Кровь и железо - читать онлайн книгу. Автор: Джо Аберкромби cтр.№ 8

«Вряд ли можно счесть простым совпадением то, что именно сейчас, когда мы разговариваем, один из влиятельных членов гильдии торговцев шелком сидит у меня в комнате для допросов».

Глокта пожал плечами:

— Когда у людей развязывается язык, на поверхность выплывают самые невероятные имена.

— Ну и хорошо. — Архилектор взмахнул рукой. — Можете идти, инквизитор. Я приду к вам за признанием Тойфеля завтра, в это же время. Лучше, чтобы к тому моменту оно у вас уже имелось на руках.

Тяжело дыша, Глокта брел по коридору обратно к своему кабинету.

«Вдох. Выдох. Спокойствие».

Он и не надеялся покинуть эту комнату живым.

«И вот теперь оказывается, что я причастен к судьбам сильных мира сего. Персональное поручение от архилектора Сульта: выбить признание в государственной измене у одного из самых важных чиновников Союза. Какие могущественные люди. Но долговечно ли их могущество? И почему именно я? Потому, что я умею это делать? Или потому, что мной можно пожертвовать?»

* * *

— Я приношу свои самые искренние извинения — сегодня нас постоянно прерывают. Входят, выходят. Просто бардак какой-то!

Реус скривил в печальной улыбке разбитые, вспухшие губы.

«Улыбаться в такой момент — это просто чудо. Однако всему приходит конец».

— Будем откровенны, Реус. Никто не явится тебе на помощь. Ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо потом. Ты подпишешь признание. Однако ты можешь выбрать — когда именно ты его подпишешь и в каком состоянии будешь к тому моменту. Ей-богу, если станешь тянуть время, ты ничего не приобретешь. Кроме мучений. Этого добра у нас предостаточно.

Трудно было различить выражение залитого кровью лица Реуса, но его плечи опустились. Дрожащей рукой он окунул перо в чернильницу и слегка наклонным почерком написал свое имя внизу листа с признанием.

«Я снова победил. И что, у меня меньше болит нога? Может, у меня снова выросли зубы? Помогло ли мне то, что я уничтожил человека, которого когда-то звал своим другом? Зачем же я делаю это?»

Скрип пера по бумаге был ему единственным ответом.

— Превосходно, — проговорил Глокта. Практик Иней передал ему лист. — А здесь что, список твоих соучастников?

Он лениво пробежал взглядом по именам: «Горстка младших торговцев шелком, три капитана кораблей, офицер городской стражи, пара незначительных таможенных служащих. До чего скучный рецепт. Не добавить ли нам немного перца?»

Глокта развернул лист и сунул его обратно через стол.

— Впиши имя Сеппа дан Тойфеля, Реус.

Толстяк в замешательстве посмотрел на него.

— Мастера-распорядителя монетного двора? — промямлил он распухшими губами.

— Именно.

— Но я никогда с ним не встречался!

— И что? — резко спросил Глокта. — Делай, как я тебе сказал.

Реус медлил, его рот был приоткрыт.

— Пиши, жирная свинья.

Практик Иней хрустнул суставами пальцев. Реус облизнул губы.

— Сепп… дан… Тойфель, — бормотал он, вписывая имя в лист.

— Превосходно. — Глокта аккуратно прикрыл крышкой свои ужасно-прекрасные инструменты. — Я рад за нас обоих, что это нам сегодня не понадобится.

Иней защелкнул наручники на запястьях пленника, поставил его на ноги и повел к двери в заднем конце комнаты.

— И что теперь? — крикнул Реус через плечо.

— Инглия, Реус, Инглия. Не забудь прихватить с собой теплые вещи.

Иней вывел пленника, и дверь со скрипом затворилась. Глокта посмотрел на список имен, который держал в руках. Имя Сеппа дан Тойфеля стояло в самом низу.

«Одно имя. На первый взгляд ничем не отличается от остальных… Тойфель. Всего лишь еще одно имя. Но какое опасное…»

Секутор ждал его снаружи в коридоре, как всегда улыбаясь.

— Толстяка сплавим в канал?

— Нет, Секутор. Толстяка сплавим в Инглию на следующем же корабле.

— Вы сегодня милостиво настроены, инквизитор.

Глокта хмыкнул:

— Милостью был бы канал. Этот хряк не продержится на Севере и шести недель. Забудь о нем. Сегодня ночью нам предстоит арестовать Сеппа дан Тойфеля.

Секутор приподнял брови.

— Это не мастер-распорядитель монетного двора, случаем?

— Он самый. По чрезвычайному распоряжению его преосвященства архилектора Сульта. Похоже, он брал деньги у торговцев шелком.

— Ай-яй-яй, как не стыдно!

— Мы отправимся, как только стемнеет. Скажи Инею, чтобы был готов.

Худощавый практик кивнул, тряхнув длинными волосами. Глокта повернулся и заковылял по коридору; его трость клацала по замызганным плиткам пола, левая нога горела огнем.

«Зачем я делаю это? — снова и снова спрашивал он себя. — Для чего? Зачем?»

Логен проснулся и дернулся. Это неловкое движение наполнило тело болью. Он лежал в неудобной позе: шея вывернулась на чем-то твердом, колени подтянуты к груди. Логен приоткрыл припухшие глаза. Вокруг было темно, но откуда-то просачивался слабый отблеск — свет сквозь толщу снега.

Логен ощутил укол паники. Теперь он знал, где находится. Перед тем как забраться в эту крошечную пещеру, он сгреб ко входу побольше снега, чтобы удержать внутри тепло. А пока он спал, опять началась метель, и вход засыпало. Если снега навалило много — сугробы в рост человека, — то Логен никогда не выберется отсюда. Неужели он карабкался вверх из долины лишь для того, чтобы умереть в тесной дыре, где нельзя даже вытянуть ноги?

В отчаянии Логен принялся барахтаться в узком пространстве: разгребал сугроб онемевшими руками, двигался в снегу, сражался с ним, наносил яростные удары, бормотал под нос глухие проклятья. Свет хлынул в пещеру внезапно и пронзительно ярко. Логен отшвырнул последние комья снега и протиснулся наружу, на свежий воздух.

Небо было сверкающе-голубым, над головой пылало солнце. Логен поднял к нему лицо, закрыв слезящиеся глаза, и позволил свету омыть себя. Воздух в гортани был холодным до боли, он резал горло. Рот Логена пересох, словно туда набилась пыль, язык превратился в шершавый кусок дерева. Он зачерпнул пригоршню снега и затолкал в рот. Снег растаял, и Логен проглотил воду — такую холодную, что у него заболела голова.

Откуда-то несло кладбищенским зловонием, и это был не только его собственный запах, сам по себе достаточно мерзкий, — дух сырости и прокисшего пота. Смердело гниющее одеяло. Два его куска Логен обернул вокруг кистей и подвязал у запястий бечевкой наподобие варежек, а еще один намотал на голову, словно грязный вонючий башлык. Башмаки он туго набил лоскутами, а остатки ткани в несколько слоев накрутил на тело под курткой. Запах был отвратительный, но этой ночью одеяло спасло ему жизнь, и Логен считал, что дело того стоило. Вонь еще усилится, прежде чем он сможет позволить себе избавиться от лохмотьев.