– Кажется, он сказал, что знает, где находится
«Кохинор», – с сомнением произнес он.
– Ну, это знают все! Он в Тауэре, да? За толстым
стеклом и железными решетками. Его охраняют множество джентльменов в странных
нарядах, которые следят, чтобы посетители что-нибудь не стащили!
– Точно, – согласился Джимми.
– А еще чего-нибудь в том же роде Стилптич не
рассказывал? Например, что он знает, в каком городе находится коллекция
Уоллеса?
Джимми помотал головой.
Энтони хмыкнул, закурил новую сигарету и снова зашагал по
комнате.
– Ты, дикарь, наверное, и газет не читаешь, –
бросил он наконец.
– Не часто, – просто признался Макграт. – В
них, как правило, для меня нет ничего интересного!
– Слава богу, я более цивилизован! Недавно в газетах
несколько раз упоминалась Герцословакия. Ходят упорные слухи о реставрации
монархии.
– У Николая не было сына, – возразил
Джимми. – Хотя я ни минуты не сомневался, что династия Оболовичей не
угасла. Вероятно, есть множество молодых кузенов, троюродных и четвероюродных
братьев, когда-то устраненных с политической арены и теперь разбросанных по
всему свету.
– Значит, найти короля было бы не так трудно?
– Я бы сказал, совсем не трудно, – ответил
Джимми. – Знаешь, меня не удивляет, что им надоела республика. Для такого
полнокровного, мужественного народа после того, как они прикончили нескольких
королей, отстрел президентов – просто забава. Заговорив о королях, я вдруг
вспомнил еще кое о чем, о чем мне в тот вечер проговорился граф Стилптич. Он
сказал, что знает бандитов, которые на него напали. Это были люди Короля
Виктора.
– Что? – вдруг резко развернулся к нему Энтони.
Лицо Макграта расплылось в широкой улыбке.
– Чего ты так взволновался?
– Не дури, Джимми! Ты даже сам не представляешь, какую
важную вещь сказал.
Он выглянул в окно.
– Да кто такой Король Виктор? – спросил
Джимми. – Еще один балканский монарх?
– Нет, – медленно ответил Энтони. – Это
король иного сорта.
– Какого же?
Выдержав паузу, Энтони начал рассказывать:
– Это мошенник, Джимми. Самый известный в мире вор,
специализирующийся на драгоценностях. Фантастически смелый и ловкий малый,
которого ничто не может запугать. В Париже он был известен под кличкой Король
Виктор. В Париже размещалась его штаб-квартира. Его арестовали и по
незначительному обвинению посадили в тюрьму на семь лет. Более веских обвинений
ему предъявить не сумели. Вскоре он выйдет из тюрьмы – а может быть, уже вышел.
– Думаешь, граф Стилптич имеет какое-нибудь отношение к
его осуждению? Поэтому банда на него и напала? Из мести?
– Не знаю, – ответил Энтони. – На первый
взгляд это кажется неправдоподобным. Насколько я слышал, Король Виктор никогда
не крал драгоценных камней с короны Герцословакии. Однако смерть Стилптича,
мемуары, заметки в газетах – не ясно, но интересно, наводит на размышления, не
так ли? А еще слухи, что в Герцословакии нашли нефть. Я кожей чувствую, Джеймс,
что этой незначительной, маленькой страной еще заинтересуются.
– Кто заинтересуется?
– Хотя бы евреи. Смуглые финансисты из Сити.
– Слушай, к чему ты все время клонишь?
– Пытаюсь тебе втолковать, что дело гораздо сложнее,
чем кажется.
– Не хочешь ли ты сказать, что передать рукопись в
издательство будет сложно?
– Нет… – небрежно заметил Энтони. – Не думаю,
что с этим возникнут трудности… Сказать тебе, Джеймс, куда я предполагаю
отправиться со своими двумястами пятьюдесятью фунтами?
– В Южную Америку?
– Нет, дружок, в Герцословакию. Наверное, поддержу
республику. Вероятно, стану президентом.
– А почему не объявить себя наследником престола и не
стать королем?
– Нет, Джимми. Король – это на всю жизнь, а президентом
становишься на четыре года или что-то вроде этого. Забавно было бы четыре года
править таким государством, как Герцословакия.
– Короли в среднем правят даже меньше, я бы
сказал, – вставил Джимми.
– Вероятно, у меня будет сильное искушение растратить
твою долю из тысячи фунтов. Да они тебе и не понадобятся, знаешь ли, ведь ты
вернешься с грудой самородков. Я вложу твои деньги в нефть Герцословакии.
Знаешь, Джеймс, чем больше я думаю об этом, тем больше мне нравится твоя идея.
Я бы никогда и не заикнулся о Герцословакии, если бы ты о ней не упомянул. Один
день я проведу в Лондоне, собираясь в дорогу, а затем на «Балканский экспресс»!
– Тебе не удастся так быстро уехать. Я не успел тебе
сказать, что у меня есть к тебе еще одно небольшое поручение.
Энтони опустился в кресло и сурово посмотрел на друга:
– Я как чувствовал, что ты мне подстроишь какую-нибудь
гадость. Ах ты, хитрец!
– Ничуть. Речь идет о том, чтобы помочь леди.
– Джеймс, я раз и навсегда отказываюсь вмешиваться в
твои любовные истории.
– Это не любовная история. Я никогда не видел этой
женщины. Сейчас я тебе все объясню.
– Если мне предстоит выслушать твою очередную длинную,
бессвязную историю, то предлагаю еще выпить.
Хозяин охотно удовлетворил просьбу и начал рассказ:
– Я тогда был в Уганде. Спас жизнь одному старателю…
– На твоем месте, Джимми, я бы написал книжонку под
названием «Жизни, которые я спас». За сегодняшний вечер я слышу уже вторую
такую историю.
– Ну, на этот раз случай был пустяковый. Просто вытащил
одного бедолагу из реки. Как все старатели, он не умел плавать.
– Погоди, это имеет какое-нибудь отношение к первому
делу?
– Никакого, хотя, как ни странно, этот человек был из
Герцословакии. Впрочем, мы его звали Голландцем Педро.
Энтони равнодушно кивнул.
– Хорошее имя для старателя, – заметил он. –
Продолжай, Джеймс.