Иной смысл - читать онлайн книгу. Автор: Иар Эльтеррус, Влад Вегашин cтр.№ 45

И каждую ночь он видел сны. Иногда красочные, полные приключений и фантазий, которые не мог реализовать в жизни, иногда черно-белые, являющие все потаенные страхи, извлекающие из глубин памяти самые жуткие воспоминания.

Сегодня был черед последних. Дориан брел по заснеженному плато. Вдали высились черно-серые громады гор, слева темнел провал пропасти. С каждым шагом плато сужалось, через сотню метров Дориан уже был вынужден прижиматься к выщербленной скале — пропасть казалась все еще далекой, но он точно знал, что горы обманывают его, хотят забрать его жизнь — провал совсем рядом, один неосторожный шаг, неловкое движение, и камни под ногами рассыплются в пыль, обнажая серый лед, дорогие кожаные туфли заскользят, и он сорвется и будет несколько бесконечно долгих минут лететь в пропасть, а потом из туманной мглы, скрывающей предгорья, выступят острые осколки породы, пронзят тело, но не убьют — он будет еще много часов лежать, истекая кровью и замерзая, но никак не сможет ни умереть, ни проснуться, пока не закончатся проклятые четыре часа, отведенные на сон. Вот только это в том, живом и нереальном мире часов всего четыре, и только двести сорок минут — а здесь каждый миг длится вечность…

Нет, подобного ему еще ни разу не снилось. Но все черно-серо-белые сны проходили по одному и тому же сценарию, все заканчивались одинаково — долгой, мучительной агонией.

Иллюзия камня под ногами отступала, из пропасти поднимался туман — густой, как кисель. Он обволакивал тело по пояс, подло скрывая тончайшую грань, отделяющую от гибели.

Налетел ветер. Дориан вцепился в скалу, до крови — бесцветно-серой в этом лишенном красок мире — раня руки. Ветер казался неестественным — во снах никогда не было ветра.

Через несколько секунд порывы стихли. А из тумана в десятке шагов от Дориана выступила фигура.

Это был человек. Среднего роста, среднего телосложения, с короткими волосами какого-то усредненно-темного оттенка. И без лица — над воротничком и до самой линии волос клубился все тот же мерзкий серый туман.

Повелителя накрыло волной сумасшедшего, неконтролируемого ужаса. Вскрикнув, он отшатнулся, пальцы соскользнули с влажного от крови выступа, за который он до того держался. Камень под ногами рассыпался в пыль — Дориан не мог этого видеть, но он чувствовал, как надежная опора исчезает, туфли скользят по крупитчатому льду, и он срывается, падает…

Дориан медленно выдохнул, провожая взглядом застывшую на краю пропасти фигуру. Пусть лучше падение на скалы, чем стоять перед этим…

Удары сердца отмеряли оставшиеся секунды. Промелькнула мысль — лучше не спать вовсе, чем так. А потом сердце пропустило удар, еще один, сознание сковала липкая паника.

Человек с туманом вместо лица плавно спускался следом. Казалось, он двигался в десятки раз медленнее, чем падающий Дориан, но почему-то спустя еще несколько суматошных, перепуганных ударов он оказался рядом. Нечто, прячущееся в клубящемся тумане лица, заглянуло в глаза Повелителя.

— Что ты такое? — Губы не слушались, но Дориан все же смог вытолкнуть из сведенной ужасом глотки слова.

— Тебе лучше этого не знать, — прошелестел ответ. — Но я останусь с тобой навечно, если ты не выполнишь мое условие. Ты никогда не увидишь иного сна, кроме этого. Ты каждую ночь будешь трястись от ужаса при виде собственной постели. Ты будешь заставлять себя не спать — сутки, двое, трое, — но рано или поздно усталость одолеет тебя, и ты провалишься в сон. Этот сон. И я буду ждать тебя. В следующий раз ты напьешься, прежде чем ложиться, надеясь, что хмель не позволит тебе видеть сны, — и через мгновение, трезвый и умирающий от страха, ты увидишь меня.

В бесстрастном голосе не было угрозы. Констатация факта, не более — но лучше бы это оказалось угрозой.

— Я согласен на твое условие, — Дориан так и не сумел заставить голос не дрожать, хотя очень старался. Это унижало и заставляло соглашаться на любые требования.

— Оставь мальчишку в покое. Не приближайся к нему, не пытайся контактировать с ним. Узнаю, что ты снова появился вблизи него, — мы встретимся вновь, и наша следующая встреча будет куда более неприятной для тебя.

В следующее мгновение Дориан открыл глаза, лежа на собственной постели. Простыни были мокрыми от пота, кожа — липкой, неприятно пахнущей. Влажные волосы слиплись сосульками, а сердце билось часто-часто.

Повелитель сделал несколько глубоких вдохов, поднялся на ноги. Вышел в гостиную, почти рухнул в кресло. Еще раз глубоко вдохнул, плеснул в стакан виски, выпил, не чувствуя вкуса, налил еще.

— Кто же ты такой, Стас Ветровский, что у тебя такие защитники? — пробормотал Дориан, чувствуя, как панический страх отступает, но не уходит полностью, сворачивается кольцами глубоко в сознании и замирает.

Дориан знал, что, если он нарушит условие, ужас снова выползет из своего убежища, обовьет удавьими кольцами.

Но сдаваться Повелитель не умел. Он найдет способ не разбудить страх и добиться своего. Обязательно найдет.

Бывают такие дни, совершенно несовместимые с плохим настроением. Что бы ни случилось, какие бы проблемы ни настигли — выходишь на улицу, видишь небо в веселых пятнах гримасничающих облаков, чувствуешь на лице легкие поцелуи солнечных лучей, слышишь щебет весенних птиц, ощущаешь кожей ласковые объятия ветра, — и вопреки логике дурного настроения улыбаешься. Быть может, сквозь слезы, неуверенно и даже боязно — но улыбаешься.

Сегодня был именно такой день. Майский — почему-то чаще всего подобные дни хорошего настроения случаются именно в мае. Впрочем, Олегу совершенно не нужно было ненавязчивое волшебство солнца, неба и ветра, он и так был счастлив. Укорял себя за это счастье чуть слышно, но все равно радовался. Смотрел на беззаботно болтающего с однокурсницами Ветровского — и едва удерживал порыв натянуть улыбку до ушей, совершенно искреннюю улыбку кота, укравшего лучшую в мире сметану. Да, наиболее счастливым в этот день Олега делал именно Ветровский, и чем веселее и радостнее он становился, тем больше радовался и Олег.

Сложно не радоваться и даже сложно скрывать эту радость, когда смотришь на своего врага, счастливого и довольного жизнью, но при этом знаешь: перед тобой уже не человек. Перед тобой труп, просто он об этом еще не знает.

— Что тебя так развеселило? — Марина, как всегда, появилась неслышно. Олег чуть помрачнел — снова не заметил, как она подошла! — но тут же вновь вернул беззаботное выражение лица. Еще не хватало себя выдать!

— Ничего особенного. — Он протянул руку, обнял девушку за плечи. Исключительно по-дружески, хотя хотелось, конечно, большего. Но Олег еще в тот памятный день, когда повезло застрять с Велагиной в лифте, пообещал себе: между ними не будет никаких отношений, кроме приятельски-рабочих. Иногда он об этом жалел — влюбленность, что он испытывал на первом курсе, давно прошла, но влечение к умной, привлекательной, верной женщине, на которую можно положиться и которой можно доверять, никуда не делось. Приходилось ограничиваться дружбой — для секса Олег предпочитал использовать профессионалок. Максимум удовольствия, минимум лишних эмоций и никак иначе. Он понимал естественность потребности в сексе — в конце концов, он был молодым парнем без каких-либо проблем по этой части. Но попытки завести любовные отношения со знакомыми потерпели полный крах — заносчивые и красивые, казавшиеся даже умными девушки после первой же ночи решали, что теперь у них отношения «на всю жизнь», закидывали удочки насчет брака и, что самое неприятное, почему-то решали, что теперь у них есть право лезть в жизнь Олега, интересоваться, чем он занимается, и закатывать истерики, узнав, что прошлую ночь он провел не в своей комнате в общежитии, а неизвестно где, да к тому же еще и отказывался отвечать на прямой вопрос: «Где — читай: с кем — ты был этой ночью?» Нет-нет, раз женщины так зависимы от секса, он будет пользоваться услугами профессионалок. Конечно, Олег понимал, что из этого правила есть исключения, что наверняка существуют — и даже в его окружении — женщины, с которыми можно быть и которые притом не станут посягать на его жизнь. Он даже допускал, что именно Марина Велагина является таким исключением. Но рисковать не хотел. Быть может, он даже знал причину — что бы он себе ни говорил, Марина привлекала его до сих пор. И пока был хоть один шанс на то, что перевод их отношений в иную плоскость все испортит, Олег не желал рисковать.