За Темными Лесами - читать онлайн книгу. Автор: Пол Стюарт, Крис Риддел cтр.№ 35

— Меня кличут Вралем. Враль-охотник, — представился он. — А это моя свора. — Один из волков оскалился, и Враль тотчас хорошенько пнул его ногой.

Мальчик протянул ладошку и обменялся рукопожатием с охотником. Вокруг них бесновались волки, исходя слюной. Враль убрал руку и посмотрел на следы крови, оставшиеся на ней.

— Кровь… — сказал он. — Неудивительно, что мои ребята учуяли тебя. Они от этого запаха дуреют.

Он нагнулся и стал тщательно вытирать запачканную ладонь о траву, пока она не стала чистой.

— Так кто ты и откуда? — спросил охотник.

— Я… — Мальчик замялся. Он не был лесным троллем. Но тогда кто же он такой? — Я — Прутик, — ответил он.

— Прутик? Никогда не слышал о таком народце. Скорее ты похож на вислоуха или на туполоба. Даже мне трудно их различить. Однако они идут по хорошей цене. Небесные пираты предпочитают гоблинов из диких племен. Из них получаются отличные воины, несмотря на то что ими трудновато управлять. А прутики — хорошие воины?

Прутик заерзал на месте.

— Да нет, вообще-то не очень… — ответил он. Враль посопел носом.

— Пожалуй, много за тебя все равно не выручишь, — подытожил он. — Слишком уж ты костлявый. Впрочем, ты мог бы стать корабельным коком. Ты готовить умеешь?

— Вообще-то нет, — повторил Прутик. Он рассматривал свою ладошку. На мизинце была небольшая ссадина.

— Вот невезуха! — посетовал Враль. — Я тут напал на след шишкоголова — загнал бы его по хорошей цене, говорю тебе, — так знаешь, что случилось? Он угодил прямо в пасть дуба-кровососа и — привет! Даже мокрого места не осталось. Жуткое дело. А теперь мои ребята напали на твой след. И что? Не стоило хлопот, — добавил он, сплевывая на землю.

И тут Прутик понял, что за одежда на Врале-охотнике. Этот темный мех мальчик не мог спутать ни с чем. Сколько раз он гладил такую же пушистую, с прозеленью, гладкую шерстку!

— Толстолап! — Прутик сделал глубокий вдох: кровь бросилась ему в голову. На гадком, противном эльфе была шкура толстолапа!

Враль был меньше его ростом. Намного меньше. Прутик без труда одолел бы его. Но ему пришлось сдержать свое негодование: со всех сторон его на него смотрели горящие желтым огнем глаза голодных волков.

— У меня нет времени точить лясы с тобой целый день, — продолжал Враль, — есть дела и поважнее. Прощай, волчья приманка. Будь я на твоем месте, я бы полечил руку. Не всякий раз тебе повезет, как сейчас. Ну, пошли, ребята.

И, окруженный волками, Враль развернулся и исчез среди деревьев.

Прутик опустился на колени. Он снова оказался в лесу, но на этот раз толстолапа не было с ним. Милого, одинокого толстолапа больше не было на свете, и некому было оберегать его. Вокруг — только охотники да волки, шишкоголовы да туполобы…

— Ну почему? — заплакал он. — Почему так получается? Почему?

— А потому, — послышался чей-то голос, ласковый и нежный.

Прутик поднял глаза и вздрогнул от неожиданности. Существо, говорившее с ним, вовсе не выглядело ласковым и нежным. Тварь эта была ужасна.

— Итак, что привело тебя… ХЛЮП-ХЛЮП., в наши… ХЛЮП-ХЛЮП — края?

Прутик уставился в землю.

— Я заблудился.

— Заблудился? ХЛЮП-ХЛЮП… Какая чепуха! Ты же здесь! — рассмеялась она.

Прутик, с трудом сглотнув слюну, поднял глаза.

— Так-то лучше… ХЛЮП-ХЛЮП… А теперь рассказывай все по порядку. Мы, балаболы, очень добрые… ХЛЮП-ХЛЮП. Мы всегда готовы выслушать других… — И отвратительная тварь захлопала огромными ушами, напоминавшими крылья летучих мышей.

Янтарный свет клонившегося к закату дня лился сквозь тонкие перепонки ушей, заодно высвечивая сеть мелких кровеносных сосудов. Солнечные блики ложились на жирную физиономию и мерцали на глазных стебельках. Стебельки были длинные, пористые, и тварь вертела ими по все стороны, то сводя, то разводя в стороны, и на кончике каждого из раскачивающихся отростков размещался выпученный зеленый глаз. Прутика затошнило, но он не мог отвести взгляда от чудовища.

— Ну? — произнесла тварь.

— Я… — начал Прутик.

— ХЛЮП-ХЛЮП!

Мальчик содрогнулся. Каждый раз, когда Прутик собирался что-то сказать, тварь высовывала из пасти длинный язык и облизывала один или другой немигающий зеленый глаз, и он тут же забывал, с чего начал. Глазные стебельки вытянулись, приблизившись к его лицу. Шарообразные глаза изучали его лицо с двух сторон.

— Знаешь, что тебе следует сделать, деточка? — наконец произнесла балабола. — Хорошо бы тебе — ХЛЮП-ХЛЮП — выпить чашечку дубояблочного чаю.

Пока они шли к ее дому в меркнущем оранжевом свете, балабола без умолку трещала. Она говорила, говорила и говорила, не замолкая ни на секунду. Привыкнув к ее тихому напевному голосу, Прутик уже не замечал ни огромных ушей, ни глазных стебельков, ни длинного языка, ни хлюпанья.

— Видишь ли, я всегда была не такая, как все, — объяснила она.

Прутик хорошо понимал ее.

— Балаболы всегда выращивали овощи и фрукты. Многие поколения поставляли эти продукты на рынки. И все же я всегда знала… — Она замолчала. — И я сказала себе: ты рождена не для того, чтобы тяпать мотыгой или торговаться на базаре. И это факт.

Они вышли на поляну, освещенную багровым вечерним заревом. Отблески света падали на какой-то круглый металлический предмет. Прутик, прищурясь, стал вглядываться. Под разлапистыми ветками кручиницы стояла маленькая крытая повозка. Балабола пошлепала к ней. Прутик наблюдал, как она сняла с крючка фонарь и повесила его на ветку.

— Пускай посветит нам, пока мы разберемся, что к чему, — усмехнулась она, выкатывая повозку из укрытия.

Прутик стал разглядывать кибитку. На миг ему показалось, что она бесследно исчезла. Прутик помотал головой: она снова предстала перед ним.

— Здорово, правда? — спросила балабола. — Кучу времени потратила, раскрашивая ее.

Прутик кивнул. От колес под деревянной рамой до шкуры, натянутой на обручи, чтобы вещи внутри не промокали, — каждый дюйм повозки был окрашен в различные оттенки зеленовато-коричневого, так что она идеально сливалась с лесом. На несколько секунд Прутик задержал взгляд на надписи: по борту тянулись забавные буковки-кривульки, напоминавшие скукоженные сухие листья.

— Да, это я, — с гордостью произнесла балабола, облизывая глаза. — «Балабола балабольская, знахарь и травник». А теперь давай-ка попьем чайку.

Вскарабкавшись по деревянным ступенькам, она скрылась в кибитке. Прутик видел, как она ставит котелок на плиту и ложкой насыпает в горшочек какие-то оранжевые хлопья.