Инферно Габриеля - читать онлайн книгу. Автор: Сильвейн Рейнард cтр.№ 11

Всего лишь на секунду, принимая от нее футляр, профессор Эмерсон уловил ее запах.

— Ваниль, — прошептал он.

— Что вы сказали? — спросила она.

— Так, мысли вслух.

Он быстро снял свитер, но Джулия успела заметить его стройную фигуру в рубашке и завитки черных волос на груди. Потом он застегнул верхнюю пуговицу, лишив ее этого зрелища. «А ведь он сексапильный», — подумала Джулия. Красивое лицо, красивая фигура. Надо думать, все, что у него скрыто одеждой, столь же привлекательно. Джулия тут же старательно отогнала эту мысль, решив для собственного блага не слишком много думать о профессоре.

В молчаливом изумлении она смотрела, как он легко и уверенно повязывает галстук. Надо же, без зеркала. Однако зеркало было бы не лишним, поскольку узел на галстуке получился кособоким.

— Ч-черт, не вижу, где перетянул, — бормотал профессор Эмерсон, безуспешно пытаясь расправить узел.

— Вам помочь? — робко предложила Джулия, не желая это делать без его согласия.

— Да, спасибо.

Проворные пальцы Джулии быстро придали узлу надлежащий вид. Потом она поправила воротник и ненароком коснулась профессорского кадыка. К тому времени, когда процедура закончилась, лицо Джулии пылало, а сама она часто дышала.

Профессор не обратил на это внимания, поскольку его мысли были заняты другим. Пальцы Джулии показались ему до боли знакомыми. Чушь, конечно, но он никак не мог отделаться от этого ощущения. А вот пальцы Полины почему-то так и остались для него чужими. Он снял с вешалки пиджак, пристроенный возле заднего сиденья, и быстро облачился по всем ресторанным правилам. Потом улыбнулся Джулии и открыл дверь машины.

Стейкхаус «Гавань-60» был достопримечательностью Торонто. В этом знаменитом и очень дорогом заведении любили собираться крупные бизнесмены, руководители корпораций, политики, звезды шоу-бизнеса и другие выдающиеся личности. Профессора Эмерсона притягивала здешняя безупречная кухня. Нигде не готовили мясо вкуснее, чем в «Гавани-60», а он терпеть не мог посредственности ни в чем, в том числе и в еде. Ему бы и в голову не пришло повезти Джулию куда-то еще.

Антонио, метрдотель ресторана, встретил профессора, как старого друга, крепко пожал ему руку и обрушил на него целую лавину стремительной итальянской речи.

Профессор отвечал ему учтиво и тоже по-итальянски.

— А кто эта красавица? — спросил Антонио, поцеловав Джулии обе руки.

Все это сопровождалась выразительными итальянскими эпитетами по поводу ее глаз, волос и кожи.

Джулия покраснела и поблагодарила Антонио, заговорив с ним на его родном языке.

Профессор еще днем убедился, что у мисс Митчелл красивый голос. Но когда она говорила по-итальянски, этот голос звучал божественно. Ее алые губы красиво изгибались, произнося… нет, пропевая каждое слово. А иногда она высовывала кончик языка, чтобы их облизать… Профессору Эмерсону пришлось несколько раз напомнить себе, что сидеть с открытым ртом, да еще в таком месте, — это верх неприличия.

Услышав итальянскую речь Джулии, Антонио засиял от радости. Порывистый итальянец расцеловал ее в обе щеки, после чего повел ее и профессора в дальний конец зала, где у него имелся исключительно романтический столик на двоих. Профессор остановился возле столика, ощущая некоторую неловкость. Не так давно он сидел за этим столиком, но с другой спутницей. Нужно деликатно попросить Антонио, чтобы он пересадил их за другой столик. Однако прежде, чем профессор успел открыть рот, метрдотель спросил Джулию, не желает ли она попробовать вина одного весьма урожайного года. Тогда его тосканская родня собрала замечательный урожай винограда, отличающегося особым вкусом.

Джулия рассыпалась в благодарностях, но тут же добавила, что у II Professore могут быть другие предпочтения. Профессор быстро сел и, не желая обижать Антонио, сказал, что с благодарностью примет все, что тот предложит. Довольный Антонио быстро удалился.

— Думаю, на людях вам не стоит называть меня профессором Эмерсоном. — (Джулия улыбнулась и кивнула.) — Называйте меня просто мистером Эмерсоном.

Мистер Эмерсон погрузился в изучение меню и не заметил, как глаза его спутницы удивленно расширились, а затем погасли.

— Кстати, откуда у вас тосканский акцент? — спросил он, по-прежнему не поднимая на нее глаз.

— Первый курс университета я училась в Италии. Целый год провела во Флоренции.

— Ваш итальянский гораздо лучше. Такого не достигнешь за год жизни в Италии.

— Я начала учить итальянский еще в старших классах школы.

Теперь мистер Эмерсон поднял глаза и увидел, что Джулия избегает его взгляда. Она внимательно изучала меню, словно оно содержало не название блюд, а экзаменационные билеты. Нижняя губа была закушена.

— Что вас тревожит, мисс Митчелл? Я же пригласил вас сюда. — (Она вопросительно посмотрела на него.) — Вы моя гостья. Заказывайте все, что пожелаете. Только обязательно выберите себе мясное блюдо.

Возможно, это было не совсем вежливо, но профессор ощущал необходимость напомнить ей, зачем она здесь. Помимо всего прочего, чтобы подкрепиться более существенной едой, нежели кускус.

— Я даже не знаю, что заказывать.

— Тогда, если не возражаете, я возьму выбор на себя.

Она кивнула и закрыла меню, но терзать нижнюю губу не перестала.

Вернувшийся Антонио горделиво поставил на стол бутылку кьянти. Надписи на этикетке были сделаны от руки. Джулия с улыбкой смотрела, как метрдотель торжественно откупоривает бутылку и наливает вино в ее бокал.

Мистер Эмерсон завороженно следил за ее движениями. Вот она слегка покачала бокал, потом подняла его, чтобы посмотреть на вино в свете горящей свечи. Затем поднесла бокал к носу, закрыла глаза и осторожно вдохнула аромат. Завершив этот ритуал, Джулия осторожно пригубила вино, подержала во рту и медленно проглотила. Открыв глаза, она лучезарно улыбнулась Антонио и поблагодарила его за столь драгоценный подарок.

Антонио расцвел. Он похвалил мистера Эмерсона за прекрасную спутницу, следует признаться с излишней восторженностью, потом собственноручно наполнил оба бокала своим любимым вином и ушел, оставив гостей наедине.

Мистер Эмерсон, пользуясь полумраком, опустил руку под стол и поправил брюки, вздувшиеся в одном месте. Иначе и быть не могло, поскольку зрелище Джулии, дегустирующей тосканское вино, — это самое эротическое зрелище, какое ему доводилось видеть. Она была не просто привлекательной или красивой, хотя природа наделила ее красотой ангела или музы. Красота Джулии, несомненно чувственная, обладала гипнотическим действием. И в то же время это была красота невинной девушки. Ее прекрасные глаза отражали всю глубину чувств и излучали невинность. Странно, что он не заметил этого раньше.

Эмерсон отвел взгляд, вдруг почувствовав себя грязным. Ему стало очень стыдно за свою реакцию. Это ангельское создание пробуждало в нем далеко не ангельские чувства и желания. Надо будет об этом задуматься. Когда останется один. Когда вернется домой, где тоже пахнет ванилью.