Я заставил свой разум успокоиться и призвал логрусово
зрение. Если тут остались следы магических воздействий… Медленно меряя шагами
гостиную, я тщательно осматривал комнату под всеми возможными углами. Флора
предприняла самостоятельные поиски, заглядывая под все, что попадалось ей на
глаза. Когда я перешел в тот диапазон, где магические проявления были наиболее
вероятны, комната замерцала; по крайней мере, так этот процесс выглядел в
данной тени.
Осмотрев все, большое и малое, я ничего не обнаружил и
переместился в спальню.
Должно быть, Флора услышала, как я резко вдохнул, потому что
мгновенно оказалась рядом со мной и уставилась на комод, перед которым я стоял.
— В нем что-то есть? — спросила тетушка, протянув
руку к комоду и тут же отдернув ее.
— Нет, за ним.
Во время уборки комод передвинули. Раньше он стоял на
несколько футов правее. То, что я сейчас видел, было слева от комода и большей
частью за ним, поэтому я передвинул комод вправо, на прежнее место.
— Тут я тоже ничего не вижу, — заявила Флора.
Я взял ее за руку и и направил силу Логруса так, чтобы и она
увидела то, что открылось мне.
— Надо же! — воскликнула она, обнаружив на стене
едва заметный прямоугольник. — Похоже на… дверной проем!
Я внимательно оглядел стену. Тусклые, угасающие линии.
Замкнуто и запечатано. Скоро, похоже, вообще исчезнет.
— Это и есть дверь, — произнес я.
Флора потащила меня в соседнюю комнату, чтобы посмотреть на
это же место стены с другой стороны.
— Здесь ничего нет, — заметила она, — проем
не сквозной.
— Все верно. Дверь ведет в другое место.
— Куда?
— Туда, откуда явилось чудовище, убившее Джулию.
— А ты сможешь открыть ее?
— Я готов стоять возле нее сколько угодно, чтобы
сделать это.
Я вернулся в спальню и снова стал изучать стену.
— Мерлин, — сказала Флора, когда я отпустил ее
руку и поднял свою перед собой, — тебе не кажется, что настала пора
связаться с Рэндомом и рассказать ему обо всем, что случилось? И, возможно,
попросить Джерарда, чтобы он встал рядом, если дверь откроется?
— Наверное, пора, но я не хочу.
— Почему?
— Потому что Рэндом может мне этого не позволить.
— И, возможно, будет прав.
Я опустил руку и повернулся к Флоре:
— Согласен, Рэндому следует все рассказать. Пожалуй, я
и без того слишком долго медлил. Итак, я попрошу тебя сделать следующее:
возвращайся назад к машине и жди. Если я через час не вернусь, свяжись с
Рэндомом и все ему расскажи.
— Не знаю, — с сомнением в голосе ответила
она. — Если ты так и не появишься, Рэндом на меня чертовски разозлится.
— Ты просто скажи, что я настаивал, и что ты ничего не
могла сделать. Кстати, так оно и есть.
Флора надула губы:
— Мне не хочется оставлять тебя здесь — хотя и не тянет
оставаться самой. Дать тебе гранату? — Она начала открывать свою сумочку.
— Нет, спасибо. А зачем ты вообще ее с собой носишь?
Тетушка улыбнулась:
— В этой Тени у меня всегда при себе парочка ручных
гранат. Иногда полезно… Ну ладно, иду ждать.
Она легонько поцеловала меня в щеку и отвернулась.
— Постарайся поймать Фиону, — добавил я, —
если я не появлюсь. Расскажи ей обо всем. Возможно, она сумеет взглянуть на
дело свежим взглядом.
Флора кивнула и ушла. Я подождал, пока дверь не
захлопнулась, и сосредоточил внимание на огненном прямоугольнике. Его очертания
казались равномерными, однако в одних местах линия слегка утолщалась и
пламенела, в других делалась тоньше и была тусклой.
Я провел правой ладонью вдоль всей линии на расстоянии дюйма
от стены и почувствовал легкое теплое покалывание. Оно явно сильнее ощущалось
над более яркими отрезками линии. Очевидно, здесь дверь запечатана слабее.
Отлично. Значит, я скоро смогу определить самое слабое место, где и следует
применить силу.
Я глубже просунул руки в Логрус, и нужные отростки
обратились в тонкие перчатки; тверже железа, чувствительнее языка. Я поднес
правую руку к огненной линии на уровне бедра, дотронулся до самого яркого места
и, почувствовав пульсацию старого заклинания, сделал «ладонь» тоньше и тоньше,
усиливая давление, пока не проткнул линию насквозь. То же самое я проделал чуть
повыше, на левой стороне прямоугольника.
Стоя у стены, я ощущал присутствие силы, запечатавшей дверь.
Мои прочные удлиненные пальцы пульсировали и подергивались в матрице
заклинания. Я попытался просунуть их дальше вдоль огненной линии, сначала
вверх, потом вниз. Правой рукой удалось это сделать в обоих направлениях
немного лучше, чем левой.
Пришлось почерпнуть больше силы из Логруса, плавающего
призраком во мне и передо мной, и перелить эту энергию в «перчатки»; облик
Логруса при этом снова изменился. Когда я попытался продолжить работу, правая
рука опустилась вниз примерно на фут, прежде чем ее остановила сильная
пульсация; вверх удалось продвинуться почти до конца. Я вновь занялся левой
рукой: наверх она поднялась до самого конца, зато вниз не прошла и шести дюймов
от точки, с которой я начинал.
Тяжело дыша и чувствуя, что весь взмок, я накачал еще
немного силы в «перчатки» и расширил их, двигаясь вниз. Сопротивление возросло,
сильная пульсация поднималась по моим рукам, проникала в самую сущность моего
«я». Тогда я сделал небольшую передышку и вновь прибавил силы. Логрус вспыхнул
и сжался, а я обеими руками принялся с двух сторон прорезать огненную линию по
направлению к полу, потом, задыхаясь, встал на колени и проделал то же вдоль
пола. Порталу этому более явно не предназначалось открываться; здесь уже шло в
ход не мастерство, а грубая сила.
Когда обе мои руки, прорезавшие с двух сторон нижнюю линию,
встретились, я поглядел на результат своих трудов. Слева, справа и внизу тонкая
красная линия превратилась в широкую пламенеющую ленту. Даже на расстоянии
чувствовалась ее пульсация.
Я встал, поднял руки и принялся за верхнюю линию, двигаясь
от углов к центру. Теперь работа пошла веселее. Казалось, сила уже открытых
линий увеличивала давление моих рук, они так и плыли к середине, а когда
встретились, мне показалось, будто я услышал легкий вздох.