Когда пробьет восемь склянок - читать онлайн книгу. Автор: Алистер Маклин cтр.№ 21

- Летал здесь много раз.

- Пещеры есть?

- Никаких пещер. Я и сам не думал, что они здесь есть.

- А с другой стороны? - Я указал на запад, где сквозь низко висящие облака еще виднелась гористая береговая линия, круто обрывающаяся на входе в пролив Торбей.

- Там даже чайке негде ногу поставить. Можете мне поверить.

Я поверил ему. Мы полетели назад тем же путем, каким добирались сюда, потом отправились дальше на юг. От острова Торбей до материка море было почти сплошь покрыто белой пеной, большие волны с белыми бурунами шли поперек пролива в восточном направлении. Нигде не было видно ни одного судна, даже большие траулеры остались в гавани, настолько плохая была погода. Под натиском ураганной силы ветра наш большой вертолет чувствовал себя довольно скверно, сильно вздрагивал и раскачивался, как неуправляемый курьерский поезд перед тем, как сойти с рельсов; один час полета заставил меня на всю жизнь проникнуться отвращением к вертолетам. Но стоило подумать, каково было бы мне сейчас на лодке в этом бурлящем водовороте посреди пролива, как я начинал чувствовать к этому проклятому вертолету некоторую привязанность.

Мы пролетели двадцать миль к югу - если только эту болтанку и ввинчивание в воздух можно называть полетом,- но покрыли при этом добрых шестьдесят миль. Каждый маленький пролив между островами и материком, каждый естественный залив, бухта или фиорд должны были быть исследованы. Большую часть времени, мы летели низко, не выше двухсот футов; иногда мы спускались еще ниже - настолько сильным был дождь, который, несмотря ва стеклоочистителя, мешал вам рассмотреть что-нибудь вниву. Как бы то ни было, я не думаю, что мы пропустили хоть ярд береговой линяя материка или прилега-ющих к нему прибрежных островов. Мы осмотрели все. И ничего не увидели. Я посмотрел на часы. Девять тридцать. День проходит, а толку нет. Я спросил:

- Сколько еще выдержит этот вертолет?

- Я залетал миль на сто пятьдесят в Атлантику в гораздо худшую погоду.- Лейтенант Вильямс не выказывал признаков усталости, тревоги или напряженности, более того - казалось, он даже доволен.- Вопрос в том, сколько еще выдержите вы.

- Совсем немного. Но мы должны попытаться. Возвращайтесь туда, где вы меня подобрали, и мы сделаем круг по берегу Торбея. Сначала южный берег, затем северный и западный, после этого восточная часть и снова южный берег пролива.

- Как прикажете.- Вильямс повернул вертолет на северо-запад резким, заваливающим движением, что плохо отразилось на моем желудке.- Там, в ящике на пульте, есть кофе и бутерброды.

Я оставил кофе и бутерброды там, где они были.

Путь в двадцать пять миль до восточной окояечвости острова Торбей отнял у нас почти сорок пять минут, поскольку встречный ветер отбрасывал нас назад на два фута, когда мы пролетали три. Видимость была настолько плохая, что весь путь Вильямс летел по приборам, а из-за сильного ветра он должен был промазать на несколько миль от места посадки. Но несмотря ни на что, он вывел вертолет точно на песчаную косу, будто летел по радиомаяку. Я испытывал все большее уважение к Вильямсу, как к человеку, который точно знает, что делает; одновременно я все меньше уважал самого себя, поскольку уже не знал, что мне делать дальше. Я вспомнил о дядюшке Артуре и быстро решил, что лучше буду думать о чем-нибудь другом.

- Там,- показал Вильямс. Мы прошли примерно половину южного берега Торбея,- Похоже на то, что надо, вам не кажется?

Это и в самом деле походило ва то, что надо. Большой, сложенный из белого камня дом в георгианском стиле, построенный в сотне ярдов от берега в ярдах тридцати над уровнем моря. Дюжины подобных строений рассеяны в самых разных местах, на самых отдаленных и пустынных островах Гебридского архипелага. Черт знает, кто их строил, для чего и как. Но не дом нас интересовал в данном случае, а большой эллинг у закрытой бухты. Не дожидаясь указаний, Вильямс бросил огромную машину вниз, к стоящему под сенью деревьев дому.

Я расстегнул полиэтиленовую сумку, спрятанную под курткой, там было два пистолета. Люгер сунул в карман, а "Лилипут" закрепил пружинным зажимом на левом предплечье. Вильямс с отсутствующим видом смотрел вдаль и что-то насвистывал. В этом доме уже многие годы никто не жил. Часть кровли обвалилась, солевый воздух разъел краску, и комнаты, которые я увидел сквозь открытые, с разбитыми стеклами, окна, были голы; длинные полосы обоев устилали полы. Тропинка к маленькой бухте сплошь заросла мхом. Пятки все время проваливались, оставляя на тропе глубокий и четкий след - первый в этих местах за много-много лет. Эллинг был достаточно вместительным, по меньшей мере шестьдесят футов на двадцать, но это и все, что я могу о нем сказать. Двустворчатая дверь с тремя парами петель и двумя висячими замками. Замки и петли, казалось, насквозь проела ржавчина. Я чувствовал тяжесть люгера в кармане, и это ощущение показалось мне забавным. Я вернулся к вертолету.

Еще двадцать минут, и еще две ложные тревоги. Большие белые дома в георгианском стиле с эллингами при них. Я знал, что тревоги ложные, но должен был проверить. Пустой номер в обоих случаях. Последние обитатели этих домов умерли до того, как я родился. Когда-то здесь жили люди, семейные люди: большие семьи, много денег и амбиций, вера в себя и уверенность в будущем. Иначе не строили бы они такие большие дома. А теперь люди ушли, бросив эти монументы утраченной веры в будущее.

Западный берег не дал ничего. Мы оставили поселок Торбей и остров Гарв далеко в стороне и полетели на север, пока не достигли северного берега залива, затем на запад вдоль этого берега. Мы дважды приземлялись, один раз для того, чтобы обследовать окруженную деревьями закрытую бухту ярдов сорока в диаметре, и еще раз, чтобы осмотреть небольшой комплекс промышленных зданий, где, как сказал Вильямс, перерабатывался высококачественный песок, входящий в состав известной зубной пасты. Снова ничего.

Во втором случае мы задержались еще на пять минут. Лейтенант Вильямс проголодался. Я - нет. Теперь я уже начал привыкать к вертолету, но есть мне не хотелось. Был полдень. Половина времени прошла, а ничего не прояснилось. И уже казалось, что и не прояснится. Дюдюшка Артур будет торжествовать. Я взял карту.

- Нам надо быть поразборчивее,- сказал я.-Мы не можем упустить свой шанс. Пройдем вдоль пролива до мыса Долман-Хед, что напротив острова Гарв, затем до залива Хайварт.- Залив Хайварт тянется на семь миль, там всегда ветрено и он весь усеян островками, вытянувшимися в цепочку с запада на восток; в некоторых местах ширина залива достигает полмили, по берегам горные массивы.- Снова возвратимся к мысу Долман и затем вдоль южного берега до самого мыса Карара. Затем на восток вдоль южного берега залива Лох-Гурон.

- Лох-Гурон,- кивнул Вильямс.- Самое дикое и самое опасное для плавания место к западу от Шотландии. Если хотите знать, это последнее место, куда бы я полетел добровольно. Скорее всего вы там не найдете ничего, кроме обломков и скелетов. Там на двадцати милях больше рифов, шхер, подводных камней, быстрин и водоворотов, чем во всей остальной Шотландии. Местные рыбаки туда и близко не подходят.-- Он показал ва карте.- Посмотрите на этот проход между островами Даб-Сгейр в Валлара, которые торчат в самом устье Лох-Гурона. Самое страшное место. Видели бы вы, как рыбаки хватаются за стаканы с виски при одном упоминании о нем. Его называют Войл-нан-Уам. Пасть могилы.