Вихрь - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Чарльз Уилсон cтр.№ 49

Только когда я перестал заморачиваться на пультах управления и стал выбираться в город, выяснилось, что «узел» уже изрядно меня изменил. Я десятки раз ходил по этим коридорам прежде, бывал на этих ярусах и террасах, но теперь мне казалось, что я вижу их впервые. Лица встречных были лучезарны и выразительны. Я мог читать настроение чужих людей с такой легкостью, как будто всю жизнь был с ними близко знаком. Врачи предупреждали, что так будет, хотя прибегали при этом к таким формулировкам как «мозжечковое сцепление», «зеркальная нейронная избыточность» и «хиазмическая индукция» (так это звучало в переводе Оскара), смысл которых ускользал от меня. Но сам эффект чуть не сбивал с ног.

Я решил побывать на холмах над городом, подальше от толп. Перемещение по Воксу по вертикали походило на езду в лифте размером с вагон метро, то есть вынуждало находиться лицом к лицу со множеством других пассажиров. Я сидел напротив женщины с ребенком на коленях. Она улыбалась мне улыбкой, как будто предназначенной для любого чужака, но мы не были чужими, нас связывала «Сеть», создававшая молчаливую интимную связь. Ее тревожный взгляд и нервное ерзанье говорили о беспокойстве за будущее — недавно сообщили об ускоренном приближении машин гипотетиков, — но при этом она была готова покорно принять ту судьбу, которую уготовили ей пророки. Когда она смотрела на сынишку, ее охватывало отчаяние. Малышу было всего месяцев пять- шесть, и лимбический имплантат выглядел заметным бугром на его затылке. Я улавливал простейшие потребности ребенка и его абсолютную зависимость. Мать была не в восторге от необходимости доверить его гипотетикам, при всей своей вере в их благорасположение. Сжимая дитя в объятиях, она поддавалась греху страха.

Я чувствовал, как их обоих омывает благостная эйфория «Корифея», вопреки языку их тел и жестов. Это действовало мне на нервы. Разумеется, они чувствовали мою реакцию так же остро, как я — их. Мамаша хмурилась и отводила взгляд, словно увидела что-то дурное. Ребенок был неспокоен и тревожно льнул к ней.

Я выскочил наружу на ближайшей остановке.

* * *

Когда в следующий раз мной овладело сосущее беспокойство, был уже поздний вечер, коридоры были освещены и почти безлюдны. Весь день я проработал с интерфейсами «Сети» и понял, что, несмотря на усталость, не смогу заснуть.

Как передавали наши беспилотные аппараты, машины гипотетиков неожиданно шустро перевалили через Трансантарктический хребет раньше, чем предполагалось. На равнинной Земле Уилкса они выглядели твердыми и тяжелыми объектами, но на пересеченной местности легко меняли форму, преодолевая серьезные преграды. В горах они превращались в вязкую жидкость и в таком виде штурмовали ущелья и перевалы, стекали с крутых склонов. Время, оставшееся до их прибытия на Вокс, неуклонно сокращалось.

Те немногие прохожие, кого я встретил тем вечером, были полны противоречивых чувств, их лица пылали, как факелы, — такими они мне виделись. Я торопился проскочить мимо них и начинал понимать, что имела в виду Эллисон, говоря о коллективном помешательстве. Это относилось не только к эйфории, распространяемой «Корифеем». В вокском обществе тлел и разгорался страх, полностью подавить который было невозможно. Я прошел мимо техника, у которого на лице буквально полыхала тревога, создавая над его головой колючий нимб страха. Я и сам чувствовал его присутствие — несильное, зато постоянное, как сердцебиение. Жажда лучшего и более полноценного существования сочеталась с пугающим подозрением, что из антарктической пустыни на нас движется неумолимая и быстрая смерть.

Вернувшись, я застал Эллисон бодрствующей. С ней был Айзек Двали.

Я знал о чудесном излечении Айзека и о подтверждении им вокских пророчеств, что превратило его в народного героя. В Вокс-Коре от его изображений было некуда деться. Но сюда он явился один, без сопровождения, и улыбался Эллисон, а та улыбалась мне.

— Мы можем поговорить! — объяснила она.

Что за бессмыслица? Я уставился на Айзека. Для меня он выглядел позолоченной статуей средневекового святого. Видел я и следы его травмы, изъяны в его ауре: он представал мозаикой из разноцветных стеклышек, источавшей неожиданно мощную энергию. Я спросил его, чего он хочет.

— Сейчас объясню, — сказал он.

Эриел расхаживала по своему номеру, сама не своя от волнения. Она рвалась отправиться искать Оррина, но Боуз уговорил ее подождать и сначала объяснить, что стряслось. Сандра сидела на незастеленной постели, внимательно слушала и помалкивала.

— Вы ходили обедать… — начал Боуз.

— Да, в кафе. Ели гамбургеры. Какая вам разница, что мы ели?

— Как Оррин себя чувствовал сегодня утром?

— Неплохо, если вспомнить, что вчера он был совсем не в себе.

— Значит, он был в хорошем состоянии. О чем вы разговаривали?

— Больше о том, что было после его отъезда из Рейли. Как он приехал в Хьюстон и пошел работать к этому Файндли. Я спросила, зачем ему вообще приспичило бросить дом — может, я что-то делала не так, может, ему было плохо? Он сказал, что нет, все было хорошо, ему совестно, что он меня заставил за него переживать. Сказал, что у него было чувство, будто в Хьюстоне его ждет важное дело.

— Что за дело?

— Я тоже об этом спрашивала, но он так и не ответил. Я не приставала — решила, что все уже позади, что мы едем домой, так я думала…

— Что еще вы обсуждали?

— Погоду. Эту проклятую жару. В Рейли тоже печет, но до Техаса нам далеко. Если честно, не пойму, как вы здесь вообще живете. Больше ничего. Пока мы болтали, Оррин держат на коленях эти свои дурацкие тетрадки, те, которые вы ему вчера вернули.

— Он говорил что-нибудь о них?

— Показал мне утром пару страничек, но очень уж робел при этом. Некоторые слова там не знакомы ни ему, ни мне. Спрашиваю его: это ты написал? Вроде того, отвечает. Я спрашиваю: как это? Ты держал ручку, которая все это выводила, или не ты? Я, говорит. Кто-нибудь был рядом с тобой? Нет, никого. Выходит, говорю, ты написал, в конце концов? Он говорит: это просто история. Не пойму, почему ему так дороги эти бумажки. Может, это как-то связано с его бегством из дому?

— Не знаю… — протянул Боуз. — Что было дальше? После обеда?

— Он попросил у меня немного карманных денег, на прогулки.

— На прогулки?

— Так мы это называли в Рейли. Он брался за любую работу, чтобы помочь платить за дом, но своих денег никогда не имел, вот я и давала ему по субботам мелочь, купить себе что-нибудь в магазине, сходить в местный бассейн, перекусить в «Макдоналдс». Он не любил уходить с пустыми карманами. — Эриел перестала бегать по номеру и тряхнула головой. — Я дала ему сорок долларов, чтобы сделать ему приятное. Не думала я, что он с ними сбежит! Что такое сорок долларов в этаком городе? После обеда мы вернулись сюда, ждать вас. Он и говорит: схожу, мол, в холл, разменяю деньги, куплю баночку «колы». Я хотела дать ему мелочь, а он говорит, нет, деньги ты мне уже дала, надо их разменять. Проходит минут двадцать, а его все нет. Иду его искать. У автомата с «колой» его нет, в холле тоже. Дежурный администратор сказал, что он видел Оррина на шоссе, на автобусной остановке.