Страна вина - читать онлайн книгу. Автор: Мо Янь cтр.№ 64

Итак, берем утконоса, режем его и подвешиваем за лапы примерно на полчаса, чтобы вытекла кровь. Обращаю ваше внимание: нужно пользоваться серебряным ножом и резать от клюва вниз, чтобы разрез был как можно меньше. Когда стечет кровь, помещаем утконоса в воду, нагретую примерно до семидесяти пяти градусов, чтобы снять шкуру. Затем осторожно удаляем все внутренности, печень, сердце и яйца, если есть. Особо осторожным нужно быть с печенью, чтобы не проткнуть желчный пузырь. В противном случае утконос окажется несъедобным, и его можно будет только выбросить. Вытаскиваем кишки и выворачиваем их, чтобы начисто промыть в соляном растворе. Ошпариваем клюв и лапы кипятком, тщательно протираем твердый нарост на клюве и грубую кожу на лапах. Обратите внимание, что перепонки на лапах должны остаться неповрежденными. Промыв внутренности, чуть прожариваем их в кипящем масле и помещаем внутрь утконоса. Затем добавляем соль, чеснок, нарезанный имбирь, перец, кунжутное масло и другие приправы — ни в коем случае не добавлять вкусовые, — и тушим на слабом огне до появления темно-красного оттенка и особенного запаха. Яйца и внутренности обычно обжаривают в масле одновременно, ими фаршируется тушка. При наличии значительного количества довольно больших и сформировавшихся яиц их можно приготовить как отдельный деликатес, используя рецепт приготовления тушеных черепашьих яиц.

Закончив с рецептом тушеного утконоса, она приглаживает волосы, словно главнокомандующий перед тем как провозгласить очень важное решение, и внимательно оглядывает студентов — каждый ощущает на себе ее теплый взгляд. Меня теща тронула до глубины души.

— А теперь перейдем к рецепту приготовления тушеного младенца, — педантичным тоном произносит она.

В сердце мне будто вонзили ржавое шило. Кажется, что вытекающая оттуда струйка холодной жидкости скапливается в груди и давит на внутренние органы. Меня охватывает паника, на ладонях выступает липкий пот. Все студенты краснеют, от возбуждения их сердца начинают биться сильнее, как у студентов-медиков при первом рассечении человеческих гениталий. Они изо всех сил стараются показать, что их это не трогает, но результат получается обратный: о степени встревоженности и взволнованности свидетельствуют подергивающиеся щеки и неестественное покашливание.

— Это гордость Кулинарной академии, так сказать, гвоздь программы, — продолжает теща. — Исходный материал весьма труднодоступен, и его стоимость невероятно высока, поэтому мы не можем предоставить каждому возможность проделать всё собственноручно. Я всё подробно продемонстрирую, а вы внимательно смотрите. Дома можете потренироваться на обезьяне или поросенке.

В первую очередь она подчеркивает, что сердце кулинара должно быть каменным и повар не должен поддаваться эмоциям.

— Младенцы, которых мы будем умерщвлять и готовить из них изысканные блюда, на самом деле никакие не люди, это лишь маленькие животные. Их производят на свет в соответствии со строгими установлениями, по обоюдному согласию сторон для удовлетворения особых потребностей развивающейся экономики Цзюго и для процветания города. По сути дела, они ничем не отличаются от этих резвящихся в аквариуме утконосов. Прошу вас расслабиться и не давать волю фантазии. Вы должны повторить про себя тысячу, десять тысяч раз: это не люди, это — маленькие животные в человеческом облике. — Она грациозно берет в руки указку и, постучав по краю аквариума, еще раз повторяет: — По сути дела, между ними и утконосами нет никакой разницы.

Сняв трубку висящего на стене телефона, она дает какое-то распоряжение, а затем обращается к студентам:

— Это фирменное блюдо когда-нибудь, несомненно, поразит весь мир, поэтому ни на одном этапе его приготовления мы не должны допускать ни малейшей беспечности. Вообще, у домашних животных чрезмерная эмоциональная нагрузка перед смертью может повлиять на содержание гликогена в мясе, а нарушение обмена веществ ухудшает вкус готового продукта. Поэтому опытный мясник всегда предпочитает прерывать жизнь животного молниеносно, чтобы качество мяса было выше. Идущие на мясо дети обладают более высоким интеллектом по сравнению с обычными домашними животными, следовательно, в целях обеспечения высокого качества основного ингредиента этого фирменного блюда следует позаботиться о поддержании у них хорошего настроения. Традиционно их оглушают ударом дубинки, но при этом остаются кровоизлияния в мягких тканях и даже может разлететься череп, что серьезно отражается на внешнем виде готового продукта. В последнее время от использования дубинки постепенно отказываются, заменяя ее анестезией этиловым спиртом. В результате недавних изысканий Академии виноделия получен новый вид алкоголя — сладкий и не очень крепкий, но с необычайно высоким содержанием спирта, — который отвечает всем нашим требованиям. Опыт показывает, что при такой анестезии частицы спирта проникают в клетки тканей и существенно снижают запах грудного молока, который раньше доставлял столько хлопот при приготовлении блюд из детей. Кроме того, проведенные химические исследования показали, что значительно повысилась и питательная ценность детей, умерщвленных после анестезии этиловым спиртом. — И она снова снимает трубку телефона: — Несите!

Это было все, что теща как бы вскользь бросила в трубку, и пять минут спустя две молодые девицы в белоснежных халатах и с белоснежными квадратными шапочками на голове вносят в аудиторию на небольших носилках особой конструкции голенького «мясного» ребенка. Внешне девицы, можно сказать, симпатичные, но от их мертвенно-бледных лиц становится не по себе. Они ставят носилки на разделочную доску и, опустив руки, отступают в сторону. Теща склоняется над розовеньким «мясным» ребенком, чтобы осмотреть его, тыкает мягким указательным пальцем ему в грудь и с довольным видом кивает. Выпрямившись, она еще раз строго напоминает:

— Вы никогда не должны забывать, что это маленькое животное в человеческом облике.

Только она произнесла эти слова, как маленькое животное в человеческом облике перевернулось. Студенты, оторопев, сдавленно ахнули. Все, в том числе и я, подумали, что малыш пытается сесть. К счастью, это не так: он лишь повернулся, и по аудитории разносится его сладкое похрапывание — негромкое и ровное. Круглое, пухленькое, румяное личико обращено в сторону студентов. И в мою, естественно. Мы четко видим перед собой красивого и здорового маленького мальчика с черными волосиками, длинными ресницами, маленьким носиком, похожим на дольку чеснока, и розовыми губками. Он причмокивает этими губками, словно сосет во сне конфету. Я женат три года, но детей у нас нет, и ребенок мне так понравился, что захотелось подбежать к этому малышу, расцеловать его личико и пупок, потрогать маленькую пипиську, куснуть маленькие ножки. Ножки пухленькие, со складочками там, где нога переходит в ступню. По тому, с каким восторгом смотрят на него студенты, особенно студентки, я догадываюсь о переполняющей их души нежной любви — любви к этому маленькому человечку. В это время ровное похрапывание мальчугана заглушает снова раздавшийся в аудитории голос тещи, в котором вдруг зазвучали холодные нотки:

— Хочу четко донести до вас эту мысль: непременно искорените в душе нездоровые эмоции. Иначе мы не сможем продолжить занятие. — Схватив ребенка за руку, она поворачивает его на сто восемьдесят градусов, лицом в сторону аквариума с утконосами, а попой к студентам. — Он не человек, — говорит она, ткнув его в попу. — Не человек.