Джокер - читать онлайн книгу. Автор: Даниэль Дакар cтр.№ 42

Она помрачнела, и молодой Рафферти мысленно выругал свой длинный язык. Когда дед безапелляционно заявил, что присматривать за гостьей будет именно Джереми, его возмущению не было предела. Слова Моргана его не убедили, и он считал, что для честного человека не может быть худшего наказания, чем иметь дело с майором Гамильтон. Но когда из машины полковника вылезла, явно оберегая правый бок, бледная женщина, облаченная почему-то в русскую форму, что-то начало меняться. Пока она покорно принимала от деда разнос по поводу того, что ни разу не обратилась к Рафферти — а ведь имела на это полное право!.. пока мать прижимала ее к себе — зрелище было довольно забавное, макушка Сары была где-то на уровне ключиц Мэри… пока Джудит, жена кузена Эндрю, крепко взяв гостью под руку и отобрав у нее совсем небольшую сумку с пожитками, вела ее к террасе…

Джереми вдруг поймал себя на том, что она напоминает ему лошадь. Захромавшую лошадь в незнакомом ей табуне. И впервые задумался, а есть ли у этой конкретной лошади свой табун? Своя конюшня? Кто-то, кто заметит камешек в подкове или растянутую связку? По всему выходило, что нет, иначе не привез бы ее полковник Морган к чужим, в сущности, людям. Позднее, когда взрослая часть семейства — детей отправили спать, несмотря на обрушенную на головы старших смесь подлизывания с возмущением — собралась за столом, он убедился в своих выводах. Учебный центр… Корпус… бабушка — сначала изредка берущая домой, а потом и вовсе перебравшаяся в монастырь… Учеба, служба в полиции, опять учеба, контракты. Везде проездом, все на бегу, всего имущества — один баул. Комната в офицерском общежитии, комнаты в отелях для вояк, сборы за десять минут максимум. Одиночество как образ жизни. И войны, войны, войны…

Мэри Гамильтон не была расчетливой дрянью, как думал Джереми еще вчера. Она оказалась усталой, неважно чувствующей себя молодухой, смущенной вниманием, которое ей со всех сторон оказывали. Он все еще сомневался и потому ловко перевел разговор на эвакуацию кадетов Корпуса. Майор криво усмехнулась и честно сказала, что даже будь у нее под рукой не один транспорт, а сотня, организовать масштабную эвакуацию не было возможности. Время, парень, время. Подлетное время эскадры Саммерса. Три тысячи это меньше, чем, скажем, триста тысяч, но это больше, чем ноль. На три тысячи больше. Арифметика, Джереми; страшная, жестокая арифметика. На Бельтайне ведь не три тысячи детей Линий. И уж конечно не три тысячи детей как таковых. И не шесть тысяч. И даже не десять. Просто эти три тысячи были в одном месте и на то, чтобы запихнуть в транспорт их, времени хватило, хоть и с трудом. Не спрашивай меня. Не спрашивай, что я сказала Ваноре Фицсиммонс, когда она спросила, что делать, если «Сент-Патрик» не сможет уйти. А впрочем… Какая разница, ей ведь наверняка предстоит давать показания, днем раньше с меня с живой шкуру сдерут, днем позже… Я сказала, парень, что если дети попадут в руки людей Саммерса, страшнее их смерти будет только их жизнь. Ты понимаешь, что я, в сущности, предложила ей сделать?! Мы все были смертниками в том полете: я; экипажи учебных корветов, кое-как переоборудованных в боевые единицы; ребятишки на борту «Сент-Патрика». Если бы не русские… Черт, не стоило мне пить. Совсем развезло, еще немного — и начну себя жалеть. Ну и виски у вас, сэр.

Когда Морган сообщил Мэри, куда именно намерен переправить ее из госпиталя, она немедленно встала на дыбы. Предложение Мозеса Рафферти обращаться за помощью в любой момент, более похожее на приказ, она все эти девятнадцать лет если и помнила, то воспринимала скорее как некую экзотику. Из рейда сопровождения «Сент-Патрика» она и вовсе не особенно рассчитывала вернуться живой, так что на обещание Мозеса что-то придумать попросту не обратила внимания. Да и вообще… Не хватало еще брать плату услугами с семьи, которой и так досталось. А ведь все могло обернуться куда хуже: двое-то мальчишек с того проклятого корабля погибли. Мог погибнуть и Джереми Рафферти, так что никакой ее заслуги тут нет и быть не может. Морган со скучающим видом выслушал ее объяснения, пожал плечами и заявил, что она может думать все, что угодно, но палату покинет только в направлении поместья Рафферти. Все ясно? Вот и умница, собирайся давай.

Конспирации ради ее переодели в форму русской медицинской службы. Уже довольно заметно отросшие седые волосы скрылись под странным головным убором, который Тищенко назвал pilotka, на полном серьезе утверждая, что именно такие носили пилоты на Земле, отсюда и название. И в сизых нью-дублинских сумерках она вышла из госпиталя в сопровождении Одинцова и присоединившегося к нему лейтенанта Терехова. Один кабачок, другой, третий. Задний двор, машина с Морганом за рулем. И вот она уже стоит на лужайке, а к ней, как когда-то, бежит Сара Рафферти. Только нет больше пилотской брони, да и старый Мозес на крыльце держит в руках не винтовку, а кружку грога.

— Вот мы и встретились, девонька. Проходи, — добродушно проворчал он, и вдруг все стало просто и понятно.

Она проснулась, когда было уже совсем светло. Через распахнутое настежь окно, задернутое накрахмаленной белой занавеской, доносилось пение птиц, лошадиное ржание и запах скошенной травы. Где-то в доме слышались шаги и негромкие разговоры, скрипели под шагами рассохшиеся половицы, позвякивала посуда. За дверью ее комнаты две женщины шепотом переругивались, решая, заглянуть к гостье или не беспокоить.

— Я не сплю! — негромко рассмеялась Мэри, пребывавшая в непривычно благодушном настроении, и на пороге тут же появилась Джудит.

— Раз не спишь — вставай, нечего разлеживаться! — весело потребовала она и одним рывком отдернула занавеску. Свет Тариссы ворвался в комнату, птичий щебет стал громче, и Мэри поняла, что ей действительно не хочется больше лежать.

Когда, приняв душ и кое-как пригладив торчащие во все стороны волосы — вот уж не было заботы! — она спустилась вниз, оказалось, что все уже позавтракали и разошлись по своим делам. Только Джереми маялся у стола, не зная, куда девать руки.

— Госпожа майор…

— Мэри. Зови меня Мэри. И на «ты», договорились?

— Договорились. Мэри, извини меня. Я ведь тебе вчера даже «спасибо» не сказал, — пробормотал он, глядя в пол.

— Спасибо? За что? — Мэри, прищурившись, опустилась на край стола. Неожиданно для себя самой она разозлилась. — Если ты говоришь о том работорговце, которого я посадила, то я просто делала свою работу. И когда я сопровождала транспорт с детьми к зоне перехода, я опять-таки делала свою работу. Я знаю, я тебе не нравлюсь. Ты, как и многие нелинейные, считаешь, что я поступила подло, посадив на «Сент-Патрик» только детей Линий. Поэтому после окончания судебного процесса я свалю с Бельтайна, только меня и видели. Если раньше не пристрелят. Но прими к сведению: я считала, что поступаю правильно. Я и сейчас так считаю. Все, вопрос закрыт.

Джереми шагнул вперед, остановился напротив глядящей на него исподлобья гостьи и вдруг протянул ей ладонь:

— Я был не прав, Мэри. Не сердись. Мир?

Девушка кивнула, пожала протянутую руку и Джереми приподнял брови: ее пальцы, такие тонкие по сравнению с его собственными, оказались на удивление сильными. Ай да пилот!