Прежде чем их повесят - читать онлайн книгу. Автор: Джо Аберкромби cтр.№ 94

Потому что именно тогда он и обманет ее ожидания.

— У тебя что, никого нет? — спросила она.

— Никого, кроме врагов.

— Почему же ты не сражаешься с ними?

— Сражаться? Как раз так я и добился всего, что имею. — Он поднял вверх свои большие ладони и показал ей. — То есть потерял все, кроме плохой репутации и огромной кучи людей, которым не терпится меня убить. Сражаться? Ха! Чем лучше ты это делаешь, тем хуже тебе потом. Да, я свел кое с кем счеты, и это было приятно, но радость длилась недолго. Месть не согреет тебя холодной ночью. Ее очень переоценивают. Сама по себе месть ничего не стоит. Нужно что-то другое.

Ферро покачала головой.

— Ты слишком многого ждешь от жизни, розовый.

Он ухмыльнулся:

— А я как раз думал, что ты ждешь от нее слишком мало!

— Если ничего не ждешь, не разочаровываешься.

— Если ничего не ждешь, ничего и не получишь.

Ферро бросила на него сердитый взгляд. Вот так всегда с разговорами. Слова вечно заводят ее туда, куда она совсем не хочет. Должно быть, мало практики. Ферро дернула поводья и подтолкнула лошадь пятками, прочь от Девятипалого и остальных, в сторону, чтобы остаться наедине с собой.

Значит, будем молчать. Скучно, зато честно.

Сдвинув брови, она посмотрела на Луфара, сидевшего в повозке, и он ответил ей широкой дурацкой улыбкой, насколько ему позволяла повязка в пол-лица. Луфар как-то изменился, и это ей не нравилось. Когда Ферро в последний раз меняла ему повязку, он ее поблагодарил, и это было странно. Ферро не любила благодарностей — за ними всегда что-то скрывалось. Ее этим не одурачишь. Когда помогаешь кому-то, из помощи рождается дружба. А дружба ведет, в лучшем случае, к разочарованию.

В худшем — к предательству.

Луфар что-то сказал Девятипалому, глядя на него снизу вверх со дна повозки. Северянин запрокинул голову и разразился идиотским хохотом, так что лошадь прянула и едва не сбросила его на землю. Байяз удовлетворенно покачивался в седле, и при виде того, как Девятипалый неуклюже дергает поводья, в уголках его глаз собирались веселые морщинки. Ферро перевела мрачный взгляд на равнину.

Ей гораздо больше нравилось, когда все были разобщены. Это было удобно и знакомо. Это понятно. Доверие, дружба, радость — все осталось далеко в прошлом и теперь казалось почти неизвестным.

А кому нравится неизвестное?

Ферро за свою жизнь видела много мертвых. Больше чем надо. Немало покойников она похоронила собственными руками. Смерть была ее ремеслом и забавой. Но ей никогда не приходилось видеть столько трупов одновременно: чахлая трава была сплошь завалена ими. Ферро соскочила с седла и побрела среди тел. Невозможно было понять, кто с кем здесь бился, где бойцы одной армии, а где их противники.

Все мертвые похожи друг на друга.

В особенности после того, как их обобрали — сняли доспехи, забрали оружие и половину одежды. Трупы лежали большой грудой, сваленные вместе в длинной тени полуразрушенной колонны. Колонна казалась древней, ее верхняя часть была расколота и разбита на куски, россыпь камней у основания поросла пожухшей травой и покрылась пятнами лишайника. На верхушке, сложив крылья, сидела большая черная птица, внимательно поглядывая на приближающуюся Ферро бусинками немигающих глаз.

Внизу, приваленное к выщербленной каменной поверхности, лежало тело крупного мужчины, все еще сжимавшего безжизненной рукой обломок древка. Под его ногтями засохли черная кровь и черная грязь. Скорее всего, на древке было знамя, подумала Ферро. Солдаты придают огромное значение своим знаменам, а Ферро никогда не могла этого понять. Знаменем нельзя убить. Знаменем нельзя защитить себя. Тем не менее люди умирали за них.

— Глупость, — пробормотала она, хмуро разглядывая огромную птицу на колонне.

— Настоящая бойня, — сказал Девятипалый. Байяз, хмыкнув, почесал подбородок.

— Но кто и кого здесь убивал?

Ферро увидела распухшее лицо и широко раскрытые глаза Луфара, с тревогой глядевшего поверх бортика повозки. Ки сидел впереди на кучерской скамье, вожжи свисали из его рук, он смотрел на трупы с безразличным видом.

Ферро перевернула одно из тел и понюхала его. Бледная кожа, темные губы, запаха еще нет.

— Это случилось не так уж давно. Дня два прошло.

— Но почему нет мух? — Девятипалый, нахмурившись, рассматривал тела. На трупах сидело несколько птиц, поглядывавших на него. — Только птицы. И они даже не клюют… Странно.

— Ничего странного, мой друг!

Ферро вскинула голову. Через поле битвы к ним быстрыми, широкими шагами направлялся человек — высокий розовый в поношенной куртке, с корявой палкой в одной руке. У него была всклокоченная засаленная шевелюра и длинная спутанная борода. На лице, изрезанном глубокими морщинами, сияли ясные безумные глаза. Ферро уставилась на него, не понимая, как ему удалось подойти так близко, а она и не заметила.

При звуке его голоса птицы снялись с трупов, но полетели не прочь, а прямо к нему. Некоторые опустились человеку на плечи, другие, хлопая крыльями, принялись описывать широкие круги около его головы и туловища. Ферро потянулась за луком, выхватила стрелу, но Байяз поднял руку:

— Не надо.

— Ты видишь это? — Высокий розовый указал на разбитую колонну, и птица спорхнула с нее, устремившись к его вытянутому пальцу. — Колонна сотой мили! Сотня миль до Аулкуса! — Он опустил руку; птица перепрыгнула к нему на плечо и уселась там рядом с остальными, тихо и неподвижно. — Вы стоите на самой границе мертвых земель! Ни одно животное не заходит сюда по своей воле!

— Как дела, брат мой? — окликнул его Байяз.

Ферро недовольно убрала свою стрелу. Еще один маг, можно было догадаться. Где сойдется вместе пара этих старых дураков, там, уж будьте уверены, тут же начнется бесконечная болтовня, бесконечное плетение словес.

То есть бесконечное вранье.

— Великий Байяз! — воскликнул этот новый маг, подойдя ближе. — Первый из магов! До меня доходили слухи о твоем приближении, их приносили мне птицы небесные, звери земные и рыбы речные, а теперь я вижу тебя собственными глазами и все же едва верю им. Возможно ли такое? Неужто твоим благословенным ногам суждено коснуться сей залитой кровью земли?

Он воткнул свой посох в землю, и в тот же миг большая черная птица сорвалась с его плеча и вцепилась когтями в рукоятку, хлопая крыльями, пока не уселась как следует. Ферро предусмотрительно отступила на шаг, положив руку на рукоять ножа, — она не собиралась позволять этим тварям гадить ей на голову.

— Захарус, — отвечал Байяз, с трудом слезая с седла. Ферро показалось, что он произнес это имя без особенной радости. — Вид у тебя вполне здоровый, брат мой.

— Вид у меня усталый. Усталый, грязный и безумный, ибо таков я и есть… Тебя трудно найти, Байяз. Я обыскивал всю равнину вдоль и поперек.