— Вот, это Катерина Юрьевна, — слегка лебезя,
представил меня Николай Семенович, по-дурацки улыбаясь. — А это товарищ из
милиции.
Товарищ приподнялся и сказал:
— Владимир Васильевич.
— Очень приятно, — пискнула я, хотя приятно мне не
было и даже наоборот, близость милиции в лице сизоносого так на меня
подействовала, что я почувствовала настоятельную потребность сесть, что
незамедлительно и сделала.
Николай Семенович, немного повертевшись рядом, как-то
незаметно исчез.
— Что ж, Катерина…
— Юрьевна, — подсказала я.
— Отлично. Что ж, давайте побеседуем. О том, что
произошло, вы, конечно, знаете?
— В общих чертах. Сейчас Николай Семенович рассказал.
— В клуб проник неизвестный, вскрыл кабинет вашего
управляющего, а также сейф.
— Это не сейф, — черт меня знает почему, перебила
я. — Просто ящик железный, в стену вделанный.
— Точно, — обрадовался Владимир Васильевич. —
Так вы его видели?
— Ящик? Конечно, кто его не видел? Но денег там Юрий
Павлович не хранит, потому и ящик. Деньги в бухгалтерии, вот там сейф.
— Очень хорошо, — кивнул сизоносый. Чего он
хорошего нашел во всем этом, судить не берусь, но если так сказал, значит,
что-то хорошее все-таки было, и не мое дело с ним спорить, мое дело сидеть тихо
и радоваться, если отсюда меня сразу в тюрьму не отправят. — Злоумышленник
вскрыл ящик и предположительно похитил оттуда бумаги.
— Он был один? — не удержалась я, будто черти меня
под локоть толкали.
— Кто?
— Злоумышленник.
— А вы думаете, один не мог?
— Откуда мне знать? Я просто спрашиваю.
— Вы интересная женщина, Катерина Юрьевна, интересные
вопросы задаете. А со сторожем Прокофьевым вы были знакомы?
— Он же здесь работал, — туманно ответила я, знать
не зная, знакома с ним Катька или нет.
— И что?
— И я здесь работаю.
— Ага. А особых отношений у вас не было?
— С кем?
— С Прокофьевым?
— Кто вам сказал? — испугалась я.
— Никто мне ничего не говорил, я на всякий случай
спрашиваю. — Глаза его радостно блеснули.
— Про меня тут много чего могут наговорить, мужиков
полно, и все лезут, завистников пруд пруди, вот и чешут языками. А я, между
прочим, замужем.
— Супруг ваш на днях вернулся? Говорят, очень
неуравновешенный молодой человек.
— Мишка-то? Врут. Да он вообще ни на что не реагирует.
Иногда так на него разозлишься, а ему все по фигу. Честно. Даже зло берет.
— А как вы встретились после долгой разлуки?
— Хорошо, — пожала я плечами.
— Вроде бы милицию вызывали, нет? Муж вас как будто
убить грозился?
— Да это он так, шутил просто.
— Бывает, дело-то семейное. Вы мне вот что скажите, ваш
муж в карты играет?
— Шальнов? Не замечала. А что?
— У него ведь сейчас положение довольно шаткое…
— В каком смысле? — перепугалась я.
— В финансовом. А долги у него были?
— Знаете что, вы лучше Мишку спросите, а то я тут
наговорю чего не попадя, а он потом меня убьет… в переносном смысле.
— Ну, хорошо. Давайте поговорим о Юрии Павловиче. У вас
с ним были хорошие отношения?
— Дружеские, — подумав, ответила я.
— Ни ссор, ни конфликтов?
— Может, и было чего, но отношения все равно оставались
дружеские.
— Понятно. А зачем он вас во вторник искал?
— Понятия не имею. Тетке моей звонил, напугал до
смерти. Я ей потом тоже звонила.
— А что сказал тетке-то, зачем звонил?
— Да она ничего не помнит, тетка старая, понять не
могла, кто звонит.
— А потом он к вам поехал.
— Так мне Николай Семенович сказал. Но я Юрия Павловича
не видела. Мы как с Мишкой встретились, я имею в виду мужа, и немножко
поспорили, по-семейному, я милицию вызвала, а они его не забрали. А один мент,
молодой такой, еще намекал на то, что меня, мол, убить мало. Представляете,
каково это слышать? У родной милиции от мужа-ирода и то защиты не дождешься.
Ну, я, видя такое дело, из дома слиняла и по магазинам шлялась. А когда пришла,
дома никого не было. А тут следом Шальнов, но настроение у него уже улучшилось.
— И что дальше?
— Ничего. Спать легли.
— Говорят, Шальнов в ту ночь был в клубе.
— Так это уж когда проснулся, ближе к утру.
— Понятно. А вот по поводу Юрия Павловича не можете
припомнить, не было ли у него ссор с кем-то из работников клуба или с
посетителями?
Тут я поняла, что пришел мой звездный час, придвинулась
ближе к сизоносому и зашептала:
— Он с Ильей поругался, с Дружининым. Думаю, он Юрию
Павловичу задолжал, тот с ним очень грубо разговаривал, кричал даже.
— Вы при этом присутствовали?
— Нет, я просто подслушала, когда туалет искала. Я бы
на вашем месте хорошенько поинтересовалась, где Илья был в ту ночь, когда в
клуб залезли. Мишка считает, тип, который в клуб проник, хорошо знал сторожа,
тот ему сам дверь открыл. Это бы тоже не худо проверить.
— Какой Мишка? — насторожился сизоносый. —
Ваш муж?
— Я сказала Мишка? Видать, какое-то затмение на меня
нашло.
Дядька озадаченно уставился на меня, а я на него. Так мы
посидели какое-то время. Он вздохнул, почесал нос, но, слава богу, про Мишку
больше не спрашивал.
— А ключи Юрий Павлович кому-нибудь доверял?
— От кабинета?
— И от кабинета, и от ящика своего железного.
— Вот этого я не знаю. Мне он точно их не доверял.