда ничего не расскажут о Дженнифер. Когда ей было шестнадцать, она отправилась с группой парней в лесной домик одного из них. Они трахали её несколько часов, во все щели. А потом убили. Потому что им хотелось уже не просто трахать её. Им хотелось сделать ей больно. Перед смертью ей сломали пальцы на руках, по одному, затолкали во влагалище кактус и провернули его несколько раз. Это Дженнифер, ей было шестнадцать. Познакомьтесь. Это персонаж из детства Джереми.

Перед его глазами проносится ещё одна сцена. Это миссис Дженкинс, учительница английского языка и литературы. Она полная, ей лет сорок. Она одинока. Её муж, мистер Дженкинс, попал под машину полтора года назад. Джереми идёт по школьному коридору во внеурочное время. Он хочет поджечь школу. Он поджигал её уже дважды. Оба раза — неудачно. Огонь отказывался распространяться. Теперь Джереми в полной боеготовности. У него с собой две бутылки керосина. И спички: зажигалка может не сработать. Он видит свет в щели под одной из дверей и заглядывает в замочную скважину. Отсюда ему видно только то, что учительский стол равномерно раскачивается. Джереми подтаскивает к двери скамейку. Он уже забыл о своих намерениях. Он забирается на скамейку, встаёт на цыпочки и заглядывает в класс через окошко над дверью.

Это Стив Картер. Он остаётся уже на третий год — ему восемнадцать против пятнадцати у Джереми. Миссис Дженкинс стоит раком у стола. Её огромная целлюлитная задница колышется, а Стив всаживает в неё свой член. Одной рукой он мнёт её гигантскую вислую грудь. У Джереми встаёт. Он дёргает свой член и кончает прямо тут, в коридоре, прямо на дверь кабинета английского языка. Полюбуйтесь: это юность Джереми, один из эпизодов его юности.

Ветер вонзается в лицо Джереми Л. Смита тысячами раскалённых ледяных игл. Он не чувствует этого. Это только первые две секунды полёта. Впереди ещё целая вечность. Целая жизнь. Целый сонм воспоминаний.

Типичные детские воспоминания — это дни рождения, праздничные пироги, весёлые клоуны и подарки. Это Санта-Клаус и оленёнок Бэмби, Микки-Маус, Супермен и приключения сенбернара Бетховена. Это чёртово колесо и американские горки, авиашоу и выставка старинных автомобилей под открытым небом, цирковые пожиратели огня и акробаты, парящие под куполом.

У Джереми всё было иначе. У него не было ласковых материнских рук, что вы. У него было помойное ведро, которое нужно было выносить из сортира каждое утро. У него были куры, которых нужно было кормить. Мыши, на которых нужно было охотиться.

Иногда Джереми ловил мышей живьём — сейчас он вспоминает и это. Бывает так, что мышеловка срабатывает, но мышь слишком мала, чтобы рамка перебила ей позвоночник. Тогда её прижимает за хвост. Самые смелые мыши могут отгрызть себе хвост и убежать. Но на такое решается не каждая. Мышь бьётся, ей очень больно, но со временем боль притупляется, кровь перестаёт поступать к пережатому кончику хвоста, становится легче. У мыши срабатывает инстинкт. Она доедает свой бесплатный сыр и засыпает.

Джереми ловил таких мышей. Они заменяли ему конструктор Lego и пластиковых Суперменов с подвижными суставами. Он обезглавливал их на чердаке. Варил живьём. Подвешивал за лапы, растягивал и разрывал пополам. Нет, он не вычитывал это в старинной книге о пытках. Он никогда не видел подобных книг. Всё это он придумал сам.

Теперь он летит вниз, и перед его глазами выстраиваются полчища изуродованных мышей. Перед его глазами — распухшее тело мёртвой матери. Он никогда не видел её такой, но он знает, что она такой была. Перед его глазами стоит водитель автобуса Бенджамин Бикс: в его голове дыра размером с бейсбольный мяч, но он жив. Бесплатная трепанация. Перед его глазами — толстый Джон Джонсон. Вокруг рта — застывшая пена. Руки прижаты к груди.

Джереми Л. Смит вспоминает своих мертвецов.

С такой высоты нельзя упасть вертикально, сколько бы ты ни весил. Ветер всегда отнесёт тебя в сторону. Возможно, тебя прибьёт к башне — тогда ты пролетишь меньшее расстояние, упав на крышу какого-нибудь промежуточного уровня. Возможно, отнесёт прочь — тогда ты долетишь до земли. Всё зависит от тебя: растопырь руки или, наоборот, вытянись солдатиком. Смерть всё равно одинаковая.

Мне всегда было интересно, о чём думают люди, когда знают, что скоро умрут. Нет, не в том случае, когда держат у виска пистолет и ещё могут что-то изменить. И даже не тогда, когда они заперты в тонущей подводной лодке: у них слишком много времени — можно успеть подумать обо всём. Я имею в виду именно тог случай, когда человек уже летит вниз. Пять или десять секунд — неважно. Времени остаётся только на одну-единственную последнюю мысль. Можно ли растянуть это время, чтобы оно стало вечностью?

Никто не думает «Всё, это конец» или «Прощайте». Это глупые мысли. Они ни к кому не обращены. Это мысли из серии «нужно о чём-то подумать — почему бы и не об этом».

Чаще всего люди вспоминают своё прошлое. И даже не картины из этого прошлого, а других людей. Нет, не сыновей и не жён, что вы. О них вспоминать бессмысленно, они и так успели порядком поднадоесть. Падающие вниз вспоминают продавцов из придорожных магазинов, заправщиков или официантов из маленьких кафешек, лифтёров из дешёвых отелей. Лица, которые они видели всего раз в жизни. Людей, о которых они ничего не знают. Мне неизвестно, почему так происходит. Это особенности человеческой психологии. Спросите у вашего психоаналитика, почитайте у дедушки Фрейда. Последний объяснит вам, что дело в нереализованных сексуальных фантазиях.

Джереми летит вниз с закрытыми глазами. И когда до земли остаются считанные метры, время не просто сгущается и превращается в патоку. Оно останавливается окончательно.

Нужно ли это? Зачем ты это делаешь, Джереми Л. Смит? Ты хочешь доказать свою божественность? Но ты уже доказал. Это прыжок в никуда, в бездну, это бессмысленный акт, реклама того, что не нуждается ни в какой рекламе. Джереми разговаривает с пустотой.

Возможны разные расклады таро. Джереми падает и разбивается. Он остаётся легендой из пустоты и праха. Из ничего. Мессией, не успевшим изменить мир. Мессией, после которого стало только хуже, потому что у людей отняли надежду именно тогда, когда она была. Его хоронят с почестями. Его везут в Иерусалим, где он никогда не бывал. Так? Ты этого хочешь?

Воспоминания улетучиваются. Остаётся только настоящее. Остаётся трава в нескольких метрах под ним, остаётся застывший огонь на обломках вертолёта, остаётся Спирокки, уныло глядящий в землю. Остаётся человек по имени Андрей Маркин, который случайно заснял на компактную видеокамеру падение Мессии. И ещё три человека, заснявшие его на камеры в своих мобильных.

«Смерть, Джереми, это надолго, — говорит что-то внутри. — Ты правда этого хочешь? Ты думаешь, что всё успел?»

И тогда Джереми открывает глаза и говорит:

«Нет, Отец. Я этого не хочу. Я отвергаю искушение».

Не искушай Господа Бога твоего.

Он снова закрывает глаза, а когда открывает, видит перед собой бескрайнее небо. Дождь прекращается, сквозь тучи пробивается солнце и освещает его опалённое лицо. Джереми Л. Смит улыбается, потому что теперь в нём царит мир. Он разворачивается и начинает спускаться.