В шкуре зверя - читать онлайн книгу. Автор: Александр Тестов, Татьяна Смирнова cтр.№ 38

«Старик ни в чем не виноват, постоялый двор обокрал я».

Его спросили:

«Раз ты признался, тогда скажи, куда ты унес добро, и что с ним сделал?»

«Спрятал в колодце, – ответил вор, – принесите мне веревку, и я достану ваше добро, но за это вы должны меня отпустить».

«Ишь какой хитрый! Он украл, и его же теперь и отпусти! – возмутился почтенный судья. – Нет уж! Сначала достань добро, потом я тебя судить стану…»

«Хорошо», – согласился вор, и стражники принесли веревку.

Один конец вор обвязал вокруг пояса, а другой схватили стражники. Вор спустился в колодец, развязал веревку, прошел по подземному ходу, выбрался наружу, схватил добро и был таков. Долго ждали его стражники, потом спустили в яму человека, и тот нашел подземный ход. И тогда только судья догадался, что вор сбежал.

«Хитер! – восхитились люди. – И безвинного освободил, и сам ушел, и добро унес».

Тогда и прозвали вора Лисицей… Только вот благородства у него с тех пор заметно поубавилось. Хитра лисица, а в ловушку попадается, так и этот хитрый вор попал в ловушку, да в такую, из которой не выбраться ни хитрому, ни сильному, ни отважному…

С этими словами Дзигоро вновь поднес к лицу обрывок халата и Йонард, наконец, догадался, чем он пахнет.

Внезапно Йонард сообразил, что, слушая притчу Дзигоро, непростительно увлекся. На горизонте возникло облако пыли, которое быстро приближалось к оазису, и вскоре Йонард различил глухой топот копыт по песку и высокие выкрики.

– Ты куда? – удивленно спросил Дзигоро, хотя Йонард еще с места не двинулся, но, видимо, его напряженная спина и подрагивающие уши были достаточно красноречивы.

Отряд приближался со стороны Хорасана, который Йонард не любил давно и прочно, еще с юности. А появление хорасанской конной стражи доставило бы ему примерно такое же удовольствие, как тарантул за пазухой. Но китаец с места не двигался и волей-неволей остался и Йонард.

«Отряд сабель тридцать, не меньше, – оценивал пес, – драные халаты, грязные тюрбаны, а оружие в серебре… хотя сталь ни на что не годится. Они и есть, кому же больше. Нанес Танат!»

Всадники меж тем окружили Дзигоро, с опаской посматривая на пса. Один из них, в ярко-голубом халате, похоже, был здесь за старшего.

– Эй, оборванец! – крикнул он, не слезая с седла. Видимо, это было в обычае у всех военачальников, начиная с Шапура.

Дзигоро не шевельнулся, чтобы подойти ближе, но смотрел на хорасанца без неприязни, спокойно и доброжелательно.

– Ты давно здесь околачиваешься? Я преследую шайку Хаима-Лисицы, ты его не видал?

Если до этого Йонард никак не мог вспомнить, видел ли он когда-нибудь до сегодняшнего дня лицо всадника, то, услышав его голос, больше не сомневался – Ардашир! От былого его великолепия не осталось и следа, видно, правитель Хорасана все же был парень не промах, знал, как наставить своих подданных на путь истинный. Вспомнив Патмарка, германец с удивлением обнаружил, что в отношении начальника конной стражи он не был настроен столь решительно. В конце концов, каждый из них был по-своему прав. Один убегал, другой догонял. Победитель прав. А тут еще северянин взглянул на китайца.

Улыбка, осветившая его малоподвижное лицо, могла означать только одно – китаец решил позабавиться.

– Господин имеет в виду невысокого, толстого человека, который ездит на лошади саловой масти, носит зеленый, расшитый шелком халат, а за отворотом рукава прячет лепешку гашиша?

Едва Дзигоро начал говорить, как хорасанец насторожился. С каждым словом китайца волнение его нарастало. Наконец он не выдержал и перебил:

– Да, это он! Куда провалилась эта грязная компания?

– Господин, я их не видел…

Лицо Ардашира перекосила ярость. Он ястребом слетел с седла и скогтил Дзигоро за ворот.

– Ты что, оборванец, на солнце перегрелся? Или думаешь, что я не смогу развязать тебе язык?

Йонард почувствовал, как шерсть на его загривке приподнимается, а верхняя губа, подрагивая, ползет вверх, обнажая белые, похожие на сабли клыки. Словно по команде, хорасанские стражники потянули свои скверные сабли из ножен. Сабли скверные, но три десятка!

Дзигоро осторожно обхватил запястья хорасанца большим и указательным пальцами и отвел его руки без заметных усилий.

– Я не видел разбойника по имени Хаим-Лисица, – повторил Дзигоро, – но я нашел клочки его одежды меж двух кустов, где худой человек прошел бы свободно. Масть лошади я узнал по клочку шерсти, а про гашиш догадался по запаху. Еще я видел неостывшие следы его шайки и прочел их. Они направились на юго-запад, в сторону гор, и если вы поспешите, вы их еще нагоните. Хаим слишком тяжело нагрузил своих усталых коней.

Хорасанец был, видимо, из тех, кому ничего не нужно объяснять дважды. Он не стал расспрашивать Дзигоро, по каким признакам тот догадался, что шайка уходит в горы. Взлетев в седло, он махнул рукой и вскоре, подняв тучи пыли, конная стража исчезла за горизонтом.

* * *

Йонард-пес лежал в сарае, за запертой дверью, и слушал, как наверху суетится трактирщик, легконогие девушки торопливо разносят кувшины с вином, а на вертеле проворачивается аппетитный кусок жаркого. В желудке заурчало. Еще никогда он не был так зол на свою «собачью» жизнь. Если бы не проклятый колдун, не лежал бы он сейчас в мерзком сарае, облизывая собственные лапы, а сидел бы наверху, рвал крепкими зубами сочное мясо, обсыпанное сухарями, заливал фалернским вином и ловил на себе восхищенные взгляды молоденьких служанок. Вот жизнь была! Йонард едва не взвыл от тоски, но вовремя сдержался. Китаец пристроил его сюда за две монеты, убедив трактирщика, что «собачка смирная, не кусается». При этих словах Дзигоро шерсть на загривке у Йонарда встала дыбом, но легкая, сухая рука мягким похлопыванием по спине напомнила ему, где он находится и как нужно себя вести.

Через небольшое оконце в стене, до которого он смог дотянуться, пес оглядел улицу. Мимо проходил всякий сброд, жаждущий только дешевой выпивки.

«И чего Дзигоро занесло в эту зловонную дыру?» – проворчал про себя Йонард, провожая взглядом выползающего из таверны длинного иранца. «Вот ведь налакался», – облизываясь, подумал пес. Жаль, но вкус вина давно позабыт как сладкий сон из прошлой жизни. Бывший хозяин Хорасана прополз на четвереньках мимо собаки и упал в сточную канаву. Через минуту уши Йонарда уловили смачный храп.

«Человек привык жить в дерьме. Он вообще ко всему привыкает…» – начал было философствовать Йонард, но закончить рассуждения ему помешали.

Несколько всадников круто осадили коней возле кабачка и неловко слезли. Варвар узнал в них пелиштимийских наемников, когда те проходили рядом. Их приземистые фигуры и горбоносые физиономии, заросшие густой растительностью, были знакомы ему еще с первой встречи. Он вспомнил Керама и его потасовку со стражниками. Пес проводил людей долгим взглядом горящих глаз. Первый широко распахнул дверь, и из кабачка вырвались звуки пьяных песен на разные голоса. Разношерстная толпа шумно гуляла, отмечая только им одним понятный праздник. Стражники скрылись за дверью.