Охотники на мамонтов - читать онлайн книгу. Автор: Джин М. Ауэл cтр.№ 62

Лоб Эйлы прорезала задумчивая складка. Она вспомнила, что он называл так ее саму, когда говорил о том, как она владеет пращой, но сущность этого определения была ей не совсем понятна.

— А ты настоящий мастер?

Он криво усмехнулся. Ее вопрос затронул крайне важную для него тему, которая не давала покоя его душе.

Его племя верило, что Великая Мать сначала создала некий мир Духов и что дух любого будущего творения являлся совершенным. Затем эти духи превратились в реальные воплощения, и таким образом произошло сотворение зримого вещественного мира. То есть дух был той незримой моделью, тем образцом, который породил все сущее, но никакая копия не может быть столь же совершенной, как оригинал; даже сами духи не могут создать совершенные копии, и именно поэтому живые воплощения одного вида так отличаются друг от друга.

Люди принадлежат к особому виду, в духовном смысле они ближе всех Великой Матери, которая породила некое подобие себя самой и назвала его женским духом; по Ее замыслу, мужской дух должен был зарождаться в материнском чреве, поэтому именно женщина дает жизнь мужчине. Затем Великая Мать смешала дух совершенной женщины с духом совершенного мужчины, и в результате этого смешения получилось множество различных детских духов. Но, решив передать какой-либо женщине Свою животворную силу и ниспослав ей беременность, Она сначала сама выбирает, дух какого мужчины должен будет смешаться с духом этой женщины. Однако лишь немногих из Своих детей, женщин и мужчин, Великая Мать наделяет особыми дарами.

Ранек считал себя резчиком, поскольку вырезал из кости фигурки, являвшиеся копиями творений реального или духовного мира. Эти фигурки имели важное значение. Они были воплощением живых духов, делая их зримыми и вещественными, и являлись неотъемлемой частью многочисленных ритуалов и обрядов, которые проводили Мамутои. Люди, умевшие создавать такие воплощения, пользовались огромным уважением; они считались духовно одаренными мастерами, избранными Великой Матерью.

Большинство людей полагали, что все резчики — то есть все люди, которых научили вырезать и раскрашивать определенные костяные изделия, отличавшиеся от обычных бытовых вещей, — были настоящими мастерами, но, по мнению Ранека, не все мастера были равно одаренными или, возможно, не все они с одинаковой любовью и серьезностью относились к своему ремеслу. Фигурки животных и людей зачастую были грубыми и неказистыми, и он чувствовал, что такие воплощения являлись неким оскорблением самих духов и Великой Матери, создавшей их.

С точки зрения Ранека, любая особо изысканная и совершенная форма изделия была прекрасной, а все прекрасное содержало в себе самый изысканный и совершенный образец духа; именно в этом заключались для него истоки всех начал. Это была его вера. Помимо того, в глубине его тонкой художественной натуры жило чувственное восприятие и понимание самой красоты, которая имела главную изначальную ценность, и он верил, что любое творение зримого мира наделено некими потенциальными возможностями для достижения этой подлинной красоты. Даже если определенные действия или предметы были чисто житейскими, ему все равно казалось, что если человек благодаря упорному труду смог приблизиться к вершине совершенства, то его можно назвать настоящим мастером и итоги его труда содержат исходную сущность самой красоты. Однако мастерство — это не только особая деятельность, но и ее итог. Работа мастера является не просто законченной вещью, но содержит в себе мысль и действие, то есть творческий процесс, который и привел к ее сотворению.

Ранек во всем стремился найти красоту — этот поиск был для него почти что священнодействием, — и он пытался воплотить ее в жизнь своими искусными руками, однако в своих суждениях он опирался на внутреннее чувственное восприятие. Красота была нужна ему как воздух, он пытался создать свой собственный прекрасный мир, поэтому, глядя на Эйлу, он видел в ней некое мастерское Произведение, самое изысканное и совершенное воплощение женщины, которое он только мог себе вообразить. И он видел в ней не только внешне красивую женщину. В его понимании, красота была не статичным мертвым изображением, а живой сутью, живым духом, содержащимся в человеке. Она выражалась в движениях, поведении, в его достоинствах и способностях. Истинно красивая женщина должна быть прекрасной во всех своих проявлениях. Конечно, Ранек не смог бы объяснить словами все свои мысли, но смутно понимал, что судьба послала ему Эйлу для того, чтобы он смог увидеть воплощение истинного Женского Духа. Она обладала подлинной женской сущностью, сущностью самой красоты.

Этот темнокожий мужчина со смеющимися глазами и изрядным запасом иронии — которую он научился использовать как маску, чтобы скрывать свои сокровенные желания и мечты, — мечтал достичь совершенства и красоты в своих работах. И, видя плоды его трудов, Мамутои признали его как лучшего резчика своего племени, подлинно одаренного мастера, но сам он, как большинство взыскательных и стремящихся к совершенству людей, никогда не был вполне удовлетворен своими собственными творениями. И поэтому он не мог считать себя настоящим мастером.

— Я просто резчик по кости, — ответил он наконец на вопрос Эйлы и, увидев ее недоумение, добавил: — Люди обычно называют мастером любого резчика… — Он задумчиво помолчал, размышляя, сможет ли она оценить его работы, и затем сказал: — Может, ты хочешь посмотреть некоторые из моих изделий? — Да, — сказала она.

Непосредственная простота ее ответа в первый момент слегка смутила его, но это чувство быстро прошло, и он рассмеялся, откинув голову назад. Конечно, что же еще она могла ответить? Восхищенно сверкнув глазами, он предложил ей последовать за ним в земляной дом.

Джондалар видел, как они скрылись за занавесом сводчатого входа, и плечи его поникли, точно придавленные тяжелым бременем. Он впал в уныние и, закрыв глаза, низко опустил голову.

Этот статный и красивый мужчина никогда не страдал от недостатка женского внимания, но, поскольку ему явно не хватало понимания собственной привлекательности, был очень не уверен в себе. Он был простым ремесленником, который чувствовал себя более уютно в мире физических, а не метафизических понятий; его острый ум был настроен на постижение технических проблем обработки или раскалывания гомогенного кристаллического кварца, а попросту говоря, кремня. Он постигал окружающий мир в реальном физическом измерении.

Он привык к физическому самовыражению, и его руки были значительно искуснее языка. Конечно, он обладал даром речи, но был не особенно щедр на слова и, научившись довольно хорошо рассказывать разные истории, не умел бойко и остроумно реагировать на шутки. Этот серьезный и достаточно скрытный человек не любил говорить о себе, хотя был понимающим и чутким слушателем, располагавшим собеседника к откровенности и доверию. Родное племя считало Джондалара искусным ремесленником, но его руки, умевшие так ловко превращать грубый камень в изящные орудия, были так же искусны и в обращении с женским телом. Это было вторым достоинством его физической натуры, и оно считалось не менее ценным, чем первое, хотя и признавалось не столь открыто. Женщины обычно не давали ему прохода, и люди часто подшучивали над его «вторым даром».