Но теперь Сакс попалась. Всерьез и надолго.
Вся ее жизнь — наполненная дорогими спортивными машинами, работой в полиции, любовью к Линкольну Райму, мечтами о детях, — разбита.
Сакс, помещенная в камеру предварительного содержания, очень мучилась. Полицейские, приносившие ей еду, лишь молча бросали на нее взгляды, полные ненависти. Райм вызвал из Нью-Йорка лучшего адвоката, но Сакс, проработавшая столько лет в полиции, разбиралась в уголовном праве не хуже большинства профессиональных юристов. Она понимала, что какой бы торг не шел между адвокатом из Манхэттена и окружным прокурором Пакенока, ее жизнь закончена. Сердце Сакс онемело, словно тело Линкольна Райма.
На полу какое-то насекомое прилежно путешествовало от одной стены к другой. Какова его цель? Поесть, спариться, найти убежище?
Если бы все люди на земле вдруг исчезли в один день, наш мир прекрасно бы обошелся без нас. Но вот если исчезнут все насекомые, с жизнью на Земле будет быстро покончено — ну, в пределах одного поколения. Сначала умрут растения, потом животные, и наша планета снова превратится в огромную каменную глыбу.
Дверь в камеру распахнулась. На пороге стоял полицейский, не знакомый Сакс.
— Вам звонок.
Надев на нее наручники, он провел ее к небольшому столику, на котором стоял телефонный аппарат. Должно быть, это ее мать. Райм собирался позвонить ей и сообщить о случившемся. Или лучшая подруга Эми из Нью-Йорка.
Однако когда Сакс, позвякивая наручниками, взяла трубку, она услышала голос Линкольна Райма.
— Как там у тебя, Сакс? Прохладно?
— Ничего, — пробормотала она.
— Адвокат прилетает сегодня вечером. Он мастер своего дела. Уже двадцать лет занимается уголовными делами. Однажды он вытащил подозреваемого в ограблении, дело против которого строил я сам. Понимаешь, для этого надо знать, что к чему.
— Райм, оставь. Это все пустое. Я чужак, выпустивший из тюрьмы убийцу и убивший здешнего полицейского. Более безнадежного дела быть не может.
— Поговорим о твоем деле позже. Я хотел кое о чем тебя спросить. Ты провела с Гарретом два дня. Вы с ним о чем-нибудь говорили?
— Естественно.
— О чем?
— Трудно сказать. О насекомых. О лесе, болотах. — «Зачем это ему нужно?» — Точно не помню.
— Мне нужно, чтобы ты вспомнила. Я хочу, чтобы ты рассказала мне все, что он говорил.
— Райм, зачем тебе все это?
— Ну же, Сакс! Порадуй старого калеку, хорошо?
Глава 40
Линкольн Райм, сидя один в лаборатории, разглядывал списки улик.
Обнаружены на первичном месте преступления — Блэкуотер-Лендинг:
Салфетка со следами крови.
Известняковая пыль.
Нитраты.
Фосфаты.
Аммиак.
Стиральный порошок.
Камфен.
Обнаружены на вторичном месте преступления — комната Гаррета:
Мускус скунса.
Срезанные сосновые иглы.
Рисунки насекомых.
Фотографии Мери-Бет и родных.
Книги о насекомых.
Леска.
Деньги.
Неизвестный ключ.
Керосин.
Аммиак.
Нитраты.
Камфен.
Обнаружены на вторичном месте преступления — каменоломня:
Старая матерчатая сумка — на ней неразборчивая надпись.
Кукуруза — зернохранилище?
Следы угля на сумке.
Вода «Олений парк».
Крекеры с сыром и ореховым маслом.
Обнаружены на вторичном месте преступления — мельница:
Коричневая краска на штанах.
Растение росянка.
Глина.
Торфяной мох.
Фруктовый сок.
Бумажные волокна.
Наживка для ловли рыбы.
Сахар.
Камфен.
Спирт.
Керосин.
Дрожжи.
Затем он посмотрел на карту, проследив взглядом за изгибами реки Пакенок, вытекающей из Огромного Страшного Болота, проходящей мимо Блэкуотер-Лендинг и дальше на запад.
На плотной бумаге был рубец — складка, которую Райму хотелось разгладить.
То же самое можно сказать про всю его жизнь за последние несколько лет — складки, которые нельзя разгладить.
Возможно, скоро это изменится. После того, как доктор Уивер разрежет его, накачает чудодейственными лекарствами и тканями молодых акул… возможно, он сможет провести рукой по карте и разгладить складку.
На самом деле, жест пустой, бессмысленный. Но для него это будет большая победа.
Послышались шаги. По звуку Райм определил, что это мужчина в ботинках. На твердых кожаных каблуках. Судя по интервалу между шагами, мужчина высокий. Криминалист хотел, чтобы это оказался Джим Белл, и его ожидания сбылись.
Осторожно взяв губами рычаг управления, Райм развернул кресло к двери.
— Линкольн, — спросил шериф, — в чем дело? Натан сказал, у вас что-то важное.
— Заходите. И закройте за собой дверь. Но сначала посмотрите — в коридоре никого нет?
Улыбнувшись такой таинственности, Белл выглянул за дверь.
— Пусто.
Райм отметил, что Роланд, кузен шерифа, добавил бы какую-нибудь южную фразу. «Тихо как в церкви в день получки» — не раз доводилось слышать криминалисту от северного Белла.
Плотно закрыв дверь, шериф подошел к столу и скрестил руки на груди. Райм продолжал изучать карту.
— Наша карта на востоке заканчивается слишком рано и на ней нет канала Дисмал Суомп, да?
— Да, канала на ней нет.
— Что вы можете о нем сказать?
— Почти ничего, — подумав, ответил Белл.
Он знал Райма совсем недолго, но уже чувствовал, что тот неспроста задал этот вопрос.
— Я провел кое-какие исследования, — сказал криминалист, кивая на телефон. — Канал Дисмал Суомп является частью Внутреннего водного пути. По этому пути можно проплыть от Норфолка, штат Вирджиния, до самого Майами, ни разу не выйдя в открытое море.
— Ну да. Всем в Каролине известно о Внутреннем пути. Сам я никогда по нему не ходил. Мореплаватель из меня никудышний. С меня хватило фильма «Титаник».
— Этот канал рыли двенадцать лет. Он имеет в длину двадцать две мили. Вырыт исключительно ручным трудом. Поразительно, вы не находите? Успокойтесь, Джим. Я узнавал это не из праздного любопытства. Обещаю, скоро вам будет очень интересно. Взгляните на эту линию, между Таннерс-Корнером и рекой Пакенок. Квадраты Ж-11 и Ж-10.