Женское оружие - читать онлайн книгу. Автор: Евгений Красницкий, Ирина Град, Елена Кузнецова cтр.№ 91

Вот с помощью Софьи Анна и хотела подобрать для Арины наилучший наряд, ибо глаз у девки был острый, а нового она не только не боялась, но и стремилась к нему всей душой. Сейчас, получив от боярыни задание — подумать над небывалым платьем для новой наставницы, Софья перерыла все сундуки в пошивочной (Анна довольно быстро дала ей дозволение копаться в запасах ткани) и подыскала тонкое полотно небывалого насыщенного зеленого оттенка. Этот кусок Анна увидела на складе у брата в Турове, а Никифор, довольный прибылью, полученной с помощью Мишани, подарил его сестре без колебаний. Кто красил ткань и как мастер добился такого густого тона, Анна понятия не имела, но со временем хотела повторить — были у нее на этот счет кое-какие свои задумки.

Когда запыхавшаяся Арина появилась в пошивочной, на большом столе уже все было готово к раскрою. На зеленом поле развернутой ткани громоздились куски кожи, вырезанные по размерам и форме деталей нового наряда. Обычно рубахи да прочую одежду свободными шили, разрезая холст на куски нужной длины, ну разве что в подмышках небольшие клинья вставляли, чтобы рукам двигаться удобно было, но новые-то платья точно по фигуре подгонять приходилось, значит, и резать — тоже по фигуре. Такое на глазок, как матери и бабки шили, не прикинешь, только зря дорогую ткань испортишь. Вот и приспособилась Анна форму необходимых деталей сначала на коже нарисовать, а потом вырезать, благо шкур после охоты всегда много, кое-какие из них, не самой хорошей выделки, вполне можно на это дело пустить. Ну не из холста же такие заготовки вырезать, в конце-то концов больно дорогое удовольствие получится.

— Арин, Анна Павловна говорила, ты какие-то кружева сохранила, от порченных огнем платьев отпорола, — обратилась к ней Софья. — Посмотреть бы, может, что для нового подойдет. Принеси, а?

Обычно тихая и незаметная девчонка в пошивочной менялась до неузнаваемости — со всеми, даже со старшими, разговаривала уверенно, как с равными, будто имела на это право. Разве что к боярыне с особым почтением обращалась как к своей наставнице. Самое удивительное, что получалось это у нее не обидно, не смотрелось вызовом или наглостью — тут она тоже была мастером, уступавшим пока что только самой Анне, да и то до поры.

«Ну да, Кузьма в своей кузне тоже князем смотрится, когда работает — к нему и не приближайся. Так и эта — девка ведь еще, четырнадцати нету, а как иголку в руки возьмет, сразу видно — мастерица великая вырастет. Я еще потом гордиться да хвастаться буду, что дар сей узрела и расцвету его способствовала».

Арина обернулась быстро, благо ее горница находилась недалеко от пошивочной. Принесла небольшой сверток, развернула его — и все трое погрузились в приятнейшее занятие, если кто понимает: перебирали полоски невесомого кружева, связанного из тонких отбеленных льняных нитей.

— Вот эти матушка вязала, давно уже — я еще маленькая была, вот это я сама вязала, себе в приданое, а это вот, — Арина помедлила, разворачивая очередной сверточек, — она из сундука достала, когда меня в Туров провожала, сказала — ее приданого часть.

— Да-а, красота невиданная, — с почтением протянула Софья, осторожно прикасаясь кончиками пальцев к слегка желтоватому от времени странной формы воздушному полотну. — А куда его, такое-то?

Арина вместо ответа взяла да накинула кусок кружева на плечи, и сразу стало понятно — вот оно то, чего не хватало для задуманного платья: воротник непривычной формы охватывал шею, спускался на плечи мягкой волной, прикрывая грудь и одновременно подчеркивая нежный цвет лица молодой женщины.

— Ну-ка, ну-ка, подойди-ка сюда, к столу, — загорелась Анна, — дай-ка я сначала ткань к тебе приложу, а потом уже поверх нее это диво.

Совместными усилиями быстро освободили от кусков кожи один конец полотна, перекинули его Арине через одно плечо, расправили, а потом уже и кружевную отделку приспособили.

— Ой, Анна Павловна, я уже вижу, что делать-то, — завизжала от восторга Софья. — Не эти кожи брать надо, от другого платья, сейчас я достану. — И она кинулась к полкам, на которых в строгом порядке были разложены кожаные заготовки.

— Ну все, Арина, считай, наряд у тебя уже готов, — засмеялась Анна. — Ее теперь отсюда не выгонишь, в трапезную силком вести придется. Не будем ей мешать, пусть пока приготовит все, что надо, соберет платье на живую нитку, там посмотрим, что еще поправить надо будет. Только вот… — мастерица взяла длинную полоску кожи с равномерно нанесенными на нее черной краской черточками, — сейчас мерки с тебя снимем, и пусть работает. Она справится, проверяли не раз. — Анна потрепала по голове зардевшуюся от смущения девчонку, которая уже стояла на подхвате с куском бересты и писалом.

Арина безропотно стояла, поворачивалась, поднимала руки, пока две портнихи — мастерица и молодая помощница — обмеряли ее, записывали, выбирали и раскладывали на ткани куски кож, обсуждая что-то, не вполне понятное для Аринки — уж больно много непонятных слов они сыпали. Анна заметила ее удивление, усмехнулась:

— Это что! Ты бы видела, какое у меня лицо было, когда мне Мишаня объяснял, как это все должно выглядеть…

— Как — Михайла? Он-то откуда знает?

— Сказывал, на торгу в Турове книгу одну видел, латинскую, про охоту, а в ней картинки были, изображающие мужей и жен в чудных нарядах.

— Надо же, отрок, а на такие вещи обращает внимание.

— Ну не скажи, мужи иной раз почище жен за нарядами следят, за своими, конечно, — смеясь, уточнила Анна. — Да ты и сама небось видала. Есть такие, которым все равно что надеть — дескать, прикрыто тело и ладно; а иные себя холят — не всякая баба о себе так заботится.

— Да что там видала — мой Фома таким был, — Арина прыснула в кулачок, как девчонка. — Сидит иной раз перед зеркалом, то так повернется, то эдак, бороду свою по волоску подстригает, да еще и морщится, что никак ровно не получается.

Обе женщины переглянулись с понимающими улыбками, и Анна вспомнила, как однажды она случайно подглядела за батюшкой Корнеем: дверь в горницу открыта была, а она за каким-то делом заглянула к нему. Суровый воевода сидел за столом боком к ней, пристроив перед собой начищенное блюдо, и причесывался: разделял волосы на пробор и, недовольно бурча что-то себе под нос, перекладывал гребнем то три волосинки справа налево, то пять — спереди назад. Она тогда не стала его тревожить, но зрелище то запомнила: уж очень явственно поняла тогда, что Корней в молодости хорош был. Правда, никогда не рассказывала об увиденном, ну и сейчас не стала.

— …А картинки тогда Мишаня, какие смог, запомнил, да мне потом и обсказал, а уж остальное мы сами додумали. Ох и мороки было. Ну так оно того стоило, да, Софьюшка?

Софья в ответ только невнятно промычала что-то, повернувшись к старшим женщинам спиной, в очередной раз перекладывая разложенные на полотне куски кожи странной формы и отмечая что-то заточенным угольком.

— Все, теперь с ней говорить без толку, пусть делает, что задумала. Пойдем-ка, пока десяток наш с Артемием занят, поговорим у меня — есть о чем, сама знаешь.