Давай поженимся - читать онлайн книгу. Автор: Джон Апдайк cтр.№ 54

– Спасибо, – просто сказала она. – Как ты, Ричард?

– О, он – отлично, – раздался пронзительный голос невидимой Салли где-то за стенами холла. – Он уже давно не был так счастлив. Вы посмотрите на него, посмотрите! – И правда: когда они перешли в ярко освещенную гостиную, Джерри увидел, что Ричард, весь лоснясь от пота, словно его покрыли глазурью, то скользил, то мелкими шажками передвигался по гостиной с неестественной для него раскованностью – словно медведь на роликах.

Но взгляд Джерри тотчас притянула к себе красота Салли. Пока он не видел ее – пусть даже короткое время, – он забывал, сколь безраздельно она владеет им. Когда на волейболе, в сумятице бросков, ему удавалось мельком увидеть сквозь сетку и пыль ее лицо, она всякий раз заново заполняла его, как будто за нет сколько секунд, прошедших с того момента, как он в последний раз ее видел, образ ее уже успел чуть стереться в его памяти. Она сидела сейчас очень прямо в кресле с высокой спинкой – том, что было обтянуто желтым габардином. Ноги она скрестила, так что одна голень блестела во, всю длину, а тонкие руки сплела на коленях. Она казалась такой высокой в этом кресле. Джерри всегда забывал, какая она высокая, какие у нее широкие бедра, словно не мог поверить, что его духовной потребности в любви дано такое тело: Он мягко произнес:

– Привет.

Она эхом откликнулась:

– Привет! – и сложила рот в гримаске, которая ему так нравилась, с этаким чуть насмешливым и боязливым выражением – а дальше что? – будто после исповеди.

***

Но зачем мне это рассказывать?

Мне казалось, ты должен знать. Я хочу, чтобы ты знал меня. Если уж мы любим друг друга, я хочу, чтобы ты любил меня такую, какая я есть. Какой я была.

Сколько же их было?

Мы ведь жили врозь, Джерри. По-моему, не слишком много. Во всяком случае, я так гордилась собой – еще бы: целый месяц прожить без мужчины.

***

– Что мы будем пить? – спросил Ричард. На нем были грязные бежевые штаны и полосатая рубашка на пуговицах, рукава которой он закатал выше локтя, точно трудяга. Спина на рубашке потемнела от пота, – как летом, хотя оно давно кончилось. – Я-то уже выпил, – продолжал он, обращаясь главным образом к Руфи. – И даже не один стакан. У меня праздничное настроение, точно я стал отцом. Гордым отцом, у которого родилось два прелестных молодых рога. Правда, маленьким чертенятам уже исполнилось полгода, но я уезжал по делам, когда они родились, и появились они, собственно, без меня – вылезли и торчат.

– Видишь? – обратилась Салли к Джерри. – Все острит. А на меня ему плевать – считает, что все это очень забавно.

Джерри передернул плечами.

– Сегодня его вечер, – сказал он ей.

Ричард повернулся со своей странной тяжеловесной легкостью, бутыль калифорнийского сотерна болталась на ремне у него за плечом, голова, как всегда, была чуть склонена набок.

– Благодарю, Джерри, – сказал он. – Вот это мне нравится. Мой вечер. А ведь это и в самом деле мой вечер. У тебя был твой вечер, – он поклонился Руфи, – у вас двоих тоже был свой вечер – вечера. Теперь настал мой черед. У каждого – свой вечер. Смотри, Джерри. – И свободной рукой он изобразил у себя надо лбом рига. – Мой сын, рогоносец. Никто не смеется.

– Зачем ты нас вызвал? – спросила Руфь. – Ведь уже поздно.

– Руфь, – сказал он, – ты права. Ты всегда права. Мне бы очень хотелось, чтобы ты была моим другом.

– Я и есть твой друг.

– Ты бы согласилась выйти за меня замуж?

Руфь вспыхнула и отказала ему так мягко, словно предложение было сделано всерьез.

– Спасибо, – сказала она, кокетливо склонив голову в незнакомой Джерри манере, – но я не думаю, чтобы ты этого хотел, да и не думаю, чтоб я хотела. – Ричард стоял, твердо упершись ногами в пол, и моргал; бутыль подрагивала у него за плечом. – Но это приятная мысль, – добавила Руфь.

Ричард сказал:

– Я только пытаюсь понять, чего от меня ждут. Меня слишком поздно в это посвятили: извините, если я глупо себя веду.

Джерри, который всегда держался у Матиасов весело и беспардонно, спросил, указывая на бутыль:

– А мы это будем пить?

Ричард с удивлением на него посмотрел и медленно произнес:

– Нет, Джерри, это не такое уж хорошее вино, верно? Его пьют студенты во время пикников на пляже, а мы вроде бы из этого возраста вышли. Мы вроде бы слишком для таких вещей взрослые – одни больше, чем другие. Верно?

Он ждал, и Джерри вынужден был сказать:

– Верно.

– Но я вижу подходящее вино, а ты, приятель Джерри? Для данного повода. Белое, не так ли? Белое, как символ невинности? За вот этих двух наших целомудренных невест? У меня есть немного чилийского, но оно, пожалуй, чуточку эклектичное. Ты здесь у нас самый большой эклектик – так что ты и решай. Значит, не чилийское. Лучше бордо. Нет, после ужина не годится. Я полагаю, вы оба поели.

– Конечно, – сказал Джерри. Как и Руфь до него, он тоже счел, что его спрашивают всерьез. Ехал на казнь, а его еще угощают. Руфь в упор смотрела на него, стремясь привлечь его внимание, и пальцем перечеркнула губы, показывая, что он улыбается и что это надо прекратить.

Ричард тем временем с грохотом переставлял бутылки в своем тесно заставленном винном погребке. Он отвел под него целый чулан, оборудовал там маленькую мойку, густо застроил все полками, где громоздились бутылки. Его почерневшая от пота спина выпрямилась, и он вытащил за горлышко желтую бутыль больше кварты, с желтой этикеткой.

– Рецина! – возвестил он. – Хоросая грецкая на-пи-и-тока! Греки знают, как идти навстречу своей судьбе. – С другой полки он достал четыре винных бокала в форме тюльпанов, сдул с них пыль и тщательно расставил квадратом на кафельной крышке кофейного столика. Посмотрел на плоды своих трудов, переставил бокалы четырехугольником другой формы, искоса глянул на Джерри – казалось, он сейчас прыснет со смеху и одновременно ударит его по спине. Он и прыснул, но беззвучно, рука же замерла в воздухе, так и не дотронувшись до Джерри, хотя тот весь сжался. Ричард откупорил бутылку, разлил вино по бокалам, отнес бокал жене, другой – Руфи, протянул бокал Джерри и поднял свой собственный на уровень глаз – на уровень зрячего глаза. Он внимательно разглядывал вино, проверяя, нет ли осадка, затем медленно произнес:

– Мне хотелось бы предложить тост, но поскольку вы все трое не являетесь моими друзьями, в друзьях у себя остаюсь я один. Итак, предлагаю тост за меня. За меня. – Он выпил, и остальные, возможно, последовали бы его примеру, но он опустил бокал прежде, чем они успели поднести свои бокалы к губам. – Никто не пьет, – сказал он. – До чего же невежливо. До чего невоспитанно. Можно еще попробовать? Предложу другой тост. Дайте подумать. За счастье? Не будем дурака валять. За королеву? Это кто такая? Ага. У нас же есть дети. За наших деток. За этих хитрых маленьких дьяволят, за всех – сколько их у тебя, Джерри? Я что-то забыл.