Избранница - читать онлайн книгу. Автор: Стефани Лоуренс cтр.№ 83

Женщины заулыбались и радостно защебетали что-то ободряющее, счастливые от сознания, что могут быть полезны.

Тристан готов был расцеловать их всех. Он никогда в жизни не был так счастлив присутствовать на семейном ужине. Желая отблагодарить тетушек за доброту, он оделся особенно тщательно, вышел в гостиную раньше всех и встречал их там, склоняясь над надушенными ручками, отпуская комплименты по поводу платья, прически, драгоценностей. Его шарм, улыбка, блеск глаз заставляли их оживать и молодеть за глазах. Трентем редко пользовался своим даром без конкретной цели, но сегодня ему просто хотелось быть с ними милым, чтобы вечер доставил пожилым дамам удовольствие. Пока они ждали гостей, Тристан вел светскую беседу, но это не мешало ему думать. Должно быть, они являют собой забавное зрелище — один молодой мужчина в окружении четырнадцати престарелых леди. Ну что ж, это его семья. И, честно сказать, он чувствовал себя в их обществе лучше, чем самой блестящей гостиной, заполненной сливками высшего общества.

Тетушки неплохо относились к племяннику, и существовало еще нечто неуловимое, словно фон картины — люди и события, пустьи давно прошедших лет, которые объединяли их. Семья. И теперь на этом полотне добавится новое лицо: Леонора. И она сделает окружающий мир более гармоничным, потому что она — его женщина и предназначена для того, чтобы на семейном портрете стоять рядом с ним. Хаверс объявил о прибытии лорда и леди Уорсингем и мисс Карлинг — Герти. Вскоре приехали сэр Хамфри, Джереми и Леонора. После обмена приветствиями все как-то увлеклись разговором: Этелреда и Констанс беседовали с сэром Хамфри, Гермиона и Гортензия завладели вниманием лорда и леди Уорсингем, Джереми был окружен и засыпан вопросами сразу несколькими дамами. Герти и Милисент шушукались о чем-то в уголке. Леонора повернулась к нему улыбнулась — так, как она улыбалась только ему.

— Должна признаться, что нахожу идею семейного ужина просто замечательной. Утром мы были на похоронах мисс Тимминс, и я с ужасом думала, что придется вечером идти на бал к леди Виллоубай. Это было бы выше моих сил… Думаю, твоих тоже.

— Да. Хотя я не был на похоронах, поэтому мне, наверное, легче. Как все прошло?

— Очень достойно. Думаю, мисс Тимминс была бы довольна. Генри Тимминс и местный священник вели службу вдвоем. Миссис Тимминс тоже была — милая женщина.

Девушка помолчала несколько секунд, потом понизила голос и заговорила другим тоном:

— Мы нашли в комнате Седрика бумаги, спрятанные в днище сундука. Это не письма, а что-то вроде тех журналов с научными записями. Но написаны они не Седриком, а Каррадерсом. Сэр Хамфри и Джереми занялись ими, и дядя говорит, это описание экспериментов, похожих на те, что проводил сам Седрик. В его журналах есть записи. Но мы по-прежнему не можем понять, что за цель они ставили и чему посвящены сами эксперименты. Дядя говорит, это тоже только часть бумаг, поэтому картинка не складывается.

— Но ваша находка ясно свидетельствует, что Седрик и Каррадерс понимали важность своего открытия.

— Я тоже так подумала, поэтому еще раз предупредила всех слуг, и Кастор пошлет за Гасторпом в случае, если кто-то попытается проникнуть в дом или произойдет еще что-то непредвиденное.

— Ты молодец.

— А как твое расследование?

— Пока ничего не удалось узнать о Мартинбери. Но зато Маунтфорд проглотил наживку. Его юркий дружок снял дом номер шестнадцать сегодня днем.

— О! События развиваются.

— И это хорошо.

К молодым людям подошла Констанс, и разговор стал общим, а потом перешел на другие темы. Постепенно почти все тетушки собрались вокруг и наперебой рассказывали Леоноре о жизни в имении; о прошлом церковном празднике и о том, чего ждут от предстоящего; о детстве Тристана и его отце и дяде. Леонора иногда посматривала на лорда, видела, как он мил со своими престарелыми родственницами, и с удивлением понимала, что сейчас он чувствует себя гораздо свободнее, чем на каком-нибудь балу или суаре.

Не то чтобы он позволил себе расслабиться: для человека, столько лет жившего в постоянном напряжении и носившего маску, немыслимо так быстро сменить привычки, и все же в кругу семьи он был более спокоен: должно быть, здесь он не ощущал опасности.

Затем Хаверс объявил, что ужин подан. Тристан предложил Леоноре руку, и все перешли в столовую.

Трентем сидел во главе стола. Место напротив заняла Гермиона. Она же произнесла первый тост, заверив, что будет счастлива уступить это место хозяйке дома, и предложила выпить за молодых людей, которые порадовали всех своей помолвкой. Затем подали первую перемену блюд, и обед начался. Жужжал негромкий разговор, осторожно звякали приборы. Вкусная еда, спокойная атмосфера.

После обеда джентльмены остались в столовой одни — для наслаждения портвейном и табаком, но довольно скоро все опять собрались в гостиной.

Дядя Уинстон, лорд Уорсингем, остановился подле Леоноры и тихонько сказал:

— Ты молодец, дорогая. Мне казалось, ты выбираешь слишком долго, но ведь главное — результат.

Он смотрел на нее с улыбкой, и девушка улыбнулась в ответ. Она знала, что дядю огорчало ее нежелание выходить замуж, но он никогда не позволял себе вмешиваться.

Подошел Тристан, и Леонора заговорила о театральной премьере этого сезона.

Весь вечер девушка наблюдала за женихом. Для этого не было нужды видеть его. Она чувствовала его присутствие, слышала голос, и интонации говорили ей больше, чем слова. Теперь она замечала, что он порой делает едва заметные паузы перед словами. Это значило, что он обдумал слова — и, возможно, они лишь часть правды. Это было неожиданно — обнаружить новый уровень понимания, так четко улавливать моменты, когда он думает, принимает решения, прячется за улыбкой светского человека и ничего не значащими словами.

Леонора была довольна — он не старался притворяться перед ней, не исключил ее участия в расследовании. Сердце ее пело от мысли, что раз они уже столь близки, раз он принимает ее в свой мир, значит, их будущее станет по-настоящему общим.

Они смогут приспособиться к особенностям и желаниям друг друга. И пусть он более сложный человек, чем большинство знакомых мужчин; его обаяние и заключалось в непохожести, непредсказуемости, удивительной реальности его самого и того мира, в котором он существует.

Леонора понимала, что Трентем позволил ей участвовать в расследовании, потому что там, в своей прежней жизни, научился использовать женщин, признавал их полезность и умение добиваться определенных результатов. Такая точка зрения значительно отличала его от всех мужчин ее круга. Но то, что раньше делалось для достижения высшей цели и к чему он относился как к особенностям профессии, теперь вступило в конфликт со вспыхнувшим чувством.

Практицизм подсказывал ему, что Леонора может существенно помочь в расследовании, но ожившие вдруг древние инстинкты требовали запереть ее в башню из слоновой кости, защитить от всех мыслимых и немыслимых опасностей.