Магистр - читать онлайн книгу. Автор: Валерий Большаков cтр.№ 12

– Его Величество базилевс, автократор ромейский!

Всё в той же парадной хламиде, задубевшей от множества драгоценностей – поставь её в угол, не упадёт, не сложится даже! – император прошествовал к престолу и занял своё место. Неподалеку примостился Мосиле, личный оруженосец государя, человек простоватой наружности и великой силы.

Поднявшись с колен, синклитики расселись по скамьям. Олег отступил и примостился на мягком сиденье, набитом шерстью. Рядом опустился протомагистр [26] Мануил Атталиат. Это был крупный мужчина с породистым лицом и умными, зоркими глазами медового цвета, каким отличаются львы или орлы. Его крепко сбитое тело было налито здоровьем и хранило память о дружбе с атлетикой, хотя годы и слабости человеческие брали своё – и животик появился у протомагистра, и волосы поредели – кудрявый венчик окружал блестящую плешь. Атталиат наклонился к Олегу и сказал дружелюбно:

– Ну и как оно – чувствовать себя наверху?

– Уж больно высоко, сиятельный, – пошутил Сухов.

– Что да, то да, – кивнул протомагистр, – падать отсюда больно.

Олег внимательно посмотрел на него, однако Мануил не отвел взгляда.

– Есть способ удержаться, – хладнокровно заметил Олег.

– Какой же? – заинтересованно спросил Атталиат.

– Ухватиться покрепче.

Протомагистр тихонько рассмеялся, тряся складками на чреве. Но тут препозит Дамиан ударил об пол посохом, и базилевс, до этого будто оцепеневший, ожил.

– День жаден к событиям, – разнёсся его голос по Консисториону. – Нам угодно выслушать мнения наших слуг и помощников.

Уловив жест императора, поднялся Феодорит Орфанотроф, высочайшим повелением назначенный председателем синклита.

– Божественный повелевает нам рассудить: как унять смуту в землях Лонгивардии? [27] – огласил повестку дня Феодорит. – Мириться ли единственно премудрейшему с апулийскими мятежниками, возмущающими спокойствие? Или готовиться к войне?

Обратив своё полное, будто опухшее лицо к базилевсу, председатель уловил легчайший кивок Романа Лакапина и простёр руку к скамьям напротив.

– Пусть сиятельный Катакил, – провозгласил он, – ознакомит нас с сутью дела.

Поднялся сухонький Василий Катакил и повёл свой рассказ.

– В то самое бедственное лето, – начал он дребезжащим голосом, – когда свирепые воины великого князя Халега из страны Рос осадили Константинополь, князь Беневента и Капуи Ландульф I поддержал апулийских лангобардов, восставших против власти божественного государя. Пять лет спустя князь сплотил силы с Гвемаром II, князем Салернским. Совместно эти варварские князьки атаковали владения ромеев: Ландульф напал на Апулию, а Гвемар – на Кампанию. Тогда Ландульфа постигла неудача – не смог князь осилить доблести православных воинов! Однако пять лет тому назад к этим двоим присоединился Теобальд, герцог Сполетский. Но Господь снова услышал наши молитвы, и ромеи разгромили варваров! В то же лето герцог Сполетский примирился с нами, а ныне и Гвемар Салернский сложил оружие. Однако князь Ландульф никак не унимается, множит и множит беды, держит в страхе мирных сеятелей и виноградарей, а наши священники терпят поношения от него и грабёж!

Катакил отдышался, выдерживая паузу, и продолжил:

– Нельзя попускать варвару оскорбление царственности ромейской! Князь Ландульф должен быть наказан, а войско его разгромлено.

Резко поклонившись базилевсу, он сел. Олег Сухов слушал его невнимательно, магистра занимала иная задача – он пытался вычислить того самого синклитика, который возглавлял заговор против базилевса, «пятого, который первый». Того, чьё имя Сурсувул не успел произнести, – нож оборвал признание. Так кто же был тем неизвестным, который всё и затеял? Кому служил пронырливый Павел? Чью тайну унёс в могилу, поруганный и обесчещенный? Этот кто-то был здесь, в Консисторионе, сидел вместе со всеми и решал судьбы империи. Неизвестный. Затаившийся. Копивший яд и готовящийся уязвить. Кто? Да кто угодно! Сосед Олега справа, сосед слева. Вон тот, сидящий напротив, длинный как жердь, или другой, располневший до безобразия. Как распознаешь тайного врага? У него же на лбу не написано: «Заговорщик!»

Тут поднялся сам Иоанн Куркуас, полководец, славный победами над арабами, – он взял приступом или осадою почти тысячу крепостей и продвинул границы империи до Евфрата и Тигра.

Смуглый от природы и ещё более загоревший на солнце, Куркуас согнулся в поклоне базилевсу и заговорил вкрадчиво:

– Наказать варваров – долг и честь христолюбивого воинства ромейского, однако разумно ли проливать кровь на западе? Я побивал сарацин на востоке, поскольку нельзя договориться с теми, кто не верует во Христа… Однако лангобарды – подданные величайшего, и они крещены. Воюет тот, кто не может купить мир! Мы же богаты и способны добыть покой и благоволение во целовецех не кровью, но золотом…

– Что предлагает сиятельный? – с места спросил розовощекий патрикий Кузьма, умелый дипломат и ловкий интриган.

– Забудем о князьях и вспомним о короле Италии, – сказал Куркуас. – После изгнания короля Родольфо II в Павии [28] короновали Гуго Арльского. Гуго правит твёрдо и жестоко, король завёл целый гарем, назначает на светские и духовные должности недостойных любимцев или своих незаконнорожденных детей, а недавно он женился на безнравственной римлянке Марозии, сенатриссе и патрикиссе, дочери сенатора Теофилакта, возводившей в папы римские своих любовников. Иными словами, Гуго Арльский – обычный франк.

После этих слов по залу пробежали смешки, даже сам базилевс изволил улыбнуться.

– Для того чтобы король Гуго стал врагом наших врагов, – продолжил Куркуас, – надо купить его дружбу. Золотые номисмы обеспечат привязанность италийского короля к христианской империи. Я закончил, достопочтеннейшие.

Едва он сел, как нервно подсигивающий Катакил тут же вскочил.

– Соглашаюсь с сиятельным, но настаиваю на прежнем! – выпалил он. – Да, мы должны подкупить короля Гуго, но и князь Ландульф должен понести наказание! Мятежникам нужно дать почувствовать нашу силу, нашу твёрдость! Предлагаю послать ко двору князя Беневентского патрикия Кузьму Хониата, а в Италию отправить флот. Патрикий станет добиваться мира лестью и посулами, а флот – оружием ромейским! – Обратившись к базилевсу, синклитик заговорил с придыханием и чуть ли не с умилением: – Престол твой, о единственный непобедимый, утверждён искони. Ты – от века! Нечестивые узрят это, заскрежещут зубами – и истают. Желание нечестивых погибнет! Сами противящиеся власти губят себя, ибо нет власти не от Бога!