Красные звезды. Ядерный рассвет - читать онлайн книгу. Автор: Федор Березин cтр.№ 173

– Вот, – радостно вставил Уруков. – Но ведь сейчас, в век компьютеров и автоматизации производства, это становится достижимым?

– Это новый миф, точнее старый, подогретый радостными футурологическими прогнозами. В гигантском масштабе увеличились возможности по прогнозированию кое-каких факторов, определяющих развитие цивилизации, но количество самих факторов, в свою очередь, выросло, а вероятности их комбинаций взметнулись геометрической прогрессией. Вы же сами наблюдаете, что, как и ранее, странами и цивилизацией в общем движут сиюминутные интересы.

– Мне кажется, – опять перехватил нить полемики генерал, – вы, Адам Евсеевич, увели тему к слишком общим вопросам.

– Пожалуйста, Вадим Гиреевич, вернемся к конкретике. Только прошу, разумеется, учесть, что мы ведем теоретическую дискуссию. – В стеклах очков академика блеснули маленькие четкие отражения шикарной цветкообразной люстры. – Наш уважаемый Большой Советский Союз удивительно здорово разросся вширь. Не всегда, понятно, простым способом наращивания «свободных» республик, чаще это подчиненные тем либо другим образом вассалы. Но возможности метрополии ограничены. Чем дальше находятся ее окраины, тем тяжелее ими управлять и тем труднее оберегать, а уж тем более завоевывать новые области. Вы же военный, вы знаете. Чем длиннее линии коммуникаций, тем сложнее их обслуживать. Есть какой-то предел.

– Конечно. Если танки ушли на тысячи километров вперед, а для их снабжения горючим используются автомобили, то в конце концов для доставки канистры топлива начинает тратиться маленькая цистерна, да?

– Вот именно.

– Но то же самое происходит с освоением космоса, правда?

– Это случай из другой «оперы». На этом вы меня не поймаете, генерал. Я продолжу. Экспансия не может быть очень стремительной, нужно осваивать, ассимилировать завоеванное. Именно тут возникает противоречие. Для сокрушения врага нужна стремительность – непрерывный бег вперед до победы, но если не производить освоение уже завоеванного, то почва начинает расползаться под ногами. Если сравнить с космосом, то никак не удастся освоить Альфу Центавра ранее, чем слетать на Луну. Правильно? Так вот, сейчас этот Большой Советский Союз дошел до вершины своего могущества на текущем этапе. Для «переработки» захваченного ему нужно очень много времени. Если он сейчас не остановится, внутренняя катастрофа ему гарантирована. Это чемпион, который пытается взять вес, обязанный его задавить. Но и остановиться он не может. Мы знаем, что в деле общего научно-технического прогресса за Западом ему не угнаться. Он должен использовать шанс, и он будет пытаться это делать. В конце-то концов он надорвется.

– Интересная концепция. И как это отразится на всех остальных?

– Не знаю. Если не произойдет глобальной атомной катастрофы, быть может, они и выкрутятся. А может, и этого недостаточно. – Академик снова на мгновение ослепил генерала переотраженным светом своих квадратных очков.

– Ну и пессимист же вы, Адам Евсеевич, – констатировал тот.

В общем, вечер удался.

Ну, что? Что еще противопоставят нашему напору слабосильные в штыковом и таранном танковом бою империалисты? Чем затормозят нашу гусеничную удаль? Ясно чем, подлостью и коварством – своим эфемерным научно-техническим прорывом. Бомбой ядерно-плутониевой, медленными нейронами разогретой. Но ведь, позор империализму, сколько их уже в пришпиленных к Тихому океану странах взорвалось – не новость даже для первоклассника. А потому не спит наша разведка, не дремлет ПВО, истребителями высотными снаряженная под завязку, вертят ушастыми головами части ВНОС, жужжат невидимыми лучами свежевыкрашенные в красноту-желтизну пустыни локаторы. И посему знает наша разведка из агентурных источников о спешном строительстве в Тасмании гигантской взлетной полосы под «Б-29». А что есть «Б-29»? И это наша славная разведка ведает. Есть он покуда единственный возможный носитель «Малышей», «Толстяков» и их потомков, в лабораториях Оппенгеймера родившихся. А по сей причине – двойная, тройная бдительность к небу. А по случаю таковому приказ по войскам пехотным, конным и танковым – рассредоточенность и еще раз рассредоточенность! Скажем «нет!» плотным боевым порядкам. И еще: держите противника вблизи, вцепляйтесь ему в глотку и не отпускайте. А значит, наступление без долгой подготовки – это вам не европейские кампании, когда можно неделями маскировать орудия и накапливать снаряды под пеньками для двухчасовых «огневых налетов». Нет теперь на это времени – «Б-29» от Тасмании три часа ходу, а «Толстяку» пять минут на парашютное падение. И по сему поводу ужасному – с ходу и в бой, встречно, поперечно и как придется. А следовательно, жертвы немереные и минные поля навылет, и гусеницы стальные, змеями свивающиеся, и катки танковые, разбрызгивающиеся хрусталем. Потому как – нет альтернативы, точнее, есть – в землю вкопаться и ждать лобового наступления янки, когда они силы нарастят, по их меркам достаточные для перехода в атаку – десятикратный перевес, как минимум, а потом перемолоть их, как под неизвестным в этой истории Курским выступом, но ведь снова маячат над картами «Б-29», а потому какая, к чертям собачьим, круговая оборона? Пан или пропал – победа только в наступлении, в самом стремительном, самом сжатом во времени и расплесканном в пространстве. Вперед, заре навстречу!

Капитан-лейтенант Баженов горестно раздумывал о своей судьбе. Противоречия жизненных коллизий последних дней несколько сбили его с толку. С одной стороны, он остался жив, когда тысячи членов экипажа «Советского Союза» ушли в неизведанную и недостижимую, на нынешней стадии развития техники, глубину океанической пучины. Более того, в текущий момент он не просто плескался в верхнем слое моря, доступном акулам и торпедным катерам противника, а покоился в относительно сухом помещении американского эскадренного миноносца «Могиканин».

Но, с другой стороны, не лучше ли было остаться в чреве навеки затаившегося на дне линкора, чем попасть в позорный плен к средоточию мирового империализма? Кроме всего, освобожденный комсомольский работник потопленного бронехода Баженов окончательно все запутал на первоначальном допросе. Когда янки, на чисто русском языке, потребовали от него назвать свою должность, звание и имя-отчество, он, после недолгого раздумья, смалодушничал и вместо планируемого заблаговременно прикидывания немым или контуженным решил назваться чужим именем, благо истинные документы были централизованно и загодя уничтожены. Повинуясь некоему шальному внутреннему импульсу, он представился капитаном первого ранга Скриповым Евгением Ильичом, присвоил, так сказать, себе имя героически сгинувшего верховного корабельного замполита. Имел ли он на то право? Абсолютно никакого. Но подлые янки проглотили его намеренную ложь без особого конфуза, и их военнослужащий писарь внес сию неправду в формуляр, пользуясь автоматической ручкой неизвестной Баженову марки. После этого Баженова отделили от остального личного состава, подобранного американцами в месте затопления «Советского Союза», и поместили в отдельную камеру-трюм, предназначенную для временного хранения плененных старших морских офицеров и адмиралов. Однако на сегодня у империалистов имелся всего один подобный представитель – Скрипов-Баженов. Надо сказать, что молодость Баженова вызвала с их стороны некоторое недоверие по отношению к его должности, а потому они привлекли, для подтверждения правдивости его слов, свидетелей из состава спасенных. Но то ли свидетели были выбраны неудачно и навскидку, то ли некие нематериальные и отрицаемые марксизмом-ленинизмом силы природы решили окончательно запутать и без того сложное существование капитан-лейтенанта, но выдернутые для опознания морячки действительно признали в Баженове капитана первого ранга Скрипова. Морячков было двое, оба из команды, обслуживающей многосильные судовые двигатели, скорее всего, из тех, кто во время боя находился в отдыхающей смене, иначе как можно было допустить их спасение из самого нутра гигантского линкора? То ли они были призваны в Военно-Морской Флот совсем недавно, то ли вечный грохот тысячесильных машин нивелировал их мозговые извилины, но,