- А два "окна"? Это же три часа свободного
времени, он может уехать куда угодно и потом вернуться.
- Я уже это проверял, ты забыл? Первое время я
постоянно торчал с утра до конца рабочего дня то возле института, то возле
фирмы, где он работает. У него устоявшиеся привычки, этот человек не склонен к
экспромтам. Когда у него "окна", он из института не уходит.
- Пап, - Костя уже стоял возле двери с сумкой в руке, -
а может быть, мы не правильно рассчитали? Смотри, мы уже четыре месяца тут
торчим, и ничего не происходит. Он с тем мужиком, о котором Вадька рассказывал,
так и не встретился ни разу.
- Что ты хочешь сказать? - Отец нахмурился. - Что мы не
правильно рассчитали?
- Ну, может, он с ним все-таки встречается, но не в
городе, а прямо там, в институте. Или вообще у себя на фирме. Ты же за ним не
следишь, пока он в институте, верно?
- Этого не может быть, - отрезал отец. - Этот человек
не может там появляться. Не должен.
- Почему?
- Его могут узнать.
- Да кому он нужен? Кто его там будет узнавать?
- Не учи меня! Я знаю, что делаю.
Костя покорно вздохнул и выскочил на лестницу. Мила стояла
возле подъезда, точно в том же месте, где он ее оставил, и читала детектив в
мягкой обложке.
- Все в порядке? - Она с тревогой заглянула ему в
глаза, и Костя подумал, что, наверное, рожа у него перекошенная, словно он
гадости какой-то наглотался.
- Порядок, - бодро ответил он. - Можем двигаться.
- А чем болеет твой брат? Что-то серьезное?
- У него нервы…
Вдаваться в подробности не хотелось. Опасно.
- Он старший или младший?
- Ровесник. Близнец.
- Такой же, как ты? Один в один?
- Да нет, мы разнояйцевые, - улыбнулся Костя. -
Совершенно друг на друга не похожи. Он нежный такой, ранимый, слабый, не то что
я. Меня-то оглоблей не перешибешь, а Вадька у нас как одуванчик, на него даже
дунуть посильнее нельзя. Вот в институт не поступил - и заработал нервный срыв.
Так, остановиться, куда это его понесло? Еще одно слово - и
станет опасно. Про институт сказал, про нервный срыв - и достаточно,
сворачиваем тему.
- И ты каждый день к нему ездишь? - В голосе Милы не
было любопытства, во всяком случае, Костя слышал только искреннее сочувствие и
даже желание разобраться в ситуации, чтобы быть полезной.
- Каждый. Ну почти, - тут же поправился он. - В
выходные мать ездит, но не всегда, у нее работы много, бывает, что и по
выходным она не может. А в будние дни она никогда не успевает, очень поздно
заканчивает.
- А кем твоя мама работает? Ничего, что я спрашиваю?
Просто мне все про тебя интересно.
Его бросило в жар. Кажется, даже волосы покрылись испариной.
Ей интересно все, что касается его жизни.
Разве так может быть? Девушка, от одного взгляда на которую
ему становится пушисто и бархатно, сама предлагает проводить его, а потом
интересуется им и его жизнью. Это сон, наверное. Или слюнявый женский роман,
который он, Костя, по недоразумению начал читать.
- У меня мать - переводчик, ну и уроки дает, у нее
учеников море. А твои предки чем занимаются?
- У-у-у, - Мила весело махнула рукой, - скукотища.
Папаня банкирствует по мере умственных возможностей маман
тратит то, что он набанкует. Больше всех у нас бабка занята, следит, чтобы я
замуж за проходимца не выскочила. Ей все кажется, что моя мама за ее сыночка по
расчету замуж вышла, и второго покушения на папанины капиталы она не вынесет.
Маразм, честное слово!
Когда предки поженились, они вообще студентами были, еще при
советской власти. Тогда во всей стране всего три банкира и было.
- Почему три? - не понял Костя.
- Потому что всего три банка и было - Госбанк,
Внешэкономбанк и Стройбанк. Они оба в Плешке учились. Разве кто-нибудь мог
знать тогда, как все дело обернется? Но бабке не объяснишь, она упертая как я
не знаю кто. Невестку она, натуральное дело, выпереть из семьи не может, но уж
на мне отыгрывается - будьте-нате. Так что имей в виду, я тебя к себе тоже
приглашать не смогу, бабка из тебя душу вынет. А то и оскорбить может, у нее не
задержится.
Господи, что она такое говорит? Что не сможет приглашать его
к себе домой? Что не хочет, чтобы ее бабка обижала Костю? За восемнадцать лет
жизни: ему не приходилось слышать слов, которые казались бы волшебной музыкой.
Вот сейчас и услышал.
- Странно вообще-то, - начал он и запнулся, потому что
хотел сказать что-нибудь примитивно-грубоватое, чтобы скрыть восторг и
смущение, но фразу до конца не придумал.
- Что странно?
- Да вот мы уже второй семестр вместе учимся, а
разговорились только сейчас. И домой ездим по одной ветке, а раньше в метро не
встречались.
- Ничего странного, - фыркнула Мила, - я в метро не
езжу. Просто я вчера одному козлу крыло помяла, ну и себе, соответственно,
тоже, и машина в сервисе стоит.
Через неделю будет готова.
Вот, значит, как. Банкирская дочка… Ну все понятно, чего уж
там. У нее небось и парень есть подходящий, которого бабка одобряет, но он
временно отсутствует, поэтому сегодня у нее метро и непритязательный Костик, а
через неделю будет машина и приличный кавалер.
- Какая у тебя тачка? - спросил он потухшим голосом,
лишь бы что-нибудь спросить.
- "Бэха-треха".
"BMW" третьей модели. Недурно для первокурсницы.
- А твой постоянный парень чем занимается?
Спросил как о чем-то давно известном и само собой
разумеющемся. Не нужны ему вредные иллюзии, пусть все будет ясно с самого
начала, пусть будет больно сейчас, но уже через несколько дней это пройдет, и
все станет как прежде.
- Понятия не имею. - Она пожала плечами и лукаво
посмотрела на Костю. - Чем-то, наверное, занимается, если у него совсем времени
на меня нет.
- Редко встречаетесь? - Костя попытался изобразить
сочувствие и понимание.
Ясное дело, он такой занятой, ну прям такой занятой, что
бедную девушку даже в кафе сводить не может, вот она от скуки и потащилась с
Костей через весь город.
- Не то словечко. Просто-таки вообще ни разу еще не
виделись.
Он заподозрил неладное, но не сразу, и продолжал задавать
свои тупые равнодушные вопросы, чтобы показать: он ни на что такое особенно-то
и не надеялся, и даже в голове не держал, просто едет себе в метро и болтает с
едва знакомой однокурсницей.