Богам – божье, людям – людское - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Красницкий cтр.№ 71

– Четверо отроков ранено, из них один тяжело, – отрапортовал Дмитрий. – В селе тоже четверо раненых и один убитый… и еще отец Михаил.

– Вот! – Мишка выставил указующий перст в сторону обвиняемых. – Все они на вашей совести! Но мало того! Вы еще и взбунтовались, когда урядник Демьян вас в разум привести попытался!

Мишка обвел взглядом отроков, а Демка в очередной раз сплюнул и со скрежетом провел латной рукавицей по кольчуге на бедре.

– Что в обычных селениях делают с теми, кто свой интерес ставит выше общей пользы? – вопросил Мишка и, не дожидаясь ответа, объяснил сам: – Они становятся извергами! Либо по собственной воле, либо изгоняются по решению схода. Что делают с воинами, ради собственной корысти забывшими о долге и приказе? Они повинны смерти!

Строй девятого и десятого десятков не то чтобы распался, но утратил монолитность – отроки словно бы постарались отстраниться от соседей, мол, это все они, я тут ни при чем!

– Стоять! Команда «смирно» была! – прикрикнул на них Дмитрий, впрочем, совершенно бесполезно: плотность строя не восстановилась.

– Один из виновных, урядник Александр, свое уже получил! – Мишка указал на тело отрока, лежащее перед строем. Из левой глазницы личины убитого все еще торчал кинжал Демьяна. – Как еще двоих зовут? – негромко спросил Мишка у Дмитрия.

– Герман и Филимон.

– Отроки Герман и Филимон, три шага вперед!

Двое парней неохотно вышли из строя. Один поддерживал левой рукой правую – последствия удара Демкиного кистеня – это ему Дмитрий кричал, что пойдет к Матвею, если живым останется. Второй сильно хромал – Демьян врезал ему ногой чуть ниже подола кольчуги.

– На колени! – приказал Мишка. – Шлемы снять!

Оба послушно опустились на землю, Филимон стащил с головы шлем, а Герман замешкался – одной рукой получалось неловко.

– Урядник Демьян! – Мишка протянул брату отнятый самострел. – Довершай, что начал!

Демка цапнул оружие, как кот, хватающий на лету зазевавшегося воробья, мгновенно взвел, наложил болт… Филимон запрокинулся на спину с пробитым лбом.

– Старшина Дмитрий, второго! – скомандовал Мишка.

Герман успел вскрикнуть и вскинуть в защитном жесте левую руку. Болт его ударил тоже прямо в лоб.

– Кхе! Вот так, значит! – раздался сзади и сбоку голос Корнея. – Чтобы доспех, понимаешь, не портить!

«Руководство ясно дает понять, что одобряет и не возражает против продолжения банкета. А вот обломайтесь, ваше сиятельство, мы кадры разбазаривать не приучены!»

– Девятый и десятый десятки! – начал Мишка спокойным голосом, а потом заорал, насколько хватало мощности глотки: – На колени, я сказал!!! Шлемы долой!!!

Отроки принялись испуганно озираться и бестолково топтаться на месте – что только что произошло с теми, кто встал на колени и обнажил голову, все прекрасно видели.

– Исполнять!!! – заорал Дмитрий тоже во всю мощь глотки и, видя, что команда не исполняется, скомандовал: – Опричники! Товсь! По бунтовщикам, справа и слева по одному…

Сзади что-то проговорил Корней, и Мишка увидел, что десяток погостных ратников, под началом Кондратия, тронул коней, заезжая за спину девятому и десятому десяткам. Наконец в отроках что-то сломалось – спереди почти в упор смотрят самострелы опричников, сзади разворачиваются в линию, опуская копья, погостные ратники – один за другим парни начали опускаться на колени и сбрасывать шлемы на землю.

Краем глаза Мишка уловил какое-то движение и, повернув голову, встретился глаза в глаза с Роськой.

«А! Ну, тоже верно. То есть унтер-офицер Василий, конечно, думает, что казнить без молитвы и покаяния нельзя, а вы, сэр Майкл, можете воспроизвести то же действие, но в целях морально-политического воспитания личного состава. И… отец Михаил одобрил бы… если не образ мыслей, то хотя бы образ действий».

– Читать «Отче наш»! – приказал Мишка.

– Отче наш… – начал одинокий мальчишеский голос. – … Сущий на небесах… – подхватило еще несколько голосов. – Да святится имя Твое, да будет воля Твоя…

Дождавшись заключительного «аминь», Мишка удовлетворенно кивнул:

– Моление ваше услышано! Слушайте приказ. В следующий бой пойдете с обнаженными головами, уповая на милость Божию и справедливость Высшего Судии – Он всеведущ и сам решит, кто из вас более повинен, кто менее. Урядник десятого десятка Игнатий… Не слышу ответа!

– Здесь, господин сотник!

– Урядник десятого десятка Игнатий, ты явил неспособность командовать десятком и лишаешься достоинства урядника… Ну, не слышу ответа!

– Слушаюсь, господин сотник.

– Отрок Игнатий, ты переходишь рядовым в девятый десяток, чтобы заменить собой казненных.

– Слушаюсь, господин сотник.

– Отрок Максим, отрок Власий!

– Здесь, господин сотник! – хором отозвались оба парня, пошедшие вслед за Мишкой в воду в бою у брода.

– Отрок Максим, назначаю тебя урядником девятого десятка Младшей стражи.

– Слушаюсь, господин сотник.

– Отрок Власий, назначаю тебя урядником десятого десятка Младшей стражи.

– Слушаюсь, господин сотник.

– Вы оба в походе за болото себя хорошо показали, надеюсь, и в достоинстве урядников не оплошаете. С Богом, принимайте командование.

– Рады стараться, господин сотник!

– Девятый и десятый десятки, встать, разобрать оружие! Сейчас пойдете собирать убитых ляхов – тех, из кого уже вынули болты и стрелы и обыскали. Волочь их вон туда, на берег Пивени и скидывать в воду. Христианским погребением псов латинских не удостаиваем!

– Кхе! – раздалось сзади.

Тональность универсального полуслова-полукашля Корнея была явно осуждающей, даже предостерегающей. Мишка недоуменно обернулся, наткнулся на сердитый взгляд деда и, уже понимая, что сотворил что-то не то, скомандовал:

– Отставить! Слушать приказ господина воеводы!

– Кхе! – снова повторил Коней, заметно напрягаясь, чтобы подобрать правильные слова. – Псы-то они, конечно, псы, но… души христианские… хоть и латиняне. Опять же славянского языка… не половцы какие-нибудь или сарацины… Кхе! Так, значит… приказываю сносить убиенных к часовне на кладбище, а там… отец Миха… отец Симон укажет, как с ними поступать надлежит. Да… Кхе, к часовне!

– Исполнять! – скомандовал Мишка, когда стало ясно, что господин воевода закончил давать указания.

Два десятка отроков с нескрываемым облегчением отправились таскать покойников под началом новых урядников. Пока они торопливо, но аккуратно проскальзывали между конями ратников Кондратия, Мишка вполголоса переговорил с Дмитрием:

– От десятка Первака почти ничего не осталось. Переведи оставшихся к Степану, у него как раз троих не хватает.