Барабаны осени. Книга 1. О, дерзкий новый мир! - читать онлайн книгу. Автор: Диана Гэблдон cтр.№ 144

— Благослови нас Господь, всех и каждого, — сказала я, заканчивая другую историю, и легкий угол совести, как осколок льда, пронзил мое сердце. В шалаше было тихо и вроде бы стало еще темнее; но ведь снег уже закрыл все щели…

Джейми протянул руку и коснулся меня.

— Спрячь-ка руки мне под рубашку, Сасснек, — тихо и мягко сказал он.

Я просунула одну руку спереди, коснувшись его груди, а другую положила ему на спину. Старые, давно зажившие следы кнута ощущались словно нити под его кожей.

Он накрыл мою руку своей, прижав крепче к груди. Он был очень теплый, и его сердце билось медленно и ровно под моими пальцами.

— Спи, a nighean donn, — сказал Джейми. — Я не позволю тебе замерзнуть.

* * *

Я проснулась внезапно, как-то вдруг сбросив с себя вялую дремоту, и почувствовала, что рука Джейми крепко сжимает мое бедро.

— Тихо, — едва слышно сказал он.

В нашем крошечном убежище было по-прежнему темно, однако что-то изменилось… Да, уже настало утро; нас укрывал толстый слой снега, не дававший доступа дневному свету, но всепоглощающая тьма ночи все же отступила.

А заодно отступила и тишина. Звуки, доносившиеся снаружи, были приглушенными, но различимыми. Я услышала то же, что слышал Джейми, — слабое эхо голосов, — и взволнованно дернулась.

— Тихо! — повторил он яростным шепотом и крепче стиснул мою ногу.

Голоса приблизились, уже почти можно было разобрать отдельные слова. Почти. Но как я ни старалась, я не могла понять, что говорят находящиеся снаружи люди. Потом наконец я осознала, что не понимаю их потому, что они говорят на языке, которого я не знаю.

Индейцы. Это было одно из индейских наречий. Но я бы могла догадаться, что это не язык тускара, даже не прислушиваясь к отдельным словам. Просто вся речь в целом звучала иначе; повышения и понижения тона были похожими, а вот ритм заметно отличался. Я смахнула с глаз волосы, чувствуя, как меня просто разрывает между двумя желаниями.

Там, снаружи, были те, в ком мы отчаянно нуждались, — люди, которые могли оказать нам помощь; судя по голосам, в компании было несколько мужчин, они бы вполне могли донести Джейми до дома. Но с другой стороны — стоит ли нам привлекать к себе внимание незнакомых индейцев, которые могут оказаться просто-напросто бандитами?

Судя по тому, как насторожился Джейми, нам, пожалуй, не следовало с ними связываться. Он даже умудрился приподняться на локте и вытащил нож, держа его наготове в правой руке. И вытянул шею, выставив вперед небритый подбородок, — напряженно прислушиваясь к приближавшимся голосам.

Ком снега упал с крыши нашего шалаша, приземлившись прямо на мою макушку с мягким хлопком и заставив меня вздрогнуть. Мое движение вызвало новый обвал, и снег посыпался на нас мерцающим водопадом, припорошив голову и плечи Джейми, как дорогая белая пудра.

Его пальцы сжимали мою ногу настолько сильно, что запросто могли остаться синяки, но я не шевельнулась и не издала ни звука. Еще один ком снега свалился с неплотной колючей крыши над нами, оставив множество мелких щелочек, — и сквозь обнажившиеся иглы я могла увидеть кое-что из происходящего снаружи, глядя через плечо Джейми.

Склон перед нашим камнем уходил вниз, и те хвойные заросли, где я накануне ночью рубила ветки, располагался на несколько футов ниже нас. Все вокруг покрывал мощный слой снега; должно быть, его выпало за ночь не меньше четырех дюймов. Рассвет наступил совсем недавно, и встающее солнце окрасило черные деревья красным и золотым, и они сверкали, словно охваченные огнем, а снег, укрывавший землю, казался еще синим. Ветер снаружи усилился, его порывы, похоже, достигали немалой силы, потому что над елями и тсугой поднимались снежные облачка, похожие на дым.

Индейцы были по другую сторону хвойной рощи; теперь я слышала их голоса совершенно отчетливо. Они о чем-то спорили, судя по всему. Внезапно у меня промелькнула мысль, заставившая все мое тело покрыться мурашками: а что, если они пойдут прямиком через рощу и увидят обрубки ветвей там, где я добывала для нас крышу? Я ведь не старалась скрыть следы своих трудов; там наверняка полным-полно осыпавшихся игл, куски коры разбросаны под деревьями… Прикрыл ли снег ту борозду, которую я пропахала, волоча ветки сюда, к огромному камню?

Между деревьями что-то мелькнуло, потом я заметила еще один всплеск движения, — и вдруг они все оказались на склоне под нами, словно материализовавшись из воздуха между елями… как будто драконьи зубы внезапно выскочили из снега.

Они были одеты для долгого зимнего перехода, в меха и кожу, на некоторых были еще наброшены плащи — поверх кожаных штанов; на ногах у всех были мягкие мокасины. Все они тащили узлы с одеялами и провизией, на головах у них были меховые шапки, и у многих были перекинуты через плечо снегоступы. Видимо, сейчас снег был не настолько глубоким, чтобы эти предметы им понадобились.

Индейцы были вооружены; я рассмотрела несколько мушкетов, томагавки и боевые дубинки, висевшие на каждом поясе. Шесть, семь, восемь… Я мысленно пересчитала их, когда они все вышли из-за деревьев, — и каждый индеец ступал точно в след идущего перед ним. Один из тех, что шли в конце процессии, со смехом крикнул что-то идущим впереди, и индеец из начала цепочки обернулся и ответил через плечо, но его слов заглушил порыв налетевшего ветра.

Я глубоко вздохнула, стараясь, чтобы мой вздох не был слышен снаружи. Я ощутила запах Джейми, и обычный мускусный дух его тела почти исчез под запахом свежего пота. Я тоже вспотела, несмотря на холод. Могут ли они почуять нас, несмотря на то, что мы скрыты под резко пахнущими ветвями ели и тсуги?

Потом я сообразила, что ветер, должно быть, дует в наш сторону, раз мы так отчетливо слышим их голоса. Нет, нас бы даже собаки не учуяли. Но вдруг они заметят ветки, явно установленные руками человека? Пока я гадала на эту тему, еще один большой ком снега соскользнул со стены нашего шалаша, но свалился наружу, с довольно громким, хотя и мягким звуком.

Джейми вдруг резко вздохнул, и я наклонилась поближе его плечу, всматриваясь в просветы. Из леса вышел еще один человек, ладонями закрывая лицо от резкого ветра со снегом, дувшего ему навстречу.

Это был иезуит. На нем поверх его обычной одежды была еще и короткая пелерина из оленьей кожи, кожаные гамаши и мокасины — но тем не менее нам первым делом бросилась в глаза черная сутана, подол которой был подвязан повыше, ради удобства хождения по глубокому снегу, и на нем была широкополая шляпа с плоской тульей, как и положено священнику, и он придерживал ее одной рукой, чтобы ее не унесло ветром. Когда на несколько мгновений стало видно его лицо, оказалось, что у него светлая бородка, а кожа настолько белая, что даже с такого расстояния я рассмотрела, насколько покраснели от холода его нос и щеки.

— Позови их! — прошептала я в самое ухо Джейми. — Они христиане, они должны быть христианами, раз среди них священник. Они не могут причинить нам вред.