Внешняя угроза. Второй шанс - читать онлайн книгу. Автор: Алексей Фомичев cтр.№ 26

Казимир работал на комбинированном полигоне. Бассейн, беговая дорожка, полоса препятствий (в мини-варианте). Закрепление образа происходило гладко, без срывов. Даже с некоторым искусственным замедлением. Ибо Астахов вознамерился дважды переплыть бассейн под водой. С рюкзаком на спине. А весил рюкзак пятнадцать килограммов.

Столько резкий переход в активное состояние врачи не предусматривали. Хотя Астахов демонстрировал феноменальные функциональные возможности. Скрытые резервы организма, разбуженные процедурами, работали на все сто.

Сам же Астахов, почуяв чудесную свободу движения и силу, словно отыгрывался за годы болезни и немощи.

До ванны ему оставалось пятнадцать минут.

…Жарков Степан Иванович. Ровесник Астахова. Младший сержант в отставке, пограничник. С сорок второго до сорок пятого служил в полку НКВД. После войны вплоть до пенсии работал на заводе токарем. Проблемы со слухом, зрением, плюс обычный набор болячек.

Жарков работал в тире на имитаторах. Привычный ППШ, возникающие с разных сторон мишени, вполне реальный грохот стрельбы и вполне реальная отдача. Стрелял он с места, с колена, лежа, на бегу. Огневой контакт на коротких (до пятидесяти метров) дистанциях знаком Жаркову не понаслышке. На войне всякое бывало. И леса прочесывали, и банды бендеровцев ловили, и немецких окруженцев выкуривали из схронов.

Там кто быстрее оружие вскинул, кто быстрее спусковой крючок нажал и попал – тот и прав. А неправых либо хоронили с почестями, либо закапывали здесь же. А то и бросали – некогда всякую шваль зарывать.

Мишени в виде силуэтов вражеских солдат возникали внезапно. То в рост встанут, то с колена целят, то лежа из-за дерева. А то на бегу стреляют. Вначале Жарков работал несколько скованно, но, получив пару очередей (шарики с краской), ускорился и работал на автомате, не думая. «Думали» рефлексы.

Рефлексы и новое состояние организма запишут Жаркову в голову. А в ванне все закрепят, усилят и переведут на бессознательный уровень. Чтобы мозг и организм считали такое состояние нормальным, постоянным, исходным.

Конвейер пансионата работал четко, безостановочно, эффективно. Отлаженная программа резкого «скачкового» омоложения пациентов сбоев не давала. И последние из «подопечных» ложились в ванны, чтобы выйти оттуда молодыми, полными сил и энергии людьми. С новым телом, с «исправленным» мозгом, а также с недоуменным взглядами и кучей вопросов.

Ответы на которые уже были готовы.

…Оноженко Павел Константинович. В годы войны оперативник СМЕРШ, после – начальник особого отдела мотострелковой дивизии, а потом военком в Серпухове. Майор в отставке.

Он прошел программу «скачкового» омоложения еще вчера, сегодня весь день отдал процедурам, а вечер занял работой. Напрягал мозги.

Как и Титов, Оноженко искал объяснение происходящему в пансионате. Как и Титов, не находил. Имея скудные сведения, результаты собственных наблюдений и малоинформативные рассказы других пенсионеров, он не мог составить какую-то более или менее приемлемую картину.

Врач дать внятных объяснений не смог и просил подождать. Это встревожило майора, но последующий разговор с Сорокиным и Титовым несколько успокоил. Раз главврач обещал, значит, расскажет все.

Однако сегодня его вдруг обуяло желание отыскать ответ самостоятельно. И уже после процедур, оставшись один, он начал искать.

* * *

Он сразу написал на листе все возможные причины создания пансионата и привлечения в качестве пациентов военных пенсионеров. Причем исключительно тех, кто обладал немалым боевым опытом.

Список получился внушительным. Но никаких выводов сделать не позволял. Ибо все версии не могли быть проверены.

Немного подумав, Оноженко дописал уже маловероятные и малореальные причины. Вроде захвата заложников, истребления ветеранов, проведения опытов… Тоже никаких идей.

Тогда он дополнил список совсем уж невероятными, скорее фантастическими причинами. Все, что смог выдумать. Действие иностранной разведки, подпольная работа иностранных институтов медицины, развлечение олигархов, массовый гипноз и наваждение, деятельность полумифических тайных религиозных обществ.

Поняв, что его заносит, майор оборвал поток догадок на вовсе безумной мысли о появлении миссионеров из параллельных миров.

Оноженко любил читать, и на пенсии осилил множество книг советских, российских и зарубежных авторов. Читал все: от детективов Агаты Кристи и приключенческой романтики Сабатини до современной отечественной прозы. Многое из этого чтива вызывало в нем раздражение и отвращение, многое смех. Особенно новые книги о войне.

Словом, эрудиция майора была высока, и мозг, основательно взбодренный процедурами, работал отлично. Но вхолостую. Ибо отыскать более или менее приемлемую версию не мог.

Устроенный в одиночку мозговой штурм привел только к одному выводу: «Да хрен его знает!» То есть вернул майора к началу размышлений.

Зашедшего в тупик Оноженко спасли от закипания мозгов Сорокин и Стасюк.

Николай Тарасович Стасюк только час назад проснулся после «скачковой» программы. Ошалелый, толком не пришедший в себя после пережитого, а особенно после увиденного в зеркале, немного успокоенный своей медсестрой, он был готов выслушать любого, кто внятно объяснит, что произошло.

Этим любым оказался полковник Сорокин. Десятиминутной беседы хватило, чтобы Стасюк пришел в себя и смог трезво оценивать происходящее. Мало того, он даже смог критически подойти к делу. И вспомнить одну малозначительную деталь, на которую раньше вообще не обращал внимания.

Эту делать он сейчас и рассказал Сорокину и Оноженко.

– Моя медсестра, Галя… сколько раз замечал, что по-русски она говорит с неким металлическим оттенком. Правильно, легко, но с напряжением.

– Считаешь, что она иностранка? – спросил Оноженко.

– Возможно.

– Было, – вздохнул майор.

– Что было?

Оноженко махнул рукой. Версия об иностранных специалистах, устроивших на территории России нелегальный исследовательский центр, уже была у майора. Не то чтобы вовсе глухая, но не нашедшая при здравом размышлении подтверждения.

Впрочем, он не отбрасывал никаких версий. Пока все точно не узнает.

– Что-то еще?

Стасюк пожал плечами.

– Ну, только тот факт, что я помолодел лет на тридцать за один день. И силенки у меня прибавилось… Однако, как я вижу, все через это прошли.

Сорокин посмотрел на стол, заглянул под него и насмешливо спросил Оноженко:

– Ты что тут, бумагу рвал?

– Что? – Майор поднял голову, проследил за взглядом товарища. – А, это… Искал ответ на вопрос.

– И как, нашел?

– Нашел, – кивнул майор. – Нашел, что лучше подождать еще… полтора часа и услышать главного врача. Или кто там будет объяснять суть дела.