Изгнание владыки - читать онлайн книгу. Автор: Григорий Адамов cтр.№ 60

Дима прислушался. Все спокойно, не слышно криков, беготни, топота ног — всего, чего ожидал испуганный Дима.

Все же, под мирный храп Георгия Николаевича, он торопливо оделся и тихо вышел из каюты, позвав Плутона.

На палубе, ярко освещенной прожекторами, Дима встретил лишь двух-трех пассажиров и несколько человек из команды.

— Простите, — остановил одного из них Дима, — почему мы стоим?

— Сейчас пойдем дальше, мальчик, — последовал ответ. — Лед толстый и сплоченный, девять баллов. Готовимся резать его.

«Резать лед? — Дима стоял в полном недоумении. — Пилы они готовят, что ли?»

Не доходя до бака, в проходе между палубными каютами и бортом, Дима встретил Дмитрия Александровича и очень обрадовался.

— Вы не спите? Вот хорошо! Говорят, что будут резать лед. Он очень толстый и сплоченный. Девять баллов… — без передышки говорил Дима. — Вы не видели, как режут лед? Машинами, что ли? А какие бывают баллы у льда?

Дмитрий Александрович улыбался, слушая этот поток вопросов.

— Погоди, погоди, Дима, — говорил он, увлекая мальчика на бак, — не все сразу. Как режут лед, я слыхал, но не приходилось видеть. Сейчас посмотрим и узнаем. А баллы… Баллами обозначают сплоченность льдов. Один балл — это редкий лед, два балла — менее редкий, три балла — уже густой лед, который надо раздвигать носом корабля, чтобы пройти, и так далее. Лед десяти баллов — это крепко смерзшиеся льдины, сквозь которые не всегда удается пробиться и самому мощному ледоколу. А если лед к тому же толстый, многолетний — так называемый паковый — и состоит он из больших льдин или обширных ледяных полей, тогда без помощи специальных средств и орудий ни одно судно не сможет пройти. Ну, вот мы на нашем посту, — прибавил Дмитрий Александрович, приближаясь к носу «Чапаева». — Как видишь, никаких ледопильных машин не готовят.

И действительно, вокруг корабля лежала освещенная белая ледяная пустыня с холмами из ледяных глыб. Острые пики, изломанные склоны, гряды обломков, ущелья, усыпанные осколками, встали на пути «Чапаева» и преградили ему путь. Все кругом сверкало под лучами прожекторов миллиардами разноцветных злых огоньков.

Снег перестал падать, но ветер бился о прозрачные стены корабля и высоко — казалось, до самого неба — вздымал со льда жемчужную снежную пыль, свивал ее в светящиеся жгуты, развертывал в колеблющийся занавес и швырял на прозрачную стену корабля.

Очарованные этой картиной, Дмитрий Александрович и Дима не заметили, как тихо тронулся с места «Чапаев» и медленно, словно крадучись, стал приближаться к ледяному барьеру, только что остановившему его движение. В самом широком месте носа корабля, из обеих его скул, выдвинулись вперед две длинные прямые трубы, наклоненные вниз, как стволы странных орудий, приготовившихся расстреливать лед. Когда нос «Чапаева» оказался метрах в десяти от блестящей ледяной преграды, внезапно из обеих труб со свистом вырвались две толстые сверкающие струи жидкости и ударили в лед. Легкие облачка пара на короткое время окутали текучие стальные струи и, унесенные ветром, растаяли в воздухе.

«Чапаев» все так же медленно и осторожно подходил ко льду, и всюду, куда били твердые, как сталь, струи, словно под ударами ломов, взлетали жемчужные облачка мелких хрустальных осколков и пыли, прокладывались глубокие раны в ледяном теле. Все дальше проникали в лед жидкие ножи, борозды и трещины делались все глубже и глубже.

Мощные насосы уже заполнили кормовые цистерны водой, а подрезанный снизу нос высоко задрался кверху, когда «Чапаев» коснулся льда своим форштевнем как раз в середине между двумя прямыми и глубокими надрезами. В то же мгновение винт заработал на максимальное число оборотов — «Чапаев» получил полный ход вперед и быстро стал влезать на лед. Едва он немного продвинулся вперед, как раздался грохот. Схватив Дмитрия Александровича за руку, Дима вскрикнул от испуга и восхищения: огромная, почти десятиметровой длины, глыба льда подломилась под кораблем, раздробилась на десятки обломков и погрузилась в воду. «Чапаев» шел по широкому каналу, раздвигая раскрошенный лед, загоняя его под нетронутое ледяное поле. Водяные струи, не прерывая, продолжали свою работу, и когда «Чапаев» приблизился к концу только что появившегося канала, новые щели и надрезы были уже проделаны во льду впереди. Ледокол вновь поднялся на лед, и новый участок пути освободился перед ним.

Могучий и протяжный вой чапаевской сирены, покрывая свист ветра, торжествующе разнесся над ледяной пустыней. Из ночной тьмы тотчас же послышался такой же протяжный, ответный крик, потом другой.

— «Иду вперед! Следуйте за мной!» — закричал Дима, хлопая в ладоши и переводя на человеческий язык эту перекличку кораблей. — «Иду вперед! Следую за вами!» — это «Полтава» и «Щорс» отвечают.

— Ишь ты! — сказал Дмитрий Александрович. — Откуда ты это знаешь?

— Иван Павлович объяснил мне все звуковые сигналы. А если бы «Чапаев» дал три коротких гудка, то это значило бы: «Дайте полный ход назад!» А «Полтава» и «Щорс» ответили бы тоже тремя короткими гудками: «Даю полный назад!» Десять разных сигналов имеется.

— Иван Павлович из тебя полярника сделает, — тихо засмеялся Дмитрий Александрович.

— А я уже давно полярник в душе, — ответил Дима, — но никогда не слыхал, чтобы так резали лед. Это горячей водой, наверное? Правда?

— Ну, что ты! Даже кипятком не удалось бы так быстро проделать эти глубокие надрезы во льду. Ведь лед-то трехметровой толщины! Главное здесь не температура воды, а давление, под которым ее бросают на лед. Под давлением в десять—двенадцать атмосфер струя воды получает твердость стального лома. Попробуй перерубить ее саблей — клинок разлетится в куски, как стекло. Человека такая струя может пробить насквозь. А здесь вода вырывается из ствола гидромонитора под давлением в двадцать—тридцать атмосфер. Она не только лед, но и камень пробьет. И все-таки даже такая струя действовала бы не так быстро, как сейчас, если бы не георастворитель. Ты слыхал что-нибудь про него?

— Нет, никогда не слыхал. Что это, Дмитрий Александрович?

— Георастворитель — значит растворитель земли, вернее всего, из чего состоит земля: гранита, песчаника, глины, руды. Это новое химическое вещество, которое недавно изобрели у нас. Если добавить хотя бы крупинку его к цистерне воды, она получает способность размывать, разъедать с необыкновенной быстротой даже гранит, особенно если действует под большим давлением. В воде, таким образом, соединяются сила и едкость. И тут уж никакой лед не устоит.

На трапах, ведущих с палубы на бак, послышался топот ног, и через минуту наверху показался чем-то озабоченный Иван Павлович в сопровождении нескольких человек из команды. Люди были одеты в электрифицированные комбинезоны и нагружены разнообразными инструментами.

Увидев Дмитрия Александровича и Диму, Иван Павлович направился к ним, бросив на ходу несколько коротких приказаний сопровождавшим его людям.