Апрельская сказка - читать онлайн книгу. Автор: Дина Аллен cтр.№ 11

— И ты снялась? — спросил Итан с мягкой иронией. — Скажи, ты была первой в очереди?

— Я вообще не хотела сниматься! Меня вполне устраивала моя работа. — Дорис нахмурилась. — Ты пытаешься представить меня изощренной карьеристкой, а я вовсе не такая. Я вообще не люблю быть в центре внимания.

— Тогда как же ты стала знаменитой красоткой-стюардессой с плакатов вашей компании, если не снималась для фотопробы?

— Потому что случайно оказалась в кадре, когда фотографировали самолет! Я даже не знала, что в тот момент там находилась съемочная группа.

— Не знала? — хмыкнул Итан.

— Конечно! Почему ты не хочешь мне верить? Разве я кажусь такой лживой?

— Нет, — признал он, но особой уверенности в его голосе она не услышала. — Ну, а что было потом?

Дорис пожала плечами.

— Когда проявили пленку, меня, что называется, «открыли», — пояснила она, вновь переживая смущение, которое испытывала в ту пору. — Но, увидев меня наяву, фотограф решил, что у него просто случайно получился такой хороший снимок. Если бы они нашли подходящую модель, то и не вспомнили бы про меня. Но, вероятно, оказавшись в безвыходном положении, решили попробовать еще раз, и у них опять все получилось, как надо. Тогда мне и сделали предложение стать моделью для этой рекламной кампании, но я, конечно, наотрез отказалась. Меня стал уговаривать сам директор, он сказал, что помочь им — мой долг. Вот как все было на самом деле.

— А потом глава «Лорен косметикс» увидел тебя в рекламе и решил, что ты должна стать их «лицом года».

— Да. Ты так говоришь, как будто я в чем-то виновата, но мне нечего стыдиться. Это было чистое везение. Я просто оказалась в нужном месте в нужную минуту.

— И никаких страстных романов с пилотами?

— Никаких романов. Даже никакого флирта. А с Кевином, моим единственным любовником, я познакомилась на вечеринке. Наша связь длилась целый год. А потом мы разлюбили друг друга, — просто сказала Дорис. Все еще злясь на него, она спросила прямо: — А ты?

— В моей жизни тоже не было жгучей страсти. Я вообще не верил, что она существует, пока не встретил тебя. А ведь она оказалась действительно жгучей, правда?

Покраснев, Дорис опустила глаза и вздохнула. Она не могла этого отрицать.

— Если говорить о сексе, ты прав, — сказала она тихо, — но что касается всего остального… Я не знаю, что ты любишь, чего не любишь, что чувствуешь, о чем думаешь. Ты держишься независимо, даже отстраненно, и твоя аристократически тягучая речь звучит так высокомерно, как будто ты оказываешь честь, снисходя до разговора со мной, — сердито добавила она.

— Да, я считаю именно так, — проговорил он с улыбкой, в которой явственно проглядывала насмешка. От неожиданности Дорис на мгновение утратила дар речи.

— Даже если это и правда, ты не должен был этого говорить! — возмутилась она.

Итан рассмеялся:

— Какая же ты наивная!

— Я знаю, что наивная! Ты постоянно сбиваешь меня с толку!

И еще я хочу любить тебя, но не знаю как, с грустью подумала она. Увы, этому не бывать никогда!

— Я всегда был независимым, — задумчиво проговорил Итан. — Эгоистичный? Высокомерный? Пожалуй. Я не испытываю бурных эмоций. — Криво усмехнувшись и пожав плечами, он откинулся на спинку кресла и отпил глоток кофе. — Не люблю лгунов, презираю обманщиков… — Помолчав, он добавил: — Я вообще не очень люблю людей. Меня вполне устраивает мое общество, мои собственные мысли. Конечно, есть люди, к которым я был привязан, но никогда не влюблялся. Я с радостью помогу другу, но никому не позволю себе навязываться. И еще мне очень нравится заниматься с тобой любовью.

— Но ты не слишком огорчишься, если все кончится? — спросила она слабым голосом. — Не станешь умолять меня вернуться, если я уйду?

Глядя на ее прелестное лицо, такое взволнованное и такое печальное, он честно ответил:

— Нет, я не буду умолять. А ты, Дорис?

— Не думаю, что стала бы умолять кого-нибудь. — Но я буду скучать по тебе, подумала она. И мне будет больно думать о том, что было бы, если бы ты вернулся. — Для этого надо быть влюбленным, — проговорила она вслух.

— А ты не влюблена в меня, ты это хочешь сказать? — спросил Итан лукаво.

— Нет. Но я нахожу тебя очень привлекательным, ты заставляешь меня сходить с ума от желания. Когда ты дотрагиваешься до меня, я плавлюсь, как воск. Но ведь это не любовь?

Итан опустил глаза и поставил кружку на стол.

— Ты хочешь, чтобы я ушел?

— Нет, — ответила Дорис, чувствуя себя совершенно беспомощной, — но я хотела бы понять, как в тебя влюбиться. И как заставить тебя полюбить меня.

— И тогда все было бы хорошо?

Со смущенной, милой улыбкой она покачала головой.

— Не знаю… Может быть, я хочу слишком многого.

— Это лучше, чем хотеть слишком мало.

Глядя в его непроницаемые глаза, выражение которых было невозможно определить, она почувствовала, как в ней вновь начинает разгораться желание. Этот вечный неутолимый голод.

— Я хочу, чтобы ты занялся со мной любовью, Итан.

Его глаза потемнели и заблестели. Горько улыбнувшись, он спросил:

— Потому, что от меня тоже есть какая-то польза?

— Нет, потому что… это все, что у нас есть.

Резко поднявшись, она отвернулась от него.

Итан вскочил, повернул ее лицом к себе и сжал в объятиях. В своих чудесных, крепких объятиях.

— Прямо здесь? Сейчас? Ты хочешь, чтобы я взял тебя на полу в кухне? — грубо спросил Итан.

Он выглядел таким агрессивно сексуальным, таким чужим, что Дорис испугалась. Она покачала головой и поглядела на него умоляющими глазами. Но, не обращая внимания на ее протест, он положил ее на холодные плитки пола и придавил тяжестью своего тела. Потом расстегнул ей рубашку, перехватив ее руки, когда она попыталась помешать ему, и обнажил грудь.

— Итан, не надо!

Наклонившись, он поцеловал ее в губы, и она ответила ему. Возбужденная, разгоряченная и одновременно пристыженная, Дорис целовала его и прижимала к себе, позволяя делать с собой все, что ему захочется. Он действовал руками, губами, языком, чтобы еще сильнее распалить ее. И когда она уже всхлипывала от неутоленного желания, Итан по-своему наказал ее за самонадеянность. Лежа на ней, опираясь на локти, он пригладил ее темные, вьющиеся волосы, веером разметавшиеся по каменным плитам пола, и, глядя ей в раскрасневшееся лицо, спросил ровным голосом:

— Хочешь, чтобы я извинился?

Дорис слабо качнула головой.

— Нет. Так я и думал, — подтвердил он, — потому что мы оба этого хотели. Я возбуждаю тебя, а ты — меня. Именно это и бросается в глаза на твоих фотографиях, Дорис, — твоя чувственность, твоя сексуальность. Твое тайное «я», которое ты не выпускаешь на свободу, потому что оно пугает тебя. Ты боишься не меня, Дорис. Тебе страшно дать волю своим чувствам, потому что они могут поглотить тебя целиком.