Библия улиток - читать онлайн книгу. Автор: Евгения Мелемина cтр.№ 43

В шапке лежали мышата. Новорожденные мышата, розовые и прозрачные, со слепым пятнышком невидящего глазика и подвернутым крошечным хвостом. Они слегка подергивались. Двое лежали рыльцами друг к дружке и держались за лапки, будто поклявшись существовать в этом жестоком мире вместе и только вместе.

Еще двое, раскинувшись на спине, напряженно тянули вверх тупые мордочки.

Луций подсчитал: раз, два… три головы.

– Они срослись в гнезде, – сухо сказал он.

Лондон непонимающе посмотрел в шапку, потом осторожно положил ее на стол рядом с корзинкой слив и вышел, хлопнув дверью.

– Срослись! – донесся его голос со двора. – Родилась сначала мышь, потом две головы… и что им оставалось делать? Конечно, прирасти к мыши!

И он засмеялся.

Луций не выдержал, рванул на себя сухую легкую раму и выкрикнул:

– Лондон – в «сайлента»! Быстро! Подобрать «Браста»!

Мыши лежали в шапке крошечной розовой горкой. Луций потрогал их пальцем, и впервые пришла отчетливая мысль: это конец.

Механизм ломается не тогда, когда застывает навеки, а тогда, когда в него попадает крошечный камешек и начинает неуклонно продвигаться к самому важному, центральному узлу.

Луций последовательно вытряхнул в окно сначала фрукты из корзинки, потом мышей из шапки, и с грохотом захлопнул рамы.

Дверь приоткрылась и снова, как чудовищное дежавю или дурной сон, выдвинулось лицо Реллика с блеклыми безразличными глазами. На этот раз Реллик чему-то улыбался, губы разошлись и слегка вывернулись, обнажив бело-розовые десны.

– Доктор, – сказал он и вошел, таща за собой маленького грязного оборванца в алом запыленном плаще. – Это же доктор? Болтался на границе с куполом. Воняет.

– Письмо дай, – сухо сказал Луций и протянул руку.

Доктор тут же разжал ладонь и показал серый бумажный комок.

– Ладно, будем считать, что это оно.

– Так это точно доктор? – от нетерпения Реллик приплясывал, как обрадованный пес перед куском ветчины.

– Конечно, – огрызнулся Луций и снова неосознанно попытался нащупать что-то за спиной – теплую ладошку Аврелия, за которую с детства привык браться, если начинал нервничать. – Это доктор Сантана, – устало повторил он, – я его знаю лично, и ошибки быть не может. Сейчас отмоем доктора, накормим, и будет вас лечить.

– Это очень хорошо, – закивал Реллик, – очень хорошо. Действительно доктор Сантана? Как я рад, слов нет передать, как я рад.

Он даже изобразил подобие уважительного поклона, но не перед Луцием, а перед маленьким доктором.

– Платформа…

– Да, – опомнился Реллик, – вытащим, дела-то на пару часов.

И выскочил в коридор, на этот раз аккуратно прикрыв за собой дверь.

Несколько минут молчал Луций и молчал «доктор». «Доктор» зачем-то стягивал с себя лакированный плащ, а Луций бездумно гладил серого спящего кота.

Плащ чудовищно скрипел и бросался полыхающими бликами. Упал на пол сначала желтоватый, в синий горох, шейный платочек, потом какая-то вязаная серая тряпка. «Доктор» почти выбрался из плаща и шарил теперь по его лоснящейся изнанке цвета тусклой лососины. Подкладка лопнула с громким треском, плащ наконец-то упал на пол и принялся медленно оседать, словно живой.

Луций щелкнул кота по носу и поднялся навстречу направленному на него маленькому револьверу – красивой поделке с нежной инкрустацией на белой рукояти.

Марк, увидев такую вещь, принялся бы фантазировать на тему безвозвратно ушедшего прежнего мира: о дамах в шляпах с перьями, о надушенных посланиях, о вуальках и дамском смертоносном оружии, которое подавалось владелице в ящичке красного дерева и приставлялось к виску с необычайной грацией.

– Ань, ну как тебя можно не узнать? – задумчиво спросил он.

– Реллик не узнал, – хриплым шепотом ответила она. – Никто не узнал.

– Они не узнали, потому что очень хотели забыть. Мне забывать незачем, я тебе ничего плохого не сделал.

– Да, – тихо сказала Ани. – Ты ничего не сделал. Ты стоял и смотрел.

– Принцип жизни, – улыбнулся Луций, – не мог же я кого-нибудь из-за тебя ударить или… скажем, постараться убить?.. Нельзя причинять живому боль. Это нехорошо. Капитан Белка говорил, что…

– Ты Марка специально туда привел? – перебила его Ани. – Хотел, чтобы он сдвинулся?

– Я не хотел, чтобы он сдвинулся, – уточнил Луций. – Я хотел, чтобы он избавился от комплекса кролика. Я не допустил, чтобы он хоть кого-то прикончил, хотя в «сайлента» он лез явно не для того, чтобы посадить пару клумб.

Он наклонил голову, всмотрелся в лицо Ани. Она была права – узнать ее было сложно. Перебитый нос размещался криво, ассиметричные ноздри вывернулись. Одна скула съехала вниз, вторая торчала остро. Глаз под грязным лоскутом Луций рассматривать не стал, по мясистым багровым наростам у неглубокой глазницы просто скользнул взглядом. Маленький подбородок торчал кочкой, и только губы отдаленно напоминали женские, но были обветрены и изломаны вертикальными трещинами.

– Мне, наверное, даже жаль, – медленно сказал Луций, глядя на револьвер в маленькой грязной руке. – Мне жаль, что пришлось учить его именно на твоих… проблемах, но ты сама понимаешь, как неудобно считаться с принципами капитана Белки. Понимаешь ведь?

Она стояла неподвижно, изуродованное лицо исказила странная гримаса.

– Стреляй, – сказал Луций, отступил на шаг и раскинул руки. – В шею, чтобы я умер от потери крови, потому что иначе все будет впустую. Или в голову.

Револьвер качнулся, выбирая целью его голову. За спиной Комерга, цепляя когтями плед, с удовольствием потянулся выспавшийся кот.

– Давай уже, Ани, – поторопил Луций, внимательно глядя на нее. – Сколько можно вот так стоять.

Кот с легким стуком спрыгнул на пол и заинтересованно уставился в окно.

– Хороший револьвер, – с сожалением сказала Ани и положила оружие на стол. – Очень красивый и такой удобный… я мечтала-мечтала…

– Мечтала-мечтала… – очень тихо, с хриплой мягкостью, повторил Луций ей на ухо.

Холодные пальцы вцепились в ее плечо, нехитрый захват заставил согнуться от боли. С очень спокойным

лицом Ани припадала к полу, запрокинув голову и закрыв изуродованный глаз.

Она привалилась на паркет и выдохнула с всхлипом: ниже ее ребер уперлась ребристая подошва тяжелого ботинка.

– Короб сняла?

Ани изо всех сил вцепилась в плотную повязку из грязных бинтов, стягивающих ее грудь и торс. Она долго бессильно собиралась в комок вокруг руки Луция, сдирающей эти бинты и разрывающей многочисленные узлы.

В боку словно кто-то прогрызал дыру. Воздух проникал в глотку и не знал, куда деваться дальше.