Полночь над Санктафраксом - читать онлайн книгу. Автор: Пол Стюарт, Крис Риддел cтр.№ 14

Всё ещё стоя в тени, Каулквейп смотрел на широкую мощёную улицу: в ушах у него звенело, глаза заволакивало туманом и тяжесть на сердце мешала дышать. Его взгляд блуждал по величественным зданиям, построенным специально для той или иной школы или колледжа.

— И всего этого я никогда больше не увижу, — со слезами на глазах пробормотал Каулквейп.

— Скоро я стану одним из нищих на улицах Нижнего Города.

И тут у края платформы началась суматоха. Профессор Темноты вылез из корзины, когда она была подтянута к посадочной площадке. С ним был кто-то ещё: босой, худой, со спутанными волосами и в оборванной одежде. На минуту Каулквейп позабыл о своём несчастье. «Кто это? — удивился он. — И почему с ним сам Профессор Темноты?»

Когда крохгоблин снова опустил корзину и исчез из виду, оставив профессора и незнакомца одних, Каулквейп вышел из тени.

— Эй, паренёк!

— Кто, я, сэр? — заикаясь, спросил Каулквейп, выронив все свои свитки.

Профессор Темноты оглядел его с головы до ног.

— Да, ты. — сказал он. — помоги-ка поставить Пр… э-э… моего друга до Школы Темноты и Света и э-э…

— Конечно, сэр. Сейчас, сэр, — ответил Каулквейп, взваливая молодого человека на спину.

— Я надеюсь, ты умеешь держать рот на замке? — спросил профессор, показывая дорогу. — Я не хочу, чтобы учёные своими сплетнями беспокоили моего друга.

— Д-да, — тихо пробормотал Каулквейп. Профессор устало взглянул на него и спросил:

— Как тебя зовут, паренёк?

— Каулквейп, сэр, — ответил тот, — младший служка Санктафракса.

— Младший служка Санктафракса, — повторил профессор, сузив глаза. — Из Нижнего Города, судя по виду. Могу поспорить, у тебя богатый отец, член Лиги.

Они почти подошли ко входу в школу. Каулквейп кивнул:

— Да, сэр. Мой отец является членом… — он поправился, — был членом Лиги, сэр.

— Очень хорошо, очень хорошо, — рассеянно ответил профессор.

Они подошли к парадным дверям Школы Темноты и Света слишком скоро для Каулквейпа.

— Спасибо, паренёк, — поблагодарил профессор, помогая полубесчувственному Прутику ступить на порог. Массивные кованые двери захлопнулись за ними.

Каулквейп остался стоять на улице в одиночестве и чувствовал себя абсолютно потерянным. И что теперь? Он повернулся и побрёл назад тем же путём, что пришёл. Сколько ему оставалось быть здесь? День? Неделю? Может, больше, а потом его выгонят, и вместе со своими жалкими пожитками он влезет в корзину, чтобы отправиться обратно в Нижний Город навсегда.

— Ну, Каулквейп, — сказал он себе, — ты найдёшь самый тёмный, пыльный угол в Главной Библиотеке, а там — кто знает? — И храбро улыбнулся. — Может, они забудут обо мне, как обо всех этих свитках!

В Обеденной Башне механически |зазвонил громадный гонг. Все двери школ и колледжей Санктафракса распахнулись как одна, и голодная толпа болтающих профессоров, подмастерьев и помощников устремилась на обед. Опустив голову, с колотящимся сердцем Каулквейп присоединился к ним. Он проскользнул в столовую, где царили гвалт и суета, взял латунную миску и деревянную тарелку со стойки и смешался с бурлящей толпой, ожидавшей обеда.

Прошло уже десять дней, с тех пор как Профессор Темноты попросил Каулквейпа о помощи. Всё это время парнишка прятался, забиваясь в пыльный угол Главной Библиотеки вместе со своими любимыми свитками. Он с головой погружался в фантастические рассказы и легенды, которые в них находил. Никто его не беспокоил, и он рисковал лишь время от времени совершать вылазки за едой — пирог чистильщика туалетов, оброненная подмастерьем по рассеянности тильдячья колбаса.

Но вот уже по меньшей мере сутки, как у него маковой росинки во рту не было. Когда бедняга услышал звук обеденного гонга, голод взял своё. Ему так хотелось есть, что он был готов рискнуть всем ради миски горячей, вкусной, остренькой похлёбки из тильдера, рискнуть даже тем, что подмастерья из Колледжа Облакологии могут поймать его и выгнать из Санктафракса навсегда.

За длинными высокими столами ждали старших профессоров. В галереях учёные и старшие подмастерья шумно толпились вокруг больших общих котлов. А в яме, внизу, галдящие слуги толкались и кричали вокруг труб с похлёбкой, которые тянулись от огромного центрального котла. Пробиваясь сквозь шумную толпу, Каулквейп непроизвольно подслушивал обрывки разговоров.

— На Кафедре Психоклиматических Исследований подтвердили, что на днях действительно была буря чувств, — болтал один из подмастерьев. — И мы до сих пор ощущаем последствия.

Его коллега кивнул.

— Знаю, — сказал он. — Я вот думаю, очистится ли теперь небо когда-нибудь?

Во мраке, который упал той ночью и более не рассеивался, в Край поступала всё более и более предательская погода. Дождь — на чувствометрах в башне Лофтус и на чердаке Кафедры Психоклиматических Исследований был отмечен тёмно-синий цвет — вызвал взрыв массового горя во всём округе. Плотный и маслянистый туман временно превратил жителей некоторых районов Нижнего Города в глухонемых, в то время как прошлой ночью сильный ливень привёл к вспышкам жуткого насилия среди глыботрогов в воздушных доках.

Резкая перемена погоды вывела на сцену до сих пор непрестижную Кафедру Психоклиматических Исследований. Его декан, дородный мужчина, редкостная, надо сказать, канцелярская крыса, по имени Люд Сквомикс, теперь с важным видом восседал во главе длинных обеденных столов и выковыривал мясо из зубов, прекращая это занятие только затем, чтобы громко рыгнуть.

— Я думаю заполучить место на Кафедре, — говорил третий подмастерье. — В наши дни все происходит именно там. — Он украдкой оглянулся. — Слышал, ветроведы и дождеведы формируют коалицию.

— Пфф! Ну и флаг им в руки, — фыркнул его товарищ, — все они неудачники, прошло их времечко.

Вся столовая была взвинчена разговорами в таком духе. Уже привычным стало составление заговоров и контрзаговоров. И вдобавок ко всему этому, ходили другие слухи, которые не могли игнорировать даже самые спокойные и равнодушные к сплетням учёные.

Наверху, в галерее Колледжа Дождеведения, старший подмастерье повернулся к соседу:

— Я слышал, он что-то задумал. Что-то подозрительное!

Каулквейп насторожил уши.

— Что-то подозрительное? — переспросил его приятель. — Как, неужели сам Верховный Академик?…