Кентурион - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Большаков cтр.№ 12

Вблизи Фаросский маяк был просто колоссален, его громада нависала рукотворной горой, грозя упасть и погрести. «Ничего, – успокоил себя Сергий, – тебе еще пятьсот лет стоять. Успею!»

Он миновал широкий проход в громадной стене, и попал в полутемный зал с подъемником под аркой. Рабы вовсю крутили ступальное колесо.

– Мне нужно наверх! – резко сказал Сергий. – Срочно!

– Сейчас, сейчас, – заюлил старший «лифтер», и заторопил крутильщиков: – Живее! Шевелитесь!

– Все! – выдохнул курчавый раб, мокрый от пота.

Колесо завертелось в обратную сторону, и сверху опустилась клеть подъемника.

– Держи! – сказал Роксолан, влезая на платформу, и сунул «лифтеру» горстку оболов. [30]

– Держу! – повеселел тот.

Клеть плавно пошла вверх, поднимаясь по гулкой шахте на уровень верхней площадки кубической основы маяка. Сергий покинул клеть внутри второго, восьмигранного яруса, посвященного восьми ветрам. Ярус был облицован мрамором, а на его углах стояли скульптуры – одна из них отбивала часы суток, другая подавала сигналы при появлении вражеских кораблей, третья вращалась, всегда указывая рукой на солнце. Лобанов подбежал ко второму ступальному колесу. Первая клеть, только что освобожденная Пандионом, уже спускалась из отверстия в сводчатом потолке.

– Плачу за скорость! – сказал Сергий, выгребая последнюю мелочь из кошеля.

Следующая остановка была на вершине восьмигранника, откуда вверх уходила исполинская колонна верхней части. Третий подъемник вознес Сергея на самый верх, на круглую площадку, огороженную каменными перилами. Посередине площадки торчали железные столбы, удерживающие широкую огневую чашу. Из-под нее выглядывали блоки подъемника, а на краю высилась огромная, в два человеческих роста бронзовая статуя Посейдона с лицом Александра. Божество глядело на северо-восток, отвернувшись от города, а у его вызолоченных ног-тумб стоял и ухмылялся Пандион.

– Ну, здравствуй, охотничек! – глумливо сказал он. – Что, купился на писульку?

Лобанов молча выхватил нож. Пандион ощерился, и крикнул:

– Убейте его!

И тут же сверху, из-за бортиков чаши светильника, спрыгнули трое в поношенных эксомидах – один с ножом, двое с дубинками.

Сергий с ходу метнул нож, поражая в шею того, кто сам был вооружен кинжалом или стилетом, в сумерках не разобрать. Нападавший захрипел, падая на колени, и повалился набок, суча ногой.

– Бейте, бейте его! – надсаживался Пандион, брызгая слюной.

Роксолан уклонился от удара дубинкой слева, и приложил того, кто замахивался, головой о столб. Столб гулко загудел. Сергий тут же развернул потерявшего сознание бойца, прикрываясь им, как щитом, и дубинка зверски съездила по голове подельника. Второй замах пропал даром – Лобанов отбросил свой полуживой «щит», и напал сам, словно не замечая рушившейся на него палице с бронзовыми шипами. Ему хватило доли секунды, чтобы ударом левого кулака сломать вражине локтевой сустав, а правым сплющить дыхательное горло. Боец страшно захрипел, и рухнул, закатывая глаза.

– Твоя очередь! – сообщил Сергий, разворачиваясь к Пандиону.

Эллин стоял, прижавшись к статуе, и дикими, полубезумными глазами осматривал маленькое круглое поле сражения. Все его «войско» полегло, а он толком и не разглядел, как причинялась смерть!

Пандион выхватил кривой кинжал, и замахал им, кроя воздух и щеря зубы.

– Не подходи! – заверещал он. – Порежу!

– Брось нож, – лениво молвил Сергий.

– Не подходи!

Лобанов метнулся навстречу стальному мельканию, перехватил руку с кинжалом, и сломал ее в запястье. Клиночек зазвякал по плитам пола, а Сергий, крепко ухватясь за здоровую руку Пандиона, поднатужился и перевалил эллина за перила.

– А-а-а! – заорал Пандион, изгибаясь и корчась от ужаса. До твердой земли отсюда было двести пятьдесят локтей…

– Продолжим наш разговор, – удовлетворенно сказал Сергий, свободной рукою держась за Посейдона. – Только ты отвечай побыстрее, а то рука устанет, и ты отправишься в полет. А лететь тут – ой, да ну!

– Не-е-ет! – завыл Пандион. – Я дам тебе любые деньги!

– Обойдусь. Где Зухос?

– Это нельзя! – захрипел Пандион, обращая кверху белое лицо.

Сергий тряхнул Пандиона, и повторил вопрос:

– Где?

– Он… Он… – проговорил эллин, задыхаясь. – Он где-то на Ниле… Зухос плывет в Мемфис, потом – в Фивы!

– Зачем?

– За оружием!

– Когда назначена сделка?

– Через… – всхлипнул эллин. – Через два месяца!

– Кто продавец?

Пандион неожиданно зарычал, подтянулся на одной руке, цепляясь сломанной, упираясь в камень ногою, готовясь вцепиться в Сергеево предплечье зубами.

– Счастливого полета! – хладнокровно пожелал Лобанов, и разжал пальцы.

– А-а-а-у-у! – исторг эллин вопль, и канул во тьму.

Северный ветер подхватил падающее тело мощным порывом, отнес в сторону, к берегу моря. Душераздирающий вой заглох, но звук падения не донесся до верхней площадки, слишком высоко она была.

Сергий устало обошел место боя, убедился, что все его противники мертвы, и приблизился к перилам на южной стороне. Вся Александрия лежала перед ним. Кварталы и здания выделялись черными многоугольниками, подсвеченными светильнями и фонарями. Квадратом светилась военная гавань Кибот, забитая триремами. Над городом не мерцало зарево, схожее с московским или нью-йоркским, и ни один огонек не колол глаз. Свет от Александрии исходил мерцающий, красный, оранжевый и желтый, но очерчивая даже малые переулки. За южными стенами мерцало озеро Мареотис, и серебряной дугой гнулся Нильский канал, а дальше залегла черная, непроглядная тьма – ни огонечка, ни отсвета. Там пластался Египет, узкая долина жизни, зажатая меж двух пустынь, туда им всем лежит дорога…

Визгливо заскрипел блок подъемника. Сергий подобрал пару ножей, свой и заемный, и стал ждать продолжения.

Из проема выдвинулась клеть, и на площадку выпрыгнули Искандер, Эдик, Гефестай и незнакомый старикан с факелом в руке.

– Живой! – воскликнул Эдик.

– Да что ему сделается! – ухмыльнулся Гефестай.

– Так это не ты летел? – нервно спросил Искандер.

– Да спорхнула тут одна птичка-невеличка… – усмехнулся Сергий.

Друзья заговорили разом, перебивая друг друга, делясь впечатлениями и отводя душу. Старикан с факелом громко кашлянул.