Прежде чем их повесят - читать онлайн книгу. Автор: Джо Аберкромби cтр.№ 150

Глокта сглотнул.

«Понимаю. Какое ужасное затруднение».

— Из открытого совета.

— Будут выборы, — презрительно протянул Сульт. — Открытый совет будет выбирать нашего нового короля. Несколько сотен корыстных недоумков, которым нельзя доверить даже самостоятельно заказать собственный обед!

Глокта сглотнул.

«Я, наверное, мог бы порадоваться озабоченности его преосвященства, если бы моя голова не лежала на плахе рядом с его головой».

— Мы не очень-то популярны в открытом совете.

— Они нас ненавидят. Мало кого ненавидят больше. Наши действия против торговцев шелком, против торговцев пряностями, против лорд-губернатора Вюрмса и всех остальных… Никто из дворян нам не доверяет.

«В таком случае, если король умрет…»

— Как здоровье его величества?

— Плоховато. — Сульт нахмурился, глядя на окровавленные останки. — Вся наша работа, Глокта, может быть разрушена одним этим ударом. Если нам не удастся завести друзей в Открытом совете, пока король еще жив. Если мы не сможем завоевать достаточно доверия, чтобы самим избрать его преемника или хотя бы повлиять на выбор. — Он пристально взглянул на Глокту, его голубые глаза поблескивали в свете свечей. — Деньгами или шантажом, лестью или угрозами, но мы должны раздобыть голоса в нашу пользу. И можете быть уверены — трое старых мерзавцев за дверью сейчас думают в точности о том же. Что мне делать, чтобы остаться у власти? На кого из кандидатов я должен ориентироваться? Чьи голоса я смогу контролировать? Когда мы объявим об убийстве, мы должны будем заверить открытый совет в том, что убийца уже в наших руках. После этого должно последовать быстрое, жестокое и чрезвычайно зрелищное наказание. Если выборы пройдут не так, как нам надо, чем все это закончится? На трон сядет Брок, или Ишер, или Хайген… — Сульт в ужасе содрогнулся. — В лучшем случае мы лишимся работы. В худшем же…

«Несколько тел будут найдены в воде возле доков…»

— Вот почему вы должны найти мне убийцу принца. Немедленно.

Глокта посмотрел на тело принца.

«Точнее, на то, что от него осталось».

Концом трости он дотронулся до раны на предплечье Рейнольта.

«Мне уже доводилось видеть подобные раны прежде. Труп в парке, несколько месяцев назад. Это сделал едок — во всяком случае, очень хотелось бы в это верить».

Оконная створка тихо стукнула о раму на внезапном холодном сквозняке.

«Едок, который пробрался внутрь через окно? Не очень-то похоже на агентов пророка — оставлять такие следы. Почему принц попросту не исчез, как Давуст? Едок внезапно потерял аппетит, так мы должны предположить?»

— Вы говорили со стражником?

Сульт пренебрежительно махнул рукой.

— Он говорит, что всю ночь, как обычно, стоял за дверью. Услыхал шум, вошел в комнату и нашел принца таким, как вы его видите. Кровь еще сочилась, окно было открыто. Немедленно послал за Хоффом. Хофф послал за мной, я за вами.

— Тем не менее стражника следует допросить по всем правилам…

Глокта воззрился на сжатую в кулак руку Рейнольта. В кулаке что-то было. Он с усилием нагнулся, навалившись на трость, и выхватил это двумя пальцами.

«Интересно».

Кусочек ткани. Кажется, белой, хотя теперь ее сплошь покрывали темно-красные пятна. Глокта разгладил лоскуток и поднял повыше: в тусклом свете свечей слабо блеснула золотая нить.

«Я уже где-то видел такую ткань».

— Что это? — резко спросил Сульт. — Вы что-то нашли?

Глокта не ответил.

«Возможно, но уж очень это просто. Пожалуй, слишком просто».

Глокта кивнул Инею, альбинос протянул руку и стащил мешок с головы императорского посланника. Тулкис заморгал на резком свету, глубоко вдохнул и, щурясь, оглядел комнату. Грязная белая коробка, освещенная слишком ярко. Он увидел Инея, маячившего за его плечом. Он увидел Глокту, сидевшего напротив. Он увидел шаткие стулья, покрытый пятнами стол, водруженную на него полированную коробку. По-видимому, он не заметил маленькую черную дырочку в самом углу напротив, за головой Глокты. Ему и не следовало ее замечать. Через эту дырочку за происходящим наблюдал архилектор.

«Оттуда он услышит каждое произнесенное слово».

Глокта пристально наблюдал за посланником.

«Подчас именно в первые мгновения человек выдает свою вину. Интересно, с чего он начнет? Невинный человек прежде всего спросил бы, в каком преступлении его обвиняют…»

— В каком преступлении меня обвиняют? — спросил Тулкис. Глокта почувствовал, как у него дернулось веко. «Конечно, умный преступник легко догадается задать тот же самый вопрос».

— В убийстве кронпринца Рейнольта.

Посланник моргнул и поник на своем стуле.

— Мои глубочайшие соболезнования королевской фамилии и всем гражданам Союза в этот черный день. Но неужели это все действительно необходимо? — Он кивнул вниз, на несколько ярдов тяжелой цепи, обмотанной вокруг его обнаженного тела.

— Да. Если наши подозрения на ваш счет верны.

— Понимаю. Позвольте спросить, имеет ли значение то, что я никоим образом не повинен в этом гнусном злодеянии?

«Сомневаюсь. Даже если так и есть».

Глокта бросил на стол запятнанный кровью клочок белой ткани.

— Это было зажато в руке у принца.

Тулкис озадаченно нахмурился, глядя на лоскуток. «Словно никогда не видел его прежде».

— Он полностью соответствует прорехе на одеянии, найденном в ваших покоях. Это одеяние также забрызгано кровью.

Тулкис поднял на Глокту широко раскрытые глаза.

«Словно он не имеет представления, как эта кровь там оказалась».

— Как вы можете это объяснить?

Посланник наклонился вперед через стол, так далеко, как только мог со скованными за спиной руками, и заговорил быстро и тихо:

— Прошу вас, наставник, выслушайте меня. Если шпионы пророка обнаружили, в чем заключается моя миссия — а они рано или поздно обнаруживают все, — они не остановятся ни перед чем, чтобы провалить ее. Вы знаете, на что они способны. Если вы покараете меня за это преступление, вы нанесете оскорбление императору. Тем самым вы оттолкнете протянутую вам руку, ответив на предложение дружбы пощечиной. Император поклянется отомстить, а если Уфман-уль-Дошт клянется… Моя жизнь не стоит ничего, но моя миссия должна быть выполнена. Последствия… для обоих наших народов… прошу вас, наставник, умоляю вас… Я знаю, что вы мыслите широко…

— Широко мыслящий ум — как широко раскрытая рана, — прорычал Глокта. — Уязвим для любой отравы. Подвержен загниванию. Способен принести своему владельцу лишь боль.

Он кивнул Инею, и альбинос осторожно положил лист с признанием на столешницу, подвинул его к Тулкису кончиками белых пальцев. Возле пленника он поставил бутылочку с чернилами и откинул медную крышку. Рядом лежало перо.