Черный Дракон - читать онлайн книгу. Автор: Елена Коровина cтр.№ 62

«Видишь? Мы имеем дело с Разрушителями, — удручённо помыслил Сим. — А ты не хотел верить. Всё твердил о каких-то людях, которые желают заполучить артефакты для себя. И вот, пожалуйста, ловец Разрушителей!»

Доминик напрягся и метнул в фантом заклятие:

— Развейся!

Фантом заколыхался, но устоял. Пришлось повторить попытку. Перед глазами опять появился туман. Как будто фантом качал Силу прямо из Доминика. Последнюю Силу. Дракону даже померещилось, что он сливается с фантомом и начинает походить на Глеба — у него вырастали волосы такой же длины, как у ловца, глаза разводились какой-то голубоватой водицей, теряя чёрный Драконий блеск. Даже пальцы меняли очертания, приобретая мягкую кожу без рубцов и трещин, как у Глеба.

— Я такой же, как ты! — шептал Глеб. — Отдай мне всю свою Силу!

«Что творится? Надо вызвать помощь…» — ещё успел подумать Дракон, но его взор уже заволакивался серой ячеистой пеленой.

Сим Симыч, медленно поднимаясь с дивана, протянул руку, наверное, хотел подхватить друга, но Доминик уже падал на пол. И Сим Симыч рухнул вместе с ним.

Календарь — упорядоченная сетка, стабилизатор времени. Отсутствие календаря всегда вело к хаосу. Не потому ли мало кому известный местный бог Древнего Египта после того, как изобрёл календарь, стал одним из главных в пантеоне богов — богом Времени, Тотом?

Те же, кто менял календари, кончали плохо. Вот всего несколько примеров. Юлия Цезаря зарезали. А ведь он в 45 году ввёл свой юлианский календарь, перенеся начало года на 1 января. В 1542 году папа Григорий XII ввёл календарь, названный впоследствии григорианским, — и что? Со дня перемены исчисления времени он ни дня не знал покоя: Реформация, религиозные войны, опустошение казны и четырнадцать покушений на жизнь. А наш Пётр I? Он тоже ввёл новый календарь в России, начав, наконец, год, как в Европе, с 1 января. Так он, всю жизнь воевавший то с внешними, то с внутренними врагами, умер, даже не оставив наследника!

И между прочим, декретное время в России было введено ещё 1 июня 1917 года — Временным правительством. И сколько оно просуществовало, это правительство Реформаторов Времени?

А вот большевики сразу поняли, что календари нельзя переделывать. И уже в декабре 1917 года вернулись к привычному времени. А кто ввёл снова летнее время? Леонид Ильич Брежнев в 1981 году. А через год его не стало! Потому что календарь — матрица Времени. Время привыкает к определённому ритму, в который оно входит. И когда этот ритм нарушается, время взбрыкивает, словно норовистый конь, сбрасывая своего мучителя. Потом, конечно, время приходит в себя, привыкает, осознает новый ритм. Но на это нужна протяжённость лет, а часто и десятилетий.

Из глубин Интернета

Подсознание уходит куда-то вглубь, уступая место ясному сознанию. И Глеб с недоумением понимает, что происходит нечто странное. Он совершил мистическое путешествие и набрал Силу. Но у него её опять нет. Словно кто-то выкачал её всю. Или действительно так и есть? И ещё ему примерещилось, будто он, шатаясь от напряжения и бессилия, стоял в дверях какой-то незнакомой квартиры. И там был Дракон. Тот самый, которого он должен был выследить, но, увы, завалил это дело. Тот самый Дракон, что спас его от дротика смерти.

Что может быть хуже?! Это ли не позор для ловца, которого спасает неприятель?

Глеб вспомнил стон Дракона. Тот стонал от боли, вытаскивая Глеба с того света. Это было там — около Рининого дома, когда Глеб валялся под колёсами машины. И стон, и боль были реальными. Дракон не изображал их. Он реально взял боль на себя. Но как же так? По логике он должен быть рад, что кто-то подстрелил ловца. Ведь за многие годы никто ещё ни разу не сумел выследить Чёрного Дракона, хотя, как рассказывал Орлов, многие пытались. Но Дракон безжалостно расправлялся с противниками, уходя от слежки. Орлов даже составил для Глеба перечень погибших. Там было двенадцать человек из разных стран мира. А статьи в газетах об убитых детях, из которых исчезла кровь? Это теперь газеты могут писать сплошную ложь. Но во времена Социалистического Содружества проходила только проверенная информация. Но почему же этот жуткий монстр спас Глеба, своего заклятого врага, единственного, кто сумел его выследить?!

Или… Глеб вдруг улыбнулся — бессмысленно, беззащитно — Дракон сделал это ради Рины?! Неужели увидел, что Глеб не безразличен этой девочке и потому спас его? Но это же ни в какие ворота не лезет! Чтобы Дракон бескорыстно позаботился о других, хотя бы даже о Рине… Да он же чуть не загрыз её. Глеб вспомнил ещё не застывшую кровь на Ринкиной рубашке… Вот мерзавец! Прав был Орлов, когда говорил, что Дракон — выродок. Уж он-то — Глава Братства Разрушителей — точно знает о всех ужасах, сотворённых Драконом. И он прав — Дракону не место в нашем городе. И вообще не место на земле!

Глеб снова застонал. Почему он медлит? Он должен встать. У него хватит сил. Но встать он почему-то не смог.

Ну хотя бы сесть! Глеб напрягся, кое-как подтянул ноги и сел, опираясь локтями в подушку. Если он не может встать, то, хотя бы сидя, он должен сделать своё Дело. Глеб вздохнул поглубже и раскинул руки. Где сейчас это чудовище? Где? Где?! Он же научился чувствовать его. Он похож на него. У него такие же чёрные волосы. Они — почти одно целое. Где же он?!

Дверь палаты скрипнула и открылась. На пороге стоял отнюдь не Дракон, а невысокая женщина с белым венчиком волос на голове. Белый халат был накинут столь небрежно, что сразу становилось ясно: эта дама — не врач. Однако же обычный халат выглядел столь необычной драпировкой, что казался похожим то ли на старинную накидку, то ли на маскарадный плащ. И даже явный не эмпат мог угадать — дама не столь проста, как кажется. Эмпат же Глеб и вовсе почувствовал нечто странное — таинственное, величественное и крайне… возмущённое.

— Вынуждена прервать вас, молодой человек! — произнесла дама уверенно поставленным голосом.

Глеб заёрзал на постели:

— Простите, что вы сказали… э-э-э…

Он не знал, как следует обратиться к даме, хотя был почему-то уверен, что обязан знать её имя-отчество.

Дама молча вперила в него долгий взгляд. Потом сокрушённо вздохнула и проговорила:

— Евгения Михайловна! — И села на стул напротив кровати, приподняв полу халата так, словно это был старинный кринолин. — Почему я должна представляться вслух? Разве вы, эмпат, не можете сами почувствовать моё имя? Я же назвала его вам мысленно.

— Простите… — пробормотал Глеб. — Наверное, после болезни я ослаб. — Он и сам не понимал, почему должен отчитываться перед этой дамой, но отчитываться хотелось. — Понимаете, — попытался оправдаться он, — я не совсем пришёл в себя и думал о другом…

— О ком же? — фыркнула дама. — О Чёрном Драконе?

— Вы и это знаете? — удивился Глеб.

— Мальчик мой, я прожила столько, что знаю почти всё, — проговорила дама. — Но на долгий рассказ у меня нет времени. Боюсь, что скоро его не будет ни у кого. Поэтому мне придётся пообщаться с вами, как с эмпатом. Надеюсь, вы знаете о Братстве Разрушителей? Тогда читайте, чувствуйте! Только, прошу вас, — быстрее!