Вихрь - читать онлайн книгу. Автор: Роберт Чарльз Уилсон cтр.№ 29

— Я много чего повидал на своем веку, — ответил я ему. — Меня нелегко шокировать.

Но оказалось, что я поспешил хорохориться.

Айзека не охраняли, но при нем постоянно находился медицинский персонал, который Оскару пришлось долго упрашивать, прежде чем нас пустили в палату, где он лежал среди приборов, поддерживавших его жизнь.

Впервые я увидел Айзека Двали в доме его отца в экваторианской пустыне. В нем и тогда было что-то сверхъестественное: этот подросток — результат гибридизации с применением нанотехнологии гипотетиков — рос в изоляции от остального мира. За время, проведенное вместе с ним в тех бесплодных краях, я так в нем толком и не разобрался — сомневаюсь, чтобы это вообще кому-то удалось, — но относился к нему дружелюбно и считал, что он ценит мою дружбу. Если кто-то из нас, затянутых в Арку Времени, и заслуживал второй жизни, то именно Айзек.

Заслуживал, но не такой жизни. И не так.

При атаке, обрушившейся на Вокс-Кор, он лишился большей части туловища, а то, что уцелело, страшно обгорело. Медицинская наука Вокса творила настоящие чудеса, ей помогала биотехнология гипотетиков, воплощением которой был Айзек, иначе он бы вообще не выжил.

Эллисон отшатнулась от опутавшего беднягу переплетения трубочек и проводков. Я услышал шепот Оскара:

— Многое приходится выращивать заново: левую руку, левую ногу, легкие… Почти все внутренние органы. От мозговой ткани уцелела только небольшая часть.

Голова Айзека покоилась в желатиновом шлеме, заменявшем отсутствующие участки черепа. Правый глаз, челюсть, скулы остались нетронутыми, но все остальное представляло собой розовую пенную массу. Как объяснил Оскар, происходило медленное восстановление кожи, костей, мозговой ткани.

Я шагнул к Айзеку, и он покосился на меня своим зрячим глазом. Это доказывало, что в этих останках теплится жизнь, возможно, даже человеческое существо.

— Айзек! — позвал я.

— Вряд ли он вас слышит, — сказал Оскар.

— Айзек, это Турк. Помнишь меня?

Бедняга не ответил. Его зрячий глаз продолжал следить за мной, другая глазная впадина выглядела, как чаша с лиловым желе.

— Тебе изрядно досталось, — не унимался я, — но ничего, тебя обязательно поставят на ноги. На это уйдет время. Пока ты будешь выздоравливать, я буду тебя навещать, не возражаешь?

Он открыл свой беззубый рот в знак согласия.

* * *

Судя по выражению лица Эллисон, ее разозлила эта встреча — я не понял, чем именно. Дождавшись, пока мы снова окажемся на пешеходном тротуаре, она набросилась на Оскара.

— Вы его не просто лечите, — произнесла она с холодным бешенством. — Я видела, вы подсоединили его к Сети.

— Айзек — особый случай. Ты сама это знаешь. Среди всех Посвященных он единственный, имевший связь с гипотетиками еще до попадания в Арку Времени. Он — наиболее эффективное связующее звено между Боксом и гипотетиками. Мы не могли полагаться только на слова в попытках установить с ним контакт. Айзеку требуется взаимодействие со всем Боксом, а не просто со мной, с мистером Файндли, с кем-то еще.

— Вы заражаете его своим безумием.

В ответ Оскар произнес несколько слов на своем языке.

Позже Эллисон объяснила мне, что это была вокская пословица, гласившая в вольном переводе: «Не пристало пчеле судить улей».

3

По мере продвижения Вокса на юг все более крупные эскадры его беспилотников парили над континентами Земли, составляя их подробнейшие карты. Другие беспилотники, уже не воздухолеты, а космические зонды, достигали верхних слоев атмосферы и брали ее пробы для скрупулезнейшего анализа.

Поставлена была задача отыскать следы человеческой активности в настоящем или прошлом. Сначала попадались преимущественно безжизненные руины. Я уговорил Оскара показать мне то, что передавали на Вокс летательные аппараты, но быстро затосковал от увиденного, настолько бессодержательной оказалась вся эта съемка. Свои последние города люди строили в арктических зонах Северного полушария (для меня это были еще Россия, Скандинавия, Канада), но и их они покинули вот уже тысячу лет назад. Все, что от них осталось, это едва различимые следы дорог и фундаментов — бледные борозды и пятна, почти не нарушавшие однообразия приполярной пустыни.

Я читал в исторических книгах об исходе землян. Само это слово как будто предполагало систематическую эвакуацию, но истина была гораздо непригляднее. Даже те многочисленные беженцы, которые попадали на Экваторию через Арку, представляли собой лишь малую часть населения планеты. Остальные попросту впадали в нищету и вымирали на протяжении нескольких веков. Их губил голод от неурожаев и сокращения обрабатываемых площадей, удушье по мере умерщвления океанов анаэробными бактериями и отравления воздуха. Сероводород, поднимавшийся из морей, делал бесплодными прибрежные равнины и речные дельты; через несколько десятилетий деградация неизбежно достигала и возвышенностей. Леса гибли от пожаров, дополнительно выбрасывавших в тающую атмосферу углекислый газ. За десятилетиями тьмы и холодов последовали десятилетия жары. Климат трясло и раскачивало, как треснувший колокол.

По утверждению Оскара, спусковой крючок приведен был в действие еще при моей жизни. К тому времени люди уже сожгли большую часть накопленных на Земле углеводородов — нефти, угля и природного газа, последствия чего могли быть самыми плачевными. Но окончательным смертным приговором планете стало открытие нефтяных залежей в пустыне на Экватории — несметных сокровищ легкой, без труда добываемой и доставляемой по морю, через Арку гипотетиков, нефти. Возможно, последствия выжигания собственных углеводородов атмосфера Земли могла бы еще пережить, но выброс в атмосферу углекислого газа сразу двух миров превысил ее возможности.

Я сказал Оскару, что мы должны выглядеть в его глазах последними кретинами. Но он возразил: да нет, все это печально, но совершенно понятно. Десять миллиардов людей, не имевших ни кортикального, ни лимбического приращения, попросту стремились довести до максимума свое индивидуальное благосостояние. О долговременных последствиях они не думали, да и как могло быть иначе? Они не обладали надежным механизмом, позволяющим мыслить и действовать коллективно. Винить этих людей в гибели экосистемы — все равно, что обвинять в цунами молекулы воды.

Наверное, так и есть. Но все равно тягостно было это сознавать, и я не скрывал своего настроения. Чтобы добиться доверия Оскара, я должен был показывать ему свои чувства. Хотя бы некоторые.

Он посоветовал мне попытаться взглянуть на случившееся через призму времени. Все это горе, все эти смерти остались в далеком прошлом. Когда свершится предназначение Вокса, начнется новая эра: в ней человечество породнится со своими господами на основе равенства.

— Многое прояснится, мистер Файндли. Станут возможны чудеса. Вы сами все увидите. Вам повезло, что вы попали на Вокс именно сейчас.