Кровь и железо - читать онлайн книгу. Автор: Джо Аберкромби cтр.№ 106

— Но все равно собираетесь меня убить, черт подери?

Ищейка пожевал губу.

— Мы не можем взять тебя с собой и оставить тоже не можем, — сказал он.

— Я не хотел участвовать в том деле… — повторил парень и повесил голову. — Разве это честно?

— Нет, — сказал Тридуба. — Не честно. Но ничего не поделаешь.

Секира Доу рубанула парня по затылку, и он распростерся на земле лицом вниз. Ищейка сморщился и отвел взгляд. Он знал — Доу специально постарался, чтобы им не пришлось смотреть парнишке в лицо. Это правильно, и Ищейка надеялся, что другим так легче, но для него самого что лицом вверх, что лицом вниз — все одно. Ему стало почти так же тошно, как на ферме.

Это был не худший день в его жизни, далеко не худший. Но это был плохой день.

* * *

Ищейка выбрал себе хорошее местечко наверху, в гуще деревьев, и наблюдал из укрытия за идущей по дороге колонной. Он предусмотрительно расположился по ветру от них, чтобы его не выдал запах немытого тела. Процессия казалась очень странной.

С одной стороны, они выглядели как солдаты, готовые вступить в сражение. С другой стороны, все у них было не так: оружие по большей части старое, доспехи у всех разные и нелепые. Маршировали они нестройно и вид имели изнуренный. Большинство солдат были пожилыми людьми с седыми волосами и плешивыми макушками, а остальные еще не успели отрастить бороды — почти мальчишки.

Ищейке подумалось, что на Севере больше ни у кого не осталось разума. Он вспомнил предсмертные слова Трясины: война с Союзом. Неужели вот эта команда идет на войну? Если так, значит, Бетод выскребает горшок до самого дна.

— Что там, Ищейка? — спросил Форли, когда тот вернулся в лагерь. — Что происходит?

— Люди. Вооруженные, но не очень хорошо. Около сотни. По большей части молодежь и старики, направляются на юг и на запад. — Ищейка показал вдоль дороги.

Тридуба кивнул:

— В Инглию. Значит, он не шутит, Бетод. Он действительно воюет с Союзом. Ему никогда не хватит крови! Он посылает в бой всех, кто может держать копье.

В этом, в общем-то, не было ничего удивительного. Бетод никогда не довольствовался полумерами. Либо все, либо ничего — так он действовал и не заботился о тех, кого убьют по дороге.

— Всех до единого, — бормотал Тридуба. — Если шанка сейчас перейдут горы…

Ищейка огляделся вокруг: нахмуренные, озабоченные, грязные лица. Он знал, о чем говорит Тридуба; они все понимали это. Если шанка придут сейчас, когда на Севере нет никого, способного противостоять им, то происшествие на ферме покажется пустяком по сравнению с их делами.

— Мы должны кого-то предупредить! — воскликнул Форли. — Мы должны предупредить их!

Тридуба покачал головой:

— Ты слышал, что сказал Трясина. Йоль мертв, и Гремучая Шея мертв, и Сайвинг тоже. Все они мертвы, все вернулись в грязь. Бетод теперь король Севера.

Черный Доу сморщился и плюнул в землю.

— Плюй сколько хочешь, Доу, но факт остается фактом, — продолжал Тридуба. — Больше некого предупреждать.

— Некого, кроме самого Бетода, — пробормотал Ищейка, и ему было совсем не весело говорить это.

— Тогда мы должны предупредить его! — Форли обвел их всех отчаянным взглядом. — Может быть, он бессердечная сволочь, но ведь он человек! Он лучше, чем плоскоголовые, разве нет? Мы должны сказать хоть кому-то!

— Ха! — презрительно хохотнул Доу. — Ха! Ты думаешь, он нас послушает, Слабейший? Ты забыл, что он нам сказал? Нам и Девятипалому? «Идите и никогда не возвращайтесь!» Ты забыл, что он едва не прикончил нас? Ты забыл, что он ненавидит любого из нас?

— Он нас боится, — сказал Молчун.

— Да, ненавидит и боится, — проворчал Тридуба. — И правильно делает. Потому что мы сильны. Мы — названные. Нас знают. Мы те люди, за которыми пойдут другие.

Тул кивнул своей огромной головой:

— Точно. Я тоже не думаю, что в Карлеоне нас встретят с радостью. Скорее с копьями в руках.

— Я не сильный! — крикнул Форли. — Я же Слабейший, это каждый знает! У Бетода нет причин бояться меня и ненавидеть. Я пойду!

Ищейка с изумлением взглянул на Форли. Все поглядели на него.

— Ты? — переспросил Доу.

— Ну да, я! Возможно, я не боец, но и не трус! Я пойду и поговорю с ним! Вдруг он меня послушает.

Ищейка смотрел на Форли во все глаза. Никто из них так давно не пытался найти выход из затруднительного положения с помощью слов, что это казалось невероятным.

— Кто знает, вдруг и послушает, — пробурчал Тридуба.

— Он может тебя выслушать, — сказал Тул. — А потом убить к чертовой матери. Слышишь, Слабейший?

— Шансов у тебя не много, — покачал головой Ищейка.

— Наверное. Но стоит попытаться, разве нет?

Они обменялись обеспокоенными взглядами. Форли, без сомнения, доказал, что у него крепкий костяк, но Ищейке не нравился его план. Этот Бетод — слишком непрочный крюк, чтобы вешать на него свои надежды. Очень непрочный крюк.

Но, как и сказал Тридуба, больше никого не осталось.

Кюрстер приплясывал внутри фехтовального круга, встряхивал длинными золотистыми волосами, махал рукой толпе и посылал воздушные поцелуи девушкам. Публика хлопала, завывала и улюлюкала, глядя на гибкого юношу, проделывавшего свои эффектные номера. Он был адуанец, офицер личной королевской охраны.

«Местный мальчик, и такой популярный».

Бремер дан Горст стоял, опершись на барьер, и наблюдал за противником сквозь опущенные веки. Его рапиры на вид были необычно тяжелыми, огромными и побитыми, словно от частого использования; возможно, слишком тяжелыми, чтобы действовать ими быстро. Сам Горст тоже выглядел слишком тяжелым для быстрых движений: огромный и с толстой шеей — бык, а не человек, более похожий на борца, чем на фехтовальщика. С первого взгляда он казался обреченным на поражение в этой схватке. Большинство людей в толпе, по-видимому, сочли именно так.

«Но только не я».

Человек, принимавший ставки на участников поединка, выкрикивал цифры и собирал деньги от толпившихся вокруг него людей. Почти все ставили на Кюрстера. Глокта повернулся к принимавшему ставки и спросил:

— Сколько сейчас за Горста?

— За Горста? — переспросил тот. — Один к одному.

— Я ставлю двести марок.

— Прости, приятель, я не смогу это покрыть.

— Хорошо, тогда сотню, пять к четырем.

Тот на мгновение задумался, поднял глаза к небу, производя в голове вычисления, и кивнул:

— Принято.

Глокта снова откинулся на спинку скамьи. Он слушал, как арбитр объявляет имена соперников, и глядел на Горста, закатывавшего рукава рубашки. Его предплечья были толстыми, как древесные стволы. Мощные узлы мускулов заиграли, когда он принялся разминать мясистые пальцы. Горст вытянул толстую шею в одну сторону, потом в другую, затем взял у секунданта рапиры и произвел пару пробных уколов. Лишь немногие в толпе отметили это — люди отвлеклись, приветствуя Кюрстера, как раз выходившего на свою позицию. Но Глокта заметил.