Слуги Темного Властелина - читать онлайн книгу. Автор: Р. Скотт Бэккер cтр.№ 74

– Да, Ахкеймион, я всего лишь играю… Но в этой игре есть зерно истины.

Он лежал в темноте, снедаемый внутренними противоречиями. Он чувствовал, что, если бы он был способен разобраться в своих страданиях так же, как она в своих, то просто рухнул бы, рассыпался в пыль, не вынеся их груза. «Это не игра! Инрау погиб! Погиб!»

Ну почему она не могла… почему она не могла быть такой, как ему надо? Почему она не могла перестать спать с другими мужчинами? Неужели у него недостаточно денег, чтобы ее содержать?

– Ну уж нет, Друз Ахкеймион! – воскликнула она, когда он как-то раз предложил ей денег. – С тобой я в шлюху играть не стану!

Эти слова одновременно и обрадовали его, и повергли в уныние.

Однажды, вернувшись к ней и не увидев ее на подоконнике, он рискнул и подкрался к ее двери, движимый каким-то постыдным любопытством. «А какова она с другими? Такая же, как и со мной?» Он услышал, как она постанывает под чьей-то тушей, как ритмично поскрипывает кровать в такт толчкам. И ему показалось, будто у него остановилось сердце. Рубаха прилипла к спине, в ушах зазвенело.

Он прикоснулся к двери онемевшими пальцами. Там, по ту сторону двери… Там лежит она, его Эсми, обхватив ногами другого мужчину, и груди ее лоснятся от чужого пота… Когда она кончила, он дернулся и подумал: «Этот стон – мой! Мой!»

Но на самом деле она ему не принадлежала. Тогда он отчетливо это осознал – быть может, впервые в жизни. И все же подумал: «Инрау погиб, Эсми. Кроме тебя, у меня никого не осталось».

Он услышал, как мужчина слезает с нее.

– М-м-м-м! – простонала Эсми. – Ах, Каллустр, ты ужасно одарен для старого солдата! И что бы я делала без твоего толстого хера, а?

Мужской голос отозвался:

– Ну, дорогуша, я уверен, что твоей дырке этого добра хватает!

– Ну, это же так, огрызки! А ты – настоящий пир.

– А скажи, Эсми, что это за мужик был здесь, когда я вошел к тебе в прошлый раз? Еще один огрызок?

Ахкеймион прижался мокрой щекой к двери. Его охватила холодная, сковывающая тоска. Эсменет рассмеялась.

– Когда ты вошел ко мне? Здесь? Клянусь богами, надеюсь, тут никого не было!

Ахкеймион буквально видел, как мужчина усмехнулся и покачал головой.

– Глупая ты шлюха! – сказал он. – Я серьезно! Когда он выходил, он на меня так глянул… Я уж думал, он мне засаду устроит по дороге в казарму!

– Ну ладно, я с ним поговорю. Он действительно того… ревнует.

– Ревнует? Шлюху?

– Каллустр, этот твой кошелек так туго набит… Ты уверен, что не хочешь потратить еще немного?

– Боюсь, я уже иссяк. Впрочем, потряси еще: авось что-нибудь и выдоишь!

Короткая пауза. Ахкеймион стоял, не дыша. Тихое похлопывание по кошелю.

Эсми прошептала что-то совершенно беззвучно, но Ахкеймион готов был поклясться, что услышал:

– Не беспокойся насчет своего кошелька, Каллустр. Просто сделай со мной это еще раз…

Тут он сбежал на улицу. Ее пустое окно давило его сверху, в голове крутились мысли об убийстве с помощью колдовства и об Эсми, самозабвенно извивающейся под солдатом. «Сделай со мной это еще раз…» Он чувствовал себя грязным, словно присутствие при непристойной сцене опозорило его самого.

«Она просто притворяется шлюхой, – пытался напомнить он себе, – точно так же, как я притворяюсь шпионом». Вся разница была в том, что она куда лучше его знала свое ремесло. Жеманные шуточки, продажная искренность, нескрываемая похоть – все ради того, чтобы притупить стыд, который испытывает мужчина, изливающий свое семя за деньги. Эсменет была одаренной шлюхой.

Я с ними совокупляюсь по-всякому, – призналась она как-то раз. – Я старею, Акка, а что может быть более жалким, чем старая, голодная шлюха?

В ее голосе звучал неподдельный страх.

За годы своих странствий Ахкеймион переспал со множеством шлюх. Так почему же Эсменет так не похожа на других? В первый раз он зашел к ней потому, что ему понравились ее стройные, мальчишеские бедра и гладкая, как у тюленя, кожа. А потом вернулся, потому что она была хороша: она шутила и заигрывала, как с этим Каллустром – кто бы он ни был. Но в какой-то момент Ахкеймион перестал видеть в ней одну лишь дырку между ног. Что же такое он узнал? Что именно он полюбил в ней?

Эсменет, Сумнская Блудница…

Она часто являлась глазам его души необъяснимо худой и дикой, истерзанной дождем и ветрами, почти невидимой за мечущимися ветвями леса. Эта женщина, которая когда-то подняла руку к солнцу так, что ему показалось, будто солнечный свет лежит в ее ладони, и сказала, что истина – это воздух и небо, ее можно провозгласить, но прикоснуться к ней нельзя. Он не мог поведать ей, насколько глубоко затронули его ее рассуждения, не мог признаться, что они шевелились в глубине его души, точно живые, и собирали камни вокруг себя.

Со старого дуба в соседней лощине сорвалась стайка воробьев. Ахкеймион вздрогнул.

Ему вспомнилась старая ширадская поговорка: «Сожаления суть проказа, точащая сердце».

Он разжег костер колдовским словом и стал готовить себе воду для утреннего чая. Дожидаясь, пока вода закипит, он разглядывал окрестности: колонны Бататента, уходящие в утреннее небо; одинокие деревья, темнеющие на фоне разросшегося кустарника и жухлой травы. Прислушивался к приглушенному шипению и потрескиванию костерка. Протянув руку, чтобы снять котелок с огня, Ахкеймион обнаружил, что пальцы у него дрожат, точно у паралитика. От холода, что ли?

Да что же такое со мной творится? «Обстоятельства, – ответил он себе. – Обстоятельства, которые оказались сильнее». С внезапной решимостью он отставил котелок в сторону и принялся рыться в своей скудной поклаже. Достал чернила, перо и лист пергамента. Уселся, скрестив ноги, на своей циновке, и обмакнул перо в чернила.

В центре левого поля он нацарапал:

МАЙТАНЕТ

Несомненно, именно Майтанет находится в центре этой тайны. Шрайя, способный видеть Немногих. Возможно, убийца Инрау. Справа от него Ахкеймион написал:

СВЯЩЕННОЕ ВОИНСТВО

Молот Майтанета, очередная цель Ахкеймиона. Под этими словами, внизу листа, Ахкеймион написал:

ШАЙМЕ

Цель Священного воинства Майтанета. Но все ли так просто? Действительно ли война начата лишь затем, чтобы освободить город Последнего Пророка от ига фаним? Цели, о которых хитроумные люди заявляют во всеуслышание, редко бывают их истинными целями.

От «Шайме» он провел линию вправо и написал:

КИШАУРИМ

Злополучные жертвы Священной войны? Или же они каким-то образом причастны к происходящему?

От слова «кишаурим» он провел еще одну линию к «Священному воинству» и, не доходя до нее, написал: