Месть самураев - читать онлайн книгу. Автор: Михаил Белозеров cтр.№ 33

С этого момента Го-Данго уже наблюдал поединок. Он успел договориться о свидании с красоткой Тиё и вернулся в харчевню как раз вовремя, чтобы увидеть самое интересное: зиганы опомнились, но было поздно, даже несмотря на то, что они выхватили оружие – Ябу оказался за спиной одного из них. Ловко придушил его двумя пальцами за кадык, и, прикрываясь им, как щитом, и действуя его же вакидзаси, в мгновение ока убил двух оставшихся солдат. Затем вернулся за свой столик и доел обед – еще бы, ведь он же целый год ел один мышиный помет в государственной тюрьме Сида, ожидая смертной казни. Впрочем, провинность его была не столько очевидна – он всего-навсего сломал шею деревенскому старосте, который покусился на его сестру. Единственного Го-Данго не знал, а Ябу не спешил открыться, – что искусству шаулинь-сы он обучался, когда был монахом в Ая – в стране на западе от Нихон. Впрочем, если бы Го-Данго узнал об этом, весомость Ябу в его глазах только возросла бы, ибо это означало еще и непочтительное отношение к власти императора.

В тот день Го-Данго пришлось скрыться и отправиться на север. К его великому огорчению, свидание с Тиё не состоялось, но он был доволен как никогда в жизни, потому что заполучил опытного и хладнокровного бойца. Он был весел, всю дорогу смеялся и пил сакэ, без меры угощая Ябу. Еще пару раз Го-Данго проверил его в стычках с эбису, но только после того, как Ябу продемонстрировал умение делать оружие из самых невероятных предметов, понял, что нашел себе нужного человека – ведь пронести оружие во дворец Регента Ходзё Дога считалось самой главной проблемой. Однажды Ябу продемонстрировал свой талант. Нарвал зеленых листьев дуба и высушил их под гнетом. Получилось акё. Этим акё он перебил четыре сложенные хаси, хвост свинье и палец пленному. Смог бы перебить и шею, но капитан Го-Данго не позволил. На своем веку он навидался всякого, но с таким мастерством не сталкивался. Акё Ябу называл любое подручное оружие от курительной трубки, до обыкновенной чашки или даже щепки на дороге. Щепкой можно было выколоть глаз. При известной ловкости, конечно. Чтобы окончательно убедиться в его даре, Го-Данго придумал следующую хитрость. Он расставил в деревне своих солдат так, чтобы получилась сеть с одним единственным входом и одним единственным выходом, и приказал убить Ябу, если он наткнется на кого-то из солдат. Ябу сдал экзамен блестяще, пройдя через деревню в прямом и обратном направлениях. При этом он придушил троих опытнейших асигару и спрятал их оружие. Как он это сделал, никто не мог понять.

С тех пор Ябу стал его правой рукой. И все было бы ничего, но он оказался чрезмерно жестоким даже по меркам самураев, которые никогда не славились особым милосердием. Когда он избил всех асигару и зиганов в казарме, Го-Данго закрыл на это обстоятельство глаза, когда искалечил мельника и взял его жену, тоже закрыл глаза. Даже когда Ябу лупцевал пленных бамбуковой палкой, Го-Данго утешал себя мыслью, что Ябу все равно пригодится в день возмездия. Теперь же оказалось, что непобедимого Ябу убили никому неизвестные Акинобу и Натабура. Капитан Го-Данго находился в растерянности. Наверное, это что-то из таинственной борьбы без соприкосновения с противником, оправдывался он перед самим собой. Если бы Ябу не двигался, наверняка бы с ним ничего не случилось, и он бы, уж конечно, всех уложил. Но Ябу, как головастик, не мог усидеть на месте. Ведь нельзя убить человека, если он этого не хочет! Честно говоря, он не подходил на роль заговорщика. Го-Данго давно гнал от себя эту мысль: слишком горяч, импульсивен, а главное, темен. Не совсем предан, а так – словно держит камень за пазухой. На чем еще можно было сыграть в такой ситуации? Должно быть, Ябу искал возможность уйти в свой монастырь в Ая. Выжидал. Чувствовал. Ведь чувствовал, что глядит в сторону. Где найти еще хотя бы одного опытного бойца? – ломал капитан голову. Где? И почему-то все чаще его взгляд останавливался на Натабуре. Этот не согласится, думал он. Нет, не согласится. Интересно, где он так научился драться? У Акинобу? Похоже, он его учитель. Глаза у него колючие и страшные, словно проникающие в душу. Надо быть осторожным с ними, думал капитан Го-Данго и поеживался, помня удар Натабуры по затылку, на котором, как и на лбу Язаки, выросла огромная шишка. И все же в глубине души он был благодарен Натабуре хотя бы за то, что не убил и не искалечил, а всего лишь хорошо приложился. А гуля рассосется, легкомысленно думал капитан Го-Данго, рассосется. Куда ей деться?

* * *

Язаки берег свою гулю на лбу, как зеницу ока. Во-первых, она нещадно болела, а во-вторых, здорово мешала есть, поэтому он жевал очень медленно. Зато после трехдневного воздержания наверстывал упущенное: съел коровье вымя с икрой морских ежей и бараньими мозгами и три четверти козленка. Выпил три жбана чанго, наговорился, насмеялся и предался лени. К великому огорчению, во сне к нему явился демон смерти Кадзан, бесцеремонно пнул в бок и спросил:

– Ты чего валяешься-то?!

– Как чего? – удивился Язаки, продирая глаза. – Не видишь, отдыхаю, – и поднялся легко, словно ему живот вовсе и не мешал.

Ах, как хорошо, живота нет, подумал Язаки. Со времени, пока они не виделись, демон смерти заметно окреп. Походное кимоно едва скрывало мускулистые плечи, над которыми торчала голова на толстенной, как у быка, шее.

– Я-то вижу, – многозначительно возразил Кадзан. – А кто будет каба-хабукадзё отрабатывать?!

– А деньги?!! – потребовал Язаки, яростно выпучивая глаза.

– На! На! На! – демон смерти Кадзан швырнул в него три рё.

Язаки удовлетворенно хрюкнул, поймал на лету все три монеты и, спрятав в тайные карманы, потребовал:

– Дай еще!

– Вначале скажи, о чем разговаривают твои друзья!

Весь день и вечер после бани они все провели в теплой компании и проговорили до глубокой ночи. Кто и как привел Язаки в его дом, он уже не помнил. Какие-то руки, мягкие телеса. Явно женщина. Куда же она делась? Язаки в растерянности вертел головой – даже не пахло, лишь отзвуки ласки, все, что помнил он, растаяло, как сосульки на солнце.

– Да ни о чем, – поморщился Язаки. – О чем они могут говорить?

– И все-таки?! – Кадзан едва сдержался. Язаки надумал с ним хитрить.

– О женщинах. О каких-то сражениях…

Ему хватило ума не упоминать Юку, хотя капитан Го-Данго все уши прожужжал о некой госпоже Тамуэ-сан, которая очень и очень похожа на Юку. Прямо копия. Мало ли что? – мудро решил он и подумал о Натабуре. Нет, друга предавать нельзя. Если бы не Натабура, кормил бы я рыб в стране Чу. И вообще! Язаки вспомнил их бой с морским чудищем в стране Чу. Тогда он едва не погиб. Как впрочем, и в страшной и непонятной игре сугоруку. Всю ночь он стращал ею капитана Го-Данго, но не застращал. Крепким оказался капитан. Вот была потеха, вспомнил Язаки, как мы с Натабурой и Афра бежали из деревни бессмертных пастухов. Все хорошо, что хорошо кончается, вздохнул он с облегчением.

– А чего задумали-то?

– Да ничего, – поморщился Язаки. – Голова болит.

– Не надо было лезть куда не надо, – упрекнул Кадзан.