Золото вайхов - читать онлайн книгу. Автор: Владимир Корн cтр.№ 59

– Шлона поминаем, ваша милость, – сообщил мне Прошка.

Да уж, такого парня потеряли. Мне очень нравился Шлон, балагур и весельчак, не унывающий в любых ситуациях и всегда готовый подставить надежное плечо. Да и поваром, чего там говорить, он был отменным. Прекрасное настроение, с которым я сюда пришел, сразу упало до минусовой отметки.

Я спросил у Прошки, осталось ли что-нибудь в заветной посудине. Утвердительно кивнув, Проухв вытащил из баулов, сложенных в углу комнаты, мой походный стакан из серебра, верно служивший мне почти два года, и бутыль, в которой плескалась искомая жидкость. Последовала привычная уже процедура смешивания содержимого бутыли и воды до нужной консистенции, после чего Проухв разлил всем присутствующим в подставленные емкости полученный продукт. Свой стакан я налил сам, прямо из бутыли, наполнив его до краев.

Встав на ноги и дождавшись тишины, я немного помолчал, после чего произнес: «Пусть земля ему будет пухом», хотел еще что-то добавить, но махнул рукой, плеснул немного самогонки на пол и выпил залпом. Чтобы сразу пробрало, чтобы отпустила щемящая тоска и горечь утраты. Потом сел, прислушиваясь к ощущениям.

Прошка мгновенно придвинул ко мне блюдо, доверху наполненное дичью и овощами. Когда огонь в желудке немного угас, я налил повторно и снова выпил. Народ, неотрывно наблюдавший за моими манипуляциями, тихо обменялся впечатлениями. Ворон даже уважительно крякнул, а у Прошки и вовсе отвисла челюсть.

Да чего уж там – вся хитрость в том, чтобы набрать как можно больше воздуха в легкие, подождать, пока утихнет огонь в желудке, и только потом уже выдохнуть. В прошлой жизни мне однажды пришлось по ошибке спирт спиртом запить – и не умер, а здесь всего-то градусов семьдесят.

Тогда, на Северных Курилах, перепутал я стаканы, с виду совершенно одинаковые, и пришлось мне пить второй, тоже со спиртом, чтобы не потерять лицо перед особами женского пола. Ребячество, конечно, да годков мне было тогда не более двадцати.

Выдохнув, я основательно взялся за мясо, на пустой желудок пить такими дозами чревато. В голове зашумело, все окружающие стали близкими и родными. И все равно Шлона жалко: как же так, столько вместе прошли, – и на тебе, прямо на глазах. Ребята тоже выпили, загремели приборами, поглядывая на меня. Но мне уже достаточно, дальше сами.

Я уже собрался идти спать, когда за дверью послышался хорошо знакомый голос, дверь со стуком отворилась, и в комнату ввалился Шлон собственной персоной.

Он был грязный, как будто только что из-под земли, помятый, с растрепанной шевелюрой и разорванной до пупа рубахой, но с висящей на боку саблей и при двух пистолетах. Мы все застыли как истуканы в разнообразных позах. Объединяло нас лишь то, что у всех были открыты рты и выпучены глаза.

Шлон сам застыл на мгновение, потом повел носом, уловив едва слышный запах самогонки.

– А что это вы все здесь делаете? – спросил он хриплым голосом.

– Тебя поминаем, – ответил Нектор, как мне показалось, слегка испуганно.

Шлон снова принюхался и спросил:

– Мне с вами можно?

– А ты точно живой? – ответил Пелай вопросом на вопрос с сомнением в голосе.

– Точно, – ответил Шлон и яростно поскреб грудь, обводя взглядом стол.

Мы хохотали так, что мне пришлось уцепиться обеими руками за край столешницы, чтобы не сползти на пол. Некоторым удержаться не удалось, и из-под стола тоже слышался смех.

Прийти на собственные поминки и попроситься за стол – из нашей компании на это способен только Шлон, кто же еще.

На шум заглянул испуганный хозяин таверны, посмотрел на нас и скрылся, наверняка сделав о нас не самые лестные выводы. Я же почувствовал, что катастрофически пьянею: алкоголь воздействовал на меня все сильнее и сильнее. Не слишком уверенно утвердившись на ногах, я обратился к нашей потере, успевшей выпить и усиленно закусывающей запеченной в тесте уткой.

– Ты, – я обличительно ткнул в него пальцем, – негодяй, законченный негодяй и подлец. И потому… – Тут стало ясно, что скоро язык перестанет мне подчиняться, и я решил закругляться с речью: – И потому… – Шлон сидел, замерев, с куском мяса, торчащим изо рта. – И потому… дай я тебя обниму, брат! – Пошатываясь, мне удалось добраться до него, ни разу не упав, и обнять и похлопать по спине.

– Прошка, отведи меня в комнату, где есть мягкая постель и где нет никого – слышишь, совсем никого, ни в постели, ни даже рядом. Мне нужно подумать, что делать дальше с этим типом. Пока я склоняюсь к мнению, что его нужно закопать там же, откуда он вылез.

Уже в дверях, опираясь на руку Проухва, я бросил взгляд на Шлона, который продолжал сидеть в полном недоумении. Нектор, находящийся рядом, задумчиво смотрел на него, поглаживая крепкий кулак.

Из Ингарда мы выехали через сутки, ранним утром, посвятив предыдущий день отдыху и подготовке к дальнейшему пути домой. Вместе с нами в сопровождении нескольких человек ехал Анри Дьюбен, получивший отпуск по ранению. Ранение, полученное Дьюбеном, было не столько тяжелым, сколько болезненным, и он активно принимал участие в нашем разговоре с Коллайном, время от времени морщась и осторожно потирая плечо, потревоженное тряской.

В хвосте колонны ехал Шлон, стараясь лишний раз не попадаться мне на глаза. Еще вчера я узнал подробности его пропажи практически на двое суток. Если говорить кратко, копье степняка попало в стык между задней и передней половинками кирасы, слегка оцарапав ему правый бок. А вот лошадь его погибла, упав на скаку и придавив хозяина. К тому же уже на земле Шлон получил удар по голове, лишивший его сознания.

Придя в себя, Шлон выбрался из-под коня, а поскольку битва уже закончилась, побрел к укреплениям. По дороге он встретил знакомого горожанина, с которым познакомился, когда ездил в город за припасами. К чести местных жителей надо сказать, что нам помогали около тридцати человек, прибывших из Ингарда, вооруженных кто чем.

Близкие по духу, Шлон и его знакомый принялись праздновать победу и все никак не могли остановиться. Наконец проснувшись между капустных грядок, Шлон вспомнил про остальных и быстро нашел нас благодаря нашей популярности…

К исходу четвертого дня пути мой маленький отряд достиг Сверендера, лежащего уже на Имперском тракте, родного города графа Анри Дьюбена. Когда-то Сверендер являлся центром Сверенского графства, но и после деления Империи дедушкой нынешней императрицы на новые административные округа оставался одним из самых больших городов провинции Тосвер.

Город лежал в низине, у излучины крупной реки Сверен, которая и давала ему название.

Вообще-то у меня с этой местностью связаны многие воспоминания, по большей степени грустные, но в самом городе я никогда не был.

Мягко, но решительно отвергнув приглашение графа погостить в его доме, мы остановились на постоялом дворе, расположенном на восточной окраине Сверендера. Уходя, Дьюбен взял с нас клятву, что навестим его завтра вечером: он устраивал праздник по случаю дня рождения супруги. Граф еще из Кайденского ущелья отправил вперед посыльных, чтобы успокоить жену и дать ей время подготовиться к встрече.